ISSN 2079-6617 (Print)
ISSN 2309-9828 (Online)
Семейные факторы в формировании родительских установок у студенческой молодежи на этапе вхождения во взрослость

Семейные факторы в формировании родительских установок у студенческой молодежи на этапе вхождения во взрослость

Скачать в формате PDF

Поступила: 16.03.2017

Принята к публикации: 23.03.2017

Дата публикации в журнале: 28.06.2017

Страницы: 92-97

DOI: 10.11621/npj.2017.0210

Ключевые слова: родительские установки; родительская позиция; ожидаемые семейные трудности; жизненный цикл семьи; студенческая молодежь; семейные ценности; гендерные различия

Доступно в on-line версии с: 28.06.2017

Для цитирования статьи:

Карабанова О.А., Молчанов С.В. Семейные факторы в формировании родительских установок у студенческой молодежи на этапе вхождения во взрослость. // Национальный психологический журнал 2017. № 2. c.92-97. doi: 10.11621/npj.2017.0210

Скопировано в буфер обмена

Скопировать
Номер 2, 2017

Карабанова Ольга Александровна Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова

Молчанов Сергей Владимирович Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова

Аннотация

Родительство рассматривается как процесс содействия прогрессивному развитию ребенка и достижению им личностной автономии. Представлены социальные, семейные и психологические факторы формирования родительских установок личности на этапе вхождения во взрослость. Проанализированы механизмы влияния родительской семьи на формирование родительских установок. Эмпирически установлено, что родительство и воспитание детей признается современной студенческой молодежью значимой семейной ценностью при приоритете профессиональной и социальной активности. Выявленные гендерные различия свидетельствуют о более высокой оценке значимости родительства и воспитания детей у молодых людей, чем у девушек, для которых характерно выраженное стремление к первоочередной реализации профессиональной карьеры, по сравнению с родительством, и ожидания трудностей в будущей семейной жизни, связанных с рождением и воспитанием детей. Установлено, что опыт эмоциональных отношений в собственной родительской семье обуславливает значимость родительства для молодых взрослых. Выявлены позитивные ожидания студенческой молодежи в отношении будущей семейной жизни и определенная недооценка трудностей переходных периодов жизненного цикла семьи. Наибольшие трудности прогнозируются в связи с периодом ожидания ребенка и первым годом жизни ребенка, т.е. с началом реализации родительской функции, воспитанием, реализацией хозяйственно-бытовой функции семьи и взаимной адаптацией супругов. Семейные факторы, определяющие ожидания в отношении трудностей и субъективной удовлетворенности семейной жизнью, включают гендерную принадлежность, наличие или отсутствие романтического партнера, воспитание в полной или неполной семьи, хронологический возраст.

В современном обществе в эпоху наступления префигуративной культуры (Мид, 1988) родительство рассматривается как процесс содейст­вия прогрессивному развитию ребенка и достижению им личностной автономии (Поскребышева, Карабанова, 2014). Ком­поненты родительства включают заботу (удовлетворение витальных, социальных, эмоциональных потребностей ребенка, защита от болезней, вредностей, ущер­ба, отвержения, насилия и пр.), контр­оль (нормативное структурирование гра­ниц поведения и деятельности ребенка) и содействие развитию и реализации потенциала ребенка в различных сфе­рах (Hoghughi, 2004). Можно выделить две стратегии реализации родительства матери. Первая стратегия родительства строится как временное или постоянное ограничение самореализации ребенка родителями, берущими ответственность и заботу о нем на себя. Вторая страте­гия родительства, напротив, становится источником новых возможностей само­реализации ребенка в процессе сораз­вития и события, сотрудничества и сотворчества его и родителей.

Генезис родительской позиции мате­ри рассматривается исследователями как динамический полидетерминированный процесс, обусловленный тремя группами факторов: природными (органически­ми), социальными и психологическими. К природным факторам относят органические потребности продолжения рода (побуждение женщины к зачатию, вына­шиванию, рождению ребенка и после­дующей заботе о нем) (Шнейдер, 2011), телесный контакт и психофизиологи­ческое взаимодействие (Мухамедрахи­мов, 1999; Филиппова, 2002; Шнейдер, 2011). Социальные факторы можно раз­делить на макро- и мезо-факторы. К ма­кро-факторам относят историческую эпоху, социокультурное развитие обще­ства, мораль и нравственность, тради­ции воспитания детей, уровень развития институтов социализации. К мезо-фак­торам принадлежат опыт родительской любви, приобретаемый человеком при взаимодействии с собственными роди­телями, удовлетворенность супружески­ми отношениями и браком, образование и профессия родителя, наличие в семье сиблингов и отношения с ними, в част­ности, принятие ответственности стар­ших братьев и сестер за благополучие и развитие младших (Bronfenbrenner, 1979; Кон, 2003; Мид, 1988; Спиваков­ская, 1999; Филиппова, 2002; Шутценберг, 1993). Депривация потребности в люб­ви, заботе, безопасности в детском воз­расте часто негативно влияет на форми­рование родительской позиции матери в зрелом возрасте. Это находит отражение в попытках удовлетворения личностных потребностей в форме замещающе­го поведения с собственными детьми, для которого характерна авторитарность, пренебрежение, уничижение, неприня­тие ребенка таким, каков он есть (Буры­кина, 2009).

Психологические факторы родитель­ской позиции включают личностные особенности родителя, определяющие его психологическую зрелость – устой­чивую позитивную Я-концепцию и самооценку, интернальный локус контроля, удовлетворенность психологических по­требностей, способность открыто и адек­ватно выражать свои чувства, умение пе­редавать свой опыт, рефлексию своего поведения. Особенности самопринятия и самооценки, мировосприятия, темпера­мента, локус контроля, стратегии совла­дания с трудными ситуациями и особен­ности психологической защиты также являются значимыми психологическими факторами, определяющими родитель­скую позицию матери (Васягина, 2008; Захаров, 2006; Роджерс, 1994; Фромм, 2011; Захарова, 2012).

Семейные факторы, объединяющие семейную атмосферу, взаимоотношения в семье, ценностные ориентации и уста­новки родителей можно назвать опреде­ляющими в развитии личности. В современной психологии признано, что опыт собственных детско-родительских от­ношений становится для выросшего ре­бенка моделью построения отношений с собственным ребенком во вновь созда­ваемой семье, выступая значимым факто­ром формирования родительских устано­вок. Однако эмпирических исследований, раскрывающих механизм такого влияния, явно недостаточно. (Шутценберг, 1993; Варга, Хамитова, 2004; Дымнова, 2003). Можно предположить, что имеющийся у повзрослевшего ребенка опыт детско-ро­дительских отношений будет оказывать разноплановое воздействие на его роди­тельскую позицию. Он может обуслав­ливать и прямое воспроизведение роди­тельской модели поведения, и позицию, компенсирующую те стороны родитель­ского отношения, дефицит которых пе­реживал родитель, будучи ребенком (за­боты, любви, мягкости, сотрудничества), и лежать в основе родительской моде­ли поведения «от обратного» как антипо­да отвергаемых бывшим ребенком норм и установок своего родителя.

Эмпирическое подтверждение этого предположения мы получили в диплом­ном исследовании О.А. Трофимовой, проведенном под нашим руководством в 2013 г. В данном исследовании приняли участие 222 студента 3–5 курсов в возрасте от 20 до 23 лет, обучающиеся в вузах Москвы и Уфы. В нем были исполь­зованы следующие методики: опросник «Шкала семейной адаптации и сплоченности» (FACES-3) для определения содер­жания представлений о структуре роди­тельской и будущей семье у студентов, методика определения семейных ценно­стей и ролевых установок А.Н. Волковой для определения содержания представ­лений об иерархии семейных ценностей у студентов, методика «Незавершенные предложения» для определения эмоци­онального отношения молодых людей к браку (семье), родительству и воспита­нию детей. Результаты показали, что для студентов профессиональная и соци­альная активность является приоритет­ной ценностью в семейной жизни (4,89; ранг 1), что отражает значимость фор­мирования жизненной позиции в этом возрасте и стремление современной мо­лодежи к профессиональной самореализации. Следующий ранг принадлежит ценности, отражающей эмоционально- терапевтическую функцию семьи (4,90; ранг 2), важность взаимной моральной и эмоциональной поддержки членов се­мьи. Отрадно, что ценность «Родительст­во и воспитание детей» занимает высо­кое третье место в иерархии семейных приоритетов (ранг 3, ср.знач.5,21). Вы­зывает некоторую тревогу выявленные гендерные различия в оценке ценности родительства. В то время как юноши при­знают родительство значимой семейной ценностью и высоко оценивают роль отца, для девушек характерна более сдер­жанная оценка материнской роли и цен­ности воспитания детей. Для них важнее социальная активность как собственная, так и будущего супруга. Эти гендерные различия связаны с изменением семей­ных ролей мужчины и женщины в совре­менном обществе. Женщины стали уде­лять больше времени профессиональной карьере, нередко отодвигая на второй план создание семьи, а мужчины, напротив, оказываются более вовлеченными в этот процесс, а также в воспитание детей. Гендерные различия в представ­лениях о ценностях будущей семьи у студенческой молодежи отражают трансформацию современной семьи, в которой женщина ориентирована на успешное совмещение профессиональ­ной карьеры и семейной жизни.

С целью изучения роли родительской семьи в формировании установок на воспитание детей мы проанализирова­ли связь представлений молодых людей о родительской семье с их собственными установками на родительство. В результа­те кластерного анализа были выделены три группы с различными представлени­ями об эмоциональной связи (сплочен­ности) и ролевой структуре (адаптивно­сти) родительской семьи. Для студентов, вошедших в первый кластер («связанный – хаотичный») взаимоотношения в ро­дительской семье характеризовались на­иболее тесной эмоциональной связью, но, в то же время, хаотичностью – при­нимаемые решения были импульсивны и непродуманны, роли неясны и не за­креплены за членами семьи. Предста­вители второго кластера («разделенный – гибкий») воспринимали семейные от­ношения как благополучные – позитив­ные эмоциональные отношения в семье сочетались с дифференцированностью личностных границ, демократическим стилем руководства со стороны родите­лей, гибкостью и эффективностью ро­левой структуры. Студенты, отнесенные нами к третьему кластеру («разобщенный – структурный») воспринимали эмоцио­нальные отношения в семье как дистант­ные и достаточно холодные, хотя при этом ролевая структура была четко определена, роли и внутрисемейные прави­ла отличались стабильностью, проблемы и конфликты решались путем перегово­ров. Нами были выявлены существенные различия в предпочтении семейных цен­ностей у студентов, относящихся к раз­ным кластерам. Респонденты из перво­го кластера («связанный – хаотичный»), по сравнению с респондентами второго и третьего кластеров («разделенный – гибкий», «разобщенный – сцепленный»), для которых был констатирован существенно более низкий уровень семейной сплоченности в родительских семьях (здесь и далее критерий Манна Уитни при р=0.01), рассматривают ценности родительства, эмоциональной и личностной близости с супругом(ой), соци­альной активности как более значимые.

Одной из ключевых характеристик родительской позиции является ее про­гностичность, понимаемая как способ­ность родителя при воспитании ребен­ка предвосхищать будущие изменения уровня его развития и характера дет­ско-родительских отношений, прогно­зировать возможные трудности развития и предпринимать необходимые меры для компенсации и нивелирования рисков. В исследовании С.В. Молчанова (по ре­зультатам дипломной работы Я.А. Цука­новой, выполненной под его руководст­вом в 2012 году) изучались представления студенческой молодежи, не состоящей в браке, об ожидаемых семейных трудно­стях на разных стадиях жизненного ци­кла семьи. Нас интересовало, связывают ли респонденты рождение и воспитание детей в будущей семье с возникновени­ем определенных трудностей в семейном функционировании и уровнем субъек­тивной удовлетворенности браком. Был разработан специальный опросник ожи­даемых трудностей в будущей семейной жизни (ООТ), направленный на исследо­вание представлений о потенциальных трудностях семейной жизни в различные периоды жизненного цикла семьи. Были выделены следующие периоды: «медовый месяц», первый год совместной жизни, период беременности, первый год жизни ребенка, периоды истечения семи и девяти лет семейной жизни, период «вылета из гнезда» детей. Изучалось и прогнози­рование молодыми людьми возникнове­ния трудностей в семье в связи с рожде­нием и воспитанием детей. Результаты представлены в табл.1.

Табл. 1. Ожидание трудностей в реализации родительской роли (в % от общего числа респондентов)

Сфера ожидаемых трудностей

Период протекания беременности

Первый год жизни ребенка

Через 7 лет

Через 9 лет

Дети-подростки и период отделение детей

Отсутствие трудностей

13,7

13,7

29,4

27,5

29,4

Рождение ребенка

2

13,7

2

2

-

Воспитание ребенка

-

19,6

7,8

17,6

7,8

Поиск смысла жизни

-

-

-

-

16

В период беременности респонден­ты ожидали такие основные трудности, как адаптация к партнеру – 22%, пробле­мы физического здоровья и личные пе­реживания супругов – 14%. Отмечалось и достаточно большое количество отве­тов, попадающих в категорию «иные проблемы» – 13,7%. Это следующие ответы респондентов: «не знаю», «не могу пред­ставить», «беременности не будет», «труд­ности ожидают», «жесть». В период суще­ствования семьи с маленьким ребенком основной трудностью респонденты на­зывают воспитание детей (19,6%). 14% респондентов связывают трудности с ро­ждением второго ребенка и столько же полагают, что трудности будут отсутство­вать. Третья часть респондентов (29.4%) считает, что в период автономизации подростков в семье и их последующей сепарации никаких трудностей не возникнет. Вместе с тем, на проблемы, свя­занные с необходимостью переосмысле­ния своей жизни после отделения детей указывают 16% респондентов. Вот типич­ные ответы: «разочарование, одиночество, недовольство собой», «совместный поиск новых смыслов», «трудности могут быть, если один из партнеров (или оба) не смогли реализоваться в жизни, сложности сепарации от детей», «потеря об­щего для двоих смысла жизни, который был в детях». Анализ результатов обнару­живает, что в ожиданиях молодых людей трудности семейной жизни, скорее всего, будут отсутствовать на всех этапах жиз­ненного цикла семьи. Чаще респонден­тов беспокоят будущие трудности адап­тации к супругу, хозяйственно-бытовые заботы, распределение ролей в семье. Реже они говорят о возможных экономи­ческих проблемах и проблемах, связан­ных с рождением детей и реализацией родительской роли. Косвенным показа­телем ожидания трудностей на разных этапах будущей семейной жизни явля­ется прогноз уровня субъективной удов­летворенности браком. Интересно, что наиболее высокую позитивную оценку удовлетворенности браком на этапе по­сле рождения детей дают мужчины и ре­спонденты, состоящие в устойчивых ро­мантических отношениях. Более низкие оценки удовлетворенности браком в пе­риоды рождения и воспитания ребен­ка на первом году жизни характерны для девушек в возрасте 18–20 лет из не­полных семей и для мужчин в возрасте 21–28 лет из полных семей. Большинство испытуемых, высоко оценивающих удов­летворенность браком на этапе семьи с детьми-подростками, состоят в романтических отношениях либо выросли в полной семье. Мужская половина вы­борки оценивает удовлетворенность на данном периоде выше, чем женская. Эта же тенденция справедлива в отношении старших по возрасту студентов. Напротив, молодые люди, воспитанные в неполных семьях и не состоящие на мо­мент обследования в романтических от­ношениях, оценивают уровень субъек­тивной удовлетворенности браком в этот период более низко.

Анализ полученных результатов по­зволяет сделать следующие выводы:

  1. Значительная часть студенческой мо­лодежи рассматривает родительство и воспитание детей как значимую се­мейную ценность, отдавая при этом приоритет профессиональной и социальной активности супругов и их эмоциональным отношениям.

  2. Эмоциональные отношения в роди­тельской семье оказывают влияние на формирование ценностно-позитивно­го отношения к родительству. Молодые люди, оценивающие эмоциональные отношения в родительской семье как близкие и позитивные, обнаруживают высокую значимость ценности роди­тельства, по сравнению со сверстниками, детско-родительские отношения которых были дистантными.

  3. Выявленные гендерные различия сви­детельствуют о более высокой оценке значимости родительства и воспита­ния детей у молодых людей, нежели у девушек, для которых характерно вы­раженное стремление к первоочеред­ной реализации профессиональной карьеры, по сравнению с родитель­ством, и ожидание трудностей в буду­щей семейной жизни, связанных с ро­ждением и воспитанием детей.

  4. Выявлена определенная динамика представлений об ожидаемых семей­ных трудностях в соответствии со стадиями жизненного цикла семьи. Наиболее характерно для респондентов ожидание отсутствия трудностей. Трудности связываются ими с адапта­цией к супругу, с воспитанием детей, реализацией хозяйственно-бытовой функции.

  5. Полученные результаты отражают в целом позитивные ожидания сту­денческой молодежи в отношении будущей семейной жизни. Выявлена тенденция к недооценке трудностей переходных периодов жизненного ци­кла семьи и наличие идеализирован­ного представления о семейной жизни. Наибольшие трудности прогнозиру­ются респондентами в период ожидания ребенка и первый год его жизни, т.е. в начале реализации родительской функции.

  6. В число семейных факторов, опреде­ляющих ожидания респондентов от­носительно трудностей и субъектив­ной удовлетворенности семейной жизнью, входят гендерная принадлежность, наличие или отсутствие ро­мантического партнера, воспитание в полной или неполной семьи, возраст.

Работа выполнена при финансовой поддержке РФФИ (проект № 17-06-00825 «Личностные и семейные факторы формирования родительской позиции матери у девушек в период вхождения во взрослость»).

Литература:

Бурыкина М.Ю. Замещающее поведение детей и подростков в контексте материнского отношения. – Брянск : Курсив, 2009.

Варга А.Я., Хамитова И.Ю. Теория семейных систем Мюррея Боуэна // Журнал практической психологии и психоанализа. – 2004. – № 1. – С. 25–36.

Васягина Н.Н. Внутриличностные детерминанты самосознания матери. – Екатеринбург, 2008.

Дымнова Т.И. Психологический анализ зависимости структурно-содержательных особенностей супружеской семьи от родительской : дисс. … канд. психол. наук. – Москва, 2002.

Захаров А.И. Происхождение и психотерапия детских неврозов у детей и подростков – Санкт-Петербург : КАРО, 2006.

Захарова Е.И. Представление о характере социальной роли, как средство ориентировки в ее исполнении // Культурно-историческая психология. – 2012. – № 4. – С. 38–41.

Карабанова О.А. Психология семейных отношений и основы семейного консультирования. – Москва, 2007.

Карабанова О.А., Трофимова О.В. Роль родительской семьи в формировании образа будущей семьи // Современная российская семья: психологические проблемы и пути их решения. – Астрахань: Изд-во Астраханского университета, 2013. – С. 14–21.

Кон И. С. Ребенок и общество. – Москва : Академия, 2003.

Мид М. Культура и мир детства / сост. и предисл. И.С. Кона. – Москва : Наука, 1988.

Мухамедрахимов Р.Ж. Мать и младенец: психологическое взаимодействие. – Санкт-Петербург : Изд-во С.-Петербургского университета, 1999.

Поскребышева Н.Н., Карабанова О.А. Исследование личностной автономии подростка в контексте социальной ситуации развития // Национальный психологический журнал. – 2014. – № 4 (16). – С. 34–41. doi: 10.11621/npj.2014.0404

Поскребышева Н.Н., Карабанова О.А. Возрастно-психологический подход в исследовании личностной автономии подростка // Национальный психологический журнал. – 2014. – № 1 (13). – С. 74–85. doi: 10.11621/npj.2014.0108

Роджерс К. О становлении личностью: психотерапия глазами психотерапевта. – Москва : Прогресс, 1994.

Спиваковская А.С. Психотерапия: «игра, детство, семья». – Москва : Эксмо-пресс, 1999.

Филиппова Г.Г. Психология материнства. – Москва : Изд-во Института психотерапии, 2002.

Шутценберг А. Синдром предков. Трансгенерационные связи, семейные тайны, синдром годовщины, передача травм и практическое использование геносоциограммы. – Москва, 1993.

Фромм, Э. Бегство от свободы. – Москва: АСТ, 2011.

Шнейдер Л.Б. Семейная психология. – Москва : Академический проект, 2011.

Bronfenbrenner, U. The Ecology of Human Development: Experiments by Nature and Design. Cambridge, MA: Harvard University Press. – 1979.

Hoghughi, M. & Long, N. Handbook of Parenting: Theory and Research for Practice – 2004.
Для цитирования статьи:

Карабанова О.А., Молчанов С.В.Семейные факторы в формировании родительских установок у студенческой молодежи на этапе вхождения во взрослость. // Национальный психологический журнал. 2017. № 2. c.92-97. doi: 10.11621/npj.2017.0210

Скопировано в буфер обмена

Скопировать