Мотивация достижения и структура перфекционизма у пациентов с тревожными расстройствами

Первичко Елена Ивановна Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова

Бабаев Юрий Андреевич Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова

Актуальность тематики статьи

Тревожные расстройства относятся к числу наиболее распространенных пси­хических заболеваний и представляют со­бой одну из главных проблем психиатрии и клинической психологии XXI века. В те­чение жизни от того или иного вида тре­вожного расстройства страдает, по раз­ным сведениям, от 15 до 33 процентов населения (Холмогорова, 2011; Bandelow, Michaelis, 2015; Sookman, Leahy, 2009). По данным Национального института пси­хического здоровья США около 18% взро­слых американцев страдают от тревож­ных расстройств (Kessler et al., 2005). Эти расстройства характеризуются высоким уровнем коморбидности с расстройст­вами аффективного спектра (Clark, Beck, 2010), значительным риском возникно­вения зависимостей (Barlow, 2002), ока­зывают негативное влияние на качест­во личной и профессиональной жизни больного. Для тревожных расстройств характерна соматизация, проявления за­болевания зачастую ощущаются пациен­том «на телесном уровне» (Холмогорова, 2011; Waal de et al., 2004). Этот факт, наряду с низкой психологической грамотностью населения, слабой развитостью и низкой доступностью психологической помо­щи в нашей стране, приводит к тому, что больные годами могут наблюдаться у вра­чей-интернистов различного профиля, не получая адекватного диагноза и лече­ния. Вместе с тем, расстройства тревожно­го спектра достаточно хорошо поддают­ся лечению, особенно при прохождении пациентами психотерапии (Clark, Beck, 2010; Wells, 2011).

С точки зрения изучения этиологии и патогенеза, и также определения стра­тегий терапии и профилактики тревож­ных расстройств, крайне важным пред­ставляется изучение мотивационной сферы лиц, страдающих от этих заболе­ваний. Можно привести несколько соо­бражений, подтверждающих это.

Во-первых, проявления тревожных расстройств затрагивают, в первую оче­редь, эмоциональную составляющую пси­хической деятельности. Согласно отече­ственному подходу, принятому в рамках теории деятельности, эмоции являются своеобразным «сигналом». Их основная цель – указание на субъективно пережи­ваемые успех или неудачу при осущест­влении того или иного действия; эмоции отражают отношения между мотивами и реализацией отвечающей этим моти­вам деятельности (Леонтьев, 1971). Та­ким образом, наличие эмоциональных проблем рассматривается как свидетель­ство неблагополучия в мотивационной сфере. Во-вторых, особенности мотива­ции субъекта, так или иначе, находятся в фокусе самых распространенных видов психотерапии. Так, психодинамический подход имеет дело с бессознательными влечениями (драйвами). По мере развития психоаналитической теории акцент сме­щается с биологически понимаемых вле­чений на мотивационные отношения, воз­никающие в социальном взаимодействии. Неблагополучие в этих отношениях и свя­занные с ними мотивационные конфлик­ты рассматриваются в качестве причины эмоциональных проблем субъекта (Кохут, 2002; Фрейд, 1990; McWilliams, 2011 и др.). В когнитивно-поведенческой терапии це­лью является выявление и коррекция так называемых «глубинных установок», кото­рые можно рассматривать как когнитив­ную репрезентацию чрезвычайно важных для личности смыслообразующих моти­вационных устремлений (Холмогорова, Гаранян, 2004; Beck, 2011). В-третьих, не­которые теоретики напрямую увязывают наличие тревоги с угрозой базовым цен­ностям и потребностям человека. Напри­мер, К. Хорни выделяет невротические по­требности и связанные с ними мотивы, при угрозе которым человек испытыва­ет тревогу (Horney, 1994). Сходные взгля­ды высказывает в своих работах Р. Мэй (May, 2012). Наконец, во многих отечественных концепциях, затрагивающих изучение внутренней картины болезни (ВКБ), именно мотивационный уровень рассматривается как играющий ключе­вую роль в восприятии пациентом соб­ственного заболевания, формировании отношения к нему, осуществлении актив­ных действий по преодолению болезни, а в некоторых случаях, как способствую­щий ее хронификации (Николаева, 1995, 2009). Разумеется, это справедливо и в от­ношении тревожных расстройств. Несмо­тря на вышеперечисленные основания, в настоящий момент проблема связи мо­тивациии тревожных расстройств эмпи­рически разработана недостаточно.

В работах последних лет показана связь тревожных расстройств с фено­меном перфекционизма (Гаранян, Хол­могорова, Юдеева, 2001; Handley et al., 2014; Kawamura et al., 2001; Pirbaglou и др., 2013). Исследователи подчерки­вают необходимость изучения моти­вационной основы перфекционизма (Гаранян, Низовцева, 2012), однако дан­ная область исследований по-прежнему продолжает оставаться мало разрабо­танной (Гаранян, 2010; Fletcher, Speirs, Neumeister, 2012).

В данном исследовании под мотивом понимается гипотетический конструкт, который используется для объяснения последовательности индивидуально­го поведения. Эта последовательность, с одной стороны, определяется согласо­ванным поведением человека в разных ситуациях и при повторении этих ситу­аций во времени, а с другой – устойчи­вым различием в поведении разных людей в одних и тех же ситуациях. Мотивы, таким образом, представляют собой дис­позиции, устойчивые во времени. В оте­чественной психологии принято опре­деление мотива как предмета, который побуждает и направляет на себя деятель­ность (Леонтьев, 1975). Качественно мо­тивы различаются на основании классов целей действия или желаемых послед­ствий действия (Хекхаузен, 2003). При­менительно к тематике тревожных рас­стройств имеет смысл рассматривать обобщенные устойчивые мотивы лично­сти, которые характеризуются генерали­зацией предметного содержания и вы­ражаются в индивидуально-личностных особенностях (Магомед-Эминов, 1987). К таким устойчивым мотивам, в частно­сти, относятся мотивы достижения успе­ха и избегания неудач. Именно эти клас­сы мотивов наиболее тесно связаны по содержанию с феноменом перфекционизма (Гаранян, Холмогорова, Юдеева, 2001; Гаранян, 2009).

Целью данного исследования ста­ло изучение связи между направленно­стью и силой мотивационных тенденций в области достижения и выраженно­стью мотивационных конфликтов, с од­ной стороны, и общим уровнем, а также структурными характеристиками пер­фекционизма, с другой, у лиц с тревож­ными расстройствами.

Материалы и методы исследования

В исследовании принял участие 21 пациент с диагнозом тревожное рас­стройство: F41.2 – смешанное тревожное и депрессивное расстройство (6 чел.), F41.2 – другие смешанные тревожные расстройства (4 чел.), F41.9 – тревожное расстройство неуточненное (11 чел.). В их числе 8 мужчин и 13 женщин, про­ходивших стационарное лечение в Мос­ковском НИИ психиатрии (филиал ФГБУ «НМИЦ ПН имени В.П. Сербского») Мин­здрава России, средний возраст 35,6±10,3 лет. В качестве группы сравнения были выбраны 20 практически здоровых чело­век, у которых ни в настоящий момент, ни в прошлом не было диагностировано психических и хронических соматических заболеваний, а также не зафиксиро­вано жалоб на эмоциональное состояние на момент обследования: 10 мужчин и10 женщин, средний возраст 28,4±3,2 лет.

Для определения уровня мотивации в сферах достижения успеха и избега­ния неудачи был использован тематиче­ский апперцептивный тест (ТАТ) в мо­дификации Х. Хекхаузена (Heckhausen, 1963, 1967). При обработке результа­тов теста были учтены рекомендации М.Ш. Магомед-Эминова (1987). Для вы­явления степени выраженности и осо­бенностей структуры перфекцио­низма были использованы опросник перфекционизма Холмогоровой-Га­ранян (Гаранян, Юдеева, 2008, 2009) и Многомерная шкала перфекциониз­ма Хьюитта и Флетта (Multi-dimensional scale of perfectionism by Hewitt and Flett (MPS) (Hewitt, Flett, 1998; Грачева, 2006). Для повышения валидности исследо­вания группы также дополнительно сравнивались между собой по уровню личностной тревожности с помощью опросника уровня личностной тревож­ности Спилбергера-Ханина (Spielberger et al., 1983; Ханин, 1976).

Результаты исследования

В таблице 1 приведены результаты статистической обработки по t-крите­рию равенства средних Стъюдента для сравниваемых групп по уровню тревож­ности и различным показателям мотива­ции и перфекционизма.

Табл. 1. Сравнение больных тревожными расстройствами со здоровыми лицами по уровню тревожности и различным параметрам перфекционизма и мотивации

	Шкала	Тревожные расстройства (n=21)	Контрольная группа (n=20)	Значимость различий
	Тревожность (опросник Спилбергера)	57,14	41,15	0,000**
Опросник перфекционизма Хьюитта-Флетта	Перфекционизм, ориентированный на себя (ПОС)	69,43	67,70	0,663
	Перфекционизм, ориентированный на других (ПОД)	56,43	50,60	0,117
	Социально предписанный перфекционизм (СПП)	63,62	51,85	0,001**
	Общий уровень перфекционизма	189,48	170,15	0,016*
Опросник перфекционизма Холмогоровой- Гаранян	Восприятие других людей как делегирующих высокие ожидания	17,05	11,65	0,003**
	Завышенные притязания и требования к себе	12,52	10,90	0,234
	Высокие стандарты деятельности при ориентации на полюс «самых успешных»	11,76	8,90	0,008**
	Селектирование информации о собственных неудачах и ошибках	8,10	4,15	0,000**
	Поляризованное мышление	9,33	5,15	0,001**
	Общий уровень перфекционизма	70,52	50,20	0,000**
ТАТ Хекхаузена	Надежда на успех (НУ)	4,81	10,45	0,000**
	Страх неудачи (СН)	7,71	6,10	0,137
	Общая мотивация (СН+НУ)	12,52	16,55	0,004**
	Разница между надеждой на успех и страхом неудачи (НУ-СН)	-2,90	4,35	0,000**

Примечание.

* — Различия между группами достоверны (p<0,05);

** — Различия между группами достоверны (p<0,01).

Приведенные данные свидетельст­вуют о том, что больные тревожными расстройствами отличаются от здоро­вых обследуемых по общему уровню перфекционизма, измеренному с помощью опросников Холмогоровой-Гаранян и Хьюитта-Флетта. Данные этих методик согласуются между собой: больные тре­вожными расстройствами демонстриру­ют в среднем достоверно более высокий уровень перфекционизма (70,52 баллов по опроснику Холмогоровой-Гаранян и 189,48 – по опроснику Хьюитта-Флет­та), чем здоровые участники исследо­вания (50,20 и 170,15 баллов, соответст­венно), причем, в последнем случае эти различия имеют высоко достоверный ха­рактер (p=0,000).

В результате анализа полученных данных также были выявлены различия в структуре перфекционизма.

Отличия между двумя группами обна­руживаются в восприятии других людей как предъявляющих повышенные требо­вания. На материале опросника Хьюит­та-Флетта это выражается в повышенном значении по шкале «Социально предпи­санный перфекционизм (СПП)» (63,62 у больных против 51,85 у здоровых; p<0,01), а по результатам опросника Хол­могоровой-Гаранян – в относительном повышении значений по шкале «Воспри­ятие других людей как делегирующих вы­сокие ожидания» (17,05 у больных и 11,65 у здоровых; p<0,01). Опросник перфек­ционизма Холмогоровой-Гаранян так­же показывает разницу между группами по шкалам «Высокие стандарты деятель­ности при ориентации на полюс “самых успешных”» (больные 11,76, здоровые 8,90, p<0,01), «Селектирование информа­ции о собственных неудачах и ошибках» (больные 8,10, здоровые 4,15; p<0,01) и «Поляризованное мышление» (больные 9,33, здоровые 5,15; p<0,01).

Однако не было обнаружено досто­верных различий между группами в уров­не перфекционизма, ориентированного на себя (ПОС) и перфекционизма, ориен­тированного на других (ПОД) по шкале Хьюитта-Флетта, а также по шкале «Завы­шенные притязания и требования к себе» в опроснике Холмогоровой-Гаранян.

Из приведенных данных видно, что страх неудачи (СН) практически одина­ково выражен в обеих группах. С дру­гой стороны, больные тревожными расстройствами характеризуются значи­тельно меньшей выраженностью параме­тра «Надежда на успех» (НУ) (4,81 у боль­ных против 10,45 у здоровых, p<0,01), который определяет направленность личности на достижение. Показатели общей мотивации (СН+НУ, 12,52 у боль­ных, 16,55 у здоровых, p<0,01) и «чистой надежды» (НУ-СН -2,90 у больных и 4,35 у здоровых, p<0,01) отличаются у здоро­вых лиц в большую сторону. Обращает на себя внимание отрицательное значе­ние параметра «чистой надежды» (разница между надеждой на успех и страхом не­удачи НУ-СН) у пациентов с тревожными расстройствами, что говорит о преоблада­нии у них мотивации избегания неудачи над мотивацией достижения успеха.

Результаты корреляционного анализа с использованием критерия Пирсона для изучения связи различных компонентов перфекционизма с мотивацией достиже­ния приведены в таблицах 2 и 3. Для со­кращения размеров таблиц в них пред­ставлены только значимые корреляции.

Табл. 2. Связь параметров перфекционизма и мотивации достижения у здоровых лиц. Значимые корреляции

Параметр перфекционизма	Надежда на успех (НУ)	Cтрах неудачи (СН)	Общая мотива­ция (СН+НУ)
Холмогорова-Гаранян. Восприятие других		-0,596 p=0,006
Холмогорова-Гаранян. Завышенные требования	-0,544 p=0,013		-0,726 p=0,000
Холмогорова-Гаранян. Селектирование ошибок		-0,459 p=0,042
Холмогорова-Гаранян. Поляризованное мышление	-0,569 p=0,009		-0,597 p=0,005
Холмогорова-Гаранян. Общий уровень перфекционизма		-0,492, p=0,027	-0,578 p=0,008

Табл. 3. Связь параметров перфекционизма и мотивации достижения у больных тревожными расстройствами. Значимые корреляции

Параметр перфекционизма	Надежда на успех (НУ)	Cтрах неудачи (СН)	Общая мотива­ция (СН+НУ)
Хьюитт-Флетт СПП	-0,533 p=0,013
Холмогорова-Гаранян Восприятие других	-0,512 p=0,018
Холмогорова-Гаранян Поляризованное мышление		-0,488 p=0,025	-0,618 p=0,003
Холмогорова-Гаранян Общий	-0,496 p=0,022		-0,550 p=0,010

Приведенные данные свидетельству­ют о связи различных параметров пер­фекционизма с мотивацией достижения и мотивацией избегания неудач и у боль­ных, и у здоровых участников исследо­вания, причем, эта зависимость во всех случаях оказывается обратной: чем выше мотивация, тем ниже уровень перфекци­онизма, и наоборот.

Общий уровень перфекционизма, из­меренный с помощью опросника Хол­могоровой-Гаранян, оказывается связан с показателем общей мотивации в ТАТ Хекхаузена: чем выше общая мотивация, тем ниже уровень перфекционизма, при­чем, величина коэффициентов корреля­ции позволяют говорить о среднем уров­не корреляции (r =(-0,578) для здоровых лиц, r =(-0,550) для больных тревожными расстройствами, p<0,01 в обоих случаях). Диаграмма рассеяния для этих параме­тров приведена на рисунке 1.

Рис. 1. Диаграмма рассеяния для показателей общей мотивации и уровня перфекционизма, измеренного с помощью опросника Холмогоровой-Гаранян

Интересно отметить, что у здоровых участников исследования со значени­ем общего перфекционизма оказывает­ся связанным компонент «страх неудачи», а у пациентов с тревожными расстройст­вами – «надежда на успех» (коэффициен­ты корреляции r=(-0,492) для группы нор­мы и r=(-0,496) у больных тревожными расстройствами; p<0,05 в обоих случаях).

Компонент «поляризованное мышле­ние» также оказывается связан с параме­тром общей мотивации (коэффициенты корреляции r =(-0,597) для группы нор­мы и r =(-0,618) у больных тревожными расстройствами, p<0,01 в обоих случаях), однако у здоровых лиц с этим компонен­том связана мотивация успеха r=(-0,569), p<0,01), а у больных тревожными рас­стройствами – мотивация избегания не­удачи (r =(-0,488), p<0,05).

Та же закономерность (связь показа­теля перфекционизма с разными компонентами мотивации достижения) ха­рактерна для шкалы «Восприятие других людей как делегирующих высокие ожидания». У здоровых людей этот показа­тель связан с мотивом избегания неудачи (r=(-0,596), p<0,01), а у больных тревож­ными расстройствами – с мотивом до­стижения успеха (r =(-0,533), p<0,05), в обоих случаях связь отрицательная, средней силы.

У здоровых участников исследова­ния наблюдается связь между тенденци­ей предъявлять к себе завышенные тре­бования и надеждой на успех, причем, эта связь обратная: чем выше надежда на успех, тем меньше значение показа­теля «Завышенные притязания и требо­вания к себе» (r=(-0,544), p<0,05). Это же справедливо для показателя общей мо­тивации здоровых испытуемых, причем, связь оказывается еще более сильной (r=(-0,726), p<0,01).

Напротив, в группе больных тревожны­ми расстройствами прослеживается связь между восприятием окружающих как предъявляющих чрезмерные требования и уровнем показателя «Надежда на успех». Это справедливо как в случае социаль­но предписанного перфекционизма, измеренного с использованием опросника Хьюитта и Флетта (r =(-0,533), p<0,05), так и в случае параметра «Восприятие других людей как делегирующих высокие ожида­ния» опросника Холмогоровой-Гаранян (r =(-0,533), p<0,05). Таким образом, чем больше окружающие люди воспринима­ются как предъявляющие пациенту завы­шенные требования, тем меньше выраже­на мотивация достижения, и наоборот.

Обсуждение результатов

Приведенные выше результаты позво­ляют говорить, как о разнице между дву­мя группами, так и об особенностях свя­зи мотивации и перфекционизма внутри групп.

С одной стороны, были получены убе­дительные данные относительно отли­чий группы больных тревожными рас­стройствами от здоровых участников исследования. Можно утверждать, что для этих больных характерен более высокий общий уровень перфекционизма. Это со­гласуется с данными проведенных ра­нее исследований (Гаранян, Холмогоро­ва, Юдеева, 2001; Гаранян, Юдеева, 2009; Гаранян, 2010; Hewitt, Flett, 1991). Инте­ресно отметить, что больные тревожны­ми расстройствами статистически досто­верно не отличаются от здоровых лиц по такому параметру, как склонность предъ­являть к себе повышенные требования («перфекционизм, ориентированный на себя» в терминах опросника Хьюит­та-Флетта и «завышенные притязания и требования к себе» в опроснике Холмо­горовой-Гаранян). Это может быть связа­но с социальной желательностью такого поведения и способа самопрезентации в обществе, для которого характерна «рыночная ориентация» (Фромм, 2007) и культ достижений. Этот результат со­гласуется с данными ряда исследований, которые не подтверждают устойчивую связь перфекционизма, ориентирован­ного на себя, с тревожными и депрес­сивными расстройствами (Hewitt, Flett, 1991). Стремление предъявлять повы­шенные требования к результатам своей работы и к себе как к личности в целом, по-видимому, стало культурной нормой в современном обществе.

Наиболее существенные отличия меж­ду двумя выборками были обнаружены по параметрам «социально предписан­ный перфекционизм» опросника Хью­итта-Флетта и шкала «восприятие других людей как делегирующих высокие ожи­дания» опросника Холмогоровой-Гара­нян. Этот результат подтверждает данные ряда исследований, свидетельствующих о связи убежденности в том, что окружа­ющие будут ценить человека только в том случае, если он достигнет совершенства, с широким кругом психопатологических проявлений (Ясная, Ениколопов, 2013; Hewitt, Flett, 1991). Это также согласуется с тем фактом, что перфекционистские чер­ты, по мнению многих исследователей, используются, прежде всего, для реше­ния проблем и избегания угроз для самооценки в межличностной коммуникации (Ясная, Ениколопов, 2007; Наследов, Кисе­лева, 2016; Hewitt et al., 2003).

Результаты методики «ТАТ Хекхаузена» говорят о том, что у больных тревожны­ми расстройствами, по сравнению со здо­ровыми людьми, наблюдается более низ­кий уровень мотивации достижения. То же самое можно сказать об общем уров­не мотивации. Достоверной разницы в уровне мотивации избегания неудачи выявлено не было. Также можно сказать, что у больных тревожными расстройства­ми сильнее выражен конфликт между мо­тивом достижения успеха и мотивом избегания неудачи. У здоровых людей разница между параметрами «надежда на успех» и «страх неудачи» обычно положительная, что свидетельствует о том, что их деятель­ность направляется скорее мотивацией достижения, чем мотивацией избегания. У больных тревожными расстройствами в среднем эта разница отрицательна, что свидетельствует о преобладании у них страха перед неуспехом.

В исследовании было обнаружено, что общий уровень перфекционизма как у здоровых людей, так и у пациентов с тревожными расстройствами статисти­чески достоверно (p<0,01) связан с об­щим уровнем мотивации, измеренным с помощью ТАТ в варианте Хекхаузена. Эта зависимость оказывается обратной: чем выше уровень перфекционизма, тем ниже уровень мотивации, и наоборот. Можно предположить, что перфекционизм как эксплицитно оцениваемый конструкт, который осознается самим субъектом, вы­ступает своеобразным «заменителем» мотивации достижения, отражая скорее знаемые, идеальные, но реально не дей­ствующие мотивы. Другими словами, чем выше уровень перфекционизма, тем ме­нее может быть выражена готовность человека действовать в реальной ситуации.

Показатели общей мотивации свя­заны с уровнем перфекционизма как у здоровых лиц, так и у пациентов с тре­вожными расстройствами, однако вклад каждого компонента («надежды на успех» и «страха перед неуспехом») различен. У больных тревожными расстройствами с общим уровнем перфекционизма свя­зан показатель «надежды на успех» – чем выше этот показатель, тем меньше уро­вень перфекционизма. У здоровых участ­ников исследования, напротив, отмече­на связь с показателем «страх неудачи», в этом случае также наблюдается обрат­ная зависимость. В целом, с различны­ми компонентами перфекционизма у больных тревожными расстройствами и у здоровых лиц связаны разные показа­тели мотивации достижения, причем, эти показатели никогда не совпадают. Напри­мер, параметр «восприятие других людей как делегирующих высокие ожидания» у здоровых лиц связан со значением по­казателя «страх неудачи», а у больных тревожными расстройствами – с ком­понентом «надежда на успех». Обратная ситуация наблюдается в случае шкалы «поляризованное мышление»: у больных тревожными расстройствами с этим па­раметром связана мотивация избега­ния неудачи, а у здоровых – стремления к успеху, причем, и в том, и в другом слу­чае поляризованное мышление также от­рицательно коррелирует с показателем общей мотивации. Это позволяет предпо­ложить, что перфекционизм и его состав­ляющие как у здоровых людей, так и у па­циентов с тревожными расстройствами в целом связан с мотивом достижения, однако, благодаря тому, что структура этого мотива в группах различается, ока­зываются отличными и мотивационные компоненты, связанные с разными пара­метрами перфекционизма. Данный вы­вод согласуется с тем фактом, что у лиц, страдающих тревожными расстройства­ми, деятельность в ситуации достижения направляется скорее мотивом избегания неудачи, а у здоровых лиц– мотивом над­ежды на успех.

Следует также отметить, что у здоро­вых участников исследования показа­тель надежды на успех и общий уровень мотивации отрицательно коррелиру­ют со шкалой «завышенные притязания и требования к себе». У больных тревож­ными расстройствами этой зависимости не наблюдается. Напротив, у них отмеча­ется обратная зависимость «стремления к успеху» от уровня социально предпи­санного перфекционизма, измеренному по опроснику Хьюитта и Флетта, и шка­лы «восприятие других людей как деле­гирующих высокие ожидания» опрос­ника Холмогоровой-Гаранян. Это может отражать бóльшую ориентацию паци­ентов с тревожными расстройствами на внешнюю ситуацию и мнение других людей, зависимость стремления к дости­жению от оценок окружающих, что со­гласуется с тем фактом, что социально предписанный перфекционизм в целом более выражен у больных тревожными расстройствами, чем у здоровых лиц.

Заключение

Таким образом, полученные резуль­таты позволяют, на наш взгляд, допол­нить психологическую картину тревож­ных расстройств: для таких больных, по сравнению со здоровыми лицами, характерен пониженный уровень мотивации достижения, доминирование мотивации избегания в структуре мотивов, а также восприятие других людей как предъявля­ющих завышенные, нереалистичные ожи­дания. Эти выводы могут быть использо­ваны в практике психотерапевтической работы при коррекции неадаптивных установок и мотивационных устремлений пациента. На модели тревожных рас­стройств показана взаимосвязь между имплицитно и эксплицитно оцененны­ми параметрами мотивационной сферы, причем, и у больных, и у здоровых лиц об­наруживается обратная связь между выра­женностью перфекционизма (эксплицит­ные оценки) и мотивацией, направленной на достижение, оцененной имплицинто. Однако структура этой связи у двух групп коренным образом отличается, что, по на­шему мнению, открывает путь для даль­нейших исследований в этой области как пациентов с тревожными расстройства­ми, так других групп больных, например, лиц, страдающих от депрессии.

Литература:

Гаранян Н.Г. Перфекционизм и враждебность как личностные факторы депрессивных и тревожных расстройств : автореферат ... дис. докт. психологических наук. [Московский научно-исследовательский Институт психиатрии]. – Москва, 2010.

Гаранян Н.Г., Низовцева А.А. Структура мотива достижения у студентов с разным уровнем перфекционизма [Электронный ресурс] // PsyJournals.ru : [сайт]. URL: http://psyjournals.ru/psyedu_ru/2012/n1/50229.shtml – (дата обращения 15.12.2017).

Гаранян Н.Г., Холмогорова А.Б., Юдеева Т.Ю. Перфекционизм, депрессия и тревога // Консультативная психология и психотерапия. – 2001. – № 4. – С. 18–48.

Гаранян Н.Г., Юдеева Т.Ю. Диагностика перфекционизма при расстройствах аффективного спектра : пособие для врачей. – Москва : Московский НИИ Психиатрии Федерального агентства здравсоцразвития, 2008.

Гаранян Н.Г., Юдеева Т.Ю. Структура перфекционизма у пациентов с депрессивными и тревожными расстройствами // Психологический журнал. – 2009. – Т. 30. – № 6. – С. 93–102.

Грачева И.И. Адаптация методики «Многомерная шкала перфекционизма» П. Хьюитта и Г. Флетта // Психологический журнал. – 2006. – Т. 27. – № 6. – С. 73–80.

Зейгарник Б.В. Патопсихология : учебник для академического бакалавриата. – Москва : Юрайт, 2014.

Зинченко Ю.П., Первичко Е.И., Остроумова О.Д. Факторы, влияющие на формирование синдрома выгорания у пациентов с артериальной гипертензией на рабочем месте // Рациональная фармакотерапия в кардиологии. – 2017. – Т. 13. – № 2. – С. 213–220, DOI: 10.20996/1819-6446- 2017-13-2-213-220

Кохут Х. Восстановление самости. – Москва : Когито-Центр, 2002.

Леонтьев А.Н. Потребности, мотивы и эмоции. – Москва : Издательство Московского Университета, 1971.

Леонтьев А.Н. Деятельность. Сознание. Личность. – Москва : Политиздат, 1975.

Магомед-Эминов М.Ш. Мотивация достижения: структура и механизмы : дис. ... канд. психол. наук. [МГУ им. М.В. Ломоносова]. – Москва, 1987.

Наследов А.Д., Киселева Л.Б. Адаптация «опросника перфекционизма» для диагностики перфекционистских установок студентов первого курса технических вузов // Вестник СПбГУ. Сер. 16. – 2016. – Вып. 3. – С. 44–64.

Николаева В.В. Психосоматика: телесность и культура : учеб. пособие для вузов / под ред. Николаевой. – Москва : Академический проект, 2009.

Соколова Е.Т., Николаева В.В. Особенности личности при пограничных расстройствах и соматических заболеваниях. – Москва : SvR-Аргус, 1995.

Фрейд З. Введение в психоанализ. – Москва : Наука, 1990.

Фромм Э. «Иметь» или «быть». – Москва : АСТ, 2007.

Ханин Ю.Л. Краткое руководство к применению шкалы реактивной и личностной тревожности Ч.Д. Спилбергера. – Ленинград : ЛНИИТЕК, 1976.

Хекхаузен Х. Мотивация и деятельность. – Санкт-Петербург : Смысл, 2003.

Холмогорова А.Б. Интегративная психотерапиия расстройств аффективного спектра. – Москва : Медпрактика-М, 2011.

Холмогорова А.Б., Гаранян Н.Г. Нарциссизм, перфекционизм и депрессия // Консультативная психология и психотерапия. – 2004. – № 1. – С. 18–35.

Ясная В.А., Ениколопов С.Н. Перфекционизм: история изучения и современное состояние проблемы // Вопросы психологии. – 2007. – № 4. – С. 157–167.

Ясная В.А., Ениколопов С.Н. Современные модели перфекционизма [Электронный ресурс] // Психологические исследования. – 2013. – Т. 6. – № 29 : [сайт]. URL: http://psystudy.ru – (дата обращения 15.12.2018).

Bandelow B., & Michaelis S. (2015). Epidemiology of anxiety disorders in the 21st century. Dialogues Clin. Neurosci, 17(3), 327–335.

Barlow D.H. (2002). Anxiety and its disorders: the nature and treatment of anxiety and panic. New York: The Guilford Press, Issue 2.

Beck J.S. (2011). Cognitive Behavior Therapy, Second Edition: Basics and Beyond. The Guilford Press.

Clark D.A., & Beck A.T. (2010). Cognitive therapy of anxiety disorders: science and practice. New York: The Guilford Press.

Fletcher K.L., & Speirs Neumeister K.L. (2012). Research on perfectionism and achievement motivation: implications for gifted students. Psychol. Sch, 49(7), 668–677. doi: 10.1002/pits.21623

Handley A.K. et al. (2014). The relationships between perfectionism, pathological worry and generalised anxiety disorder. BMC Psychiatry, 14, 98. doi: 10.1186/1471-244X-14-98

Heckhausen H. (1963). Hoffnung Und Furcht in der Leistungsmotivation (Psychologia Universalis Band 6). Meisenheim: Anton Hain.

Heckhausen H. (1967). The Anatomy of achievement motivation. New York, NY: The Academic Press.

Hewitt P.L. et al. (2003). The interpersonal expression of perfection: Perfectionistic self-presentation and psychological distress. J. Pers. Soc. Psychol. 84(6), 1303–1325. doi: 10.1037/0022-3514.84.6.1303

Hewitt P., & Flett G. (1998). Dimensions of perfectionism. Cognitive Therapy and Research, 7, 21–45.

Hewitt P.L., & Flett G.L. (1991). Perfectionism in the self and social contexts: conceptualization, assessment, and association with psychopathology. J. Pers. Soc. Psychol, 60(3), 456–470. doi: 10.1037/0022-3514.60.3.456

Horney K. (1994). The Neurotic Personality of Our Time. W.W. Norton & Company.

Kawamura K.Y. et al. (2001). Perfectionism, Anxiety, and Depression: Are the Relationships Independent? Cognit. Ther. Res, 25(3), 291–301. doi: 10.1023/A:1010736529013

Kessler R.C. et al. (2005). Prevalence, severity, and comorbidity of 12-month DSM-IV disorders in the National Comorbidity Survey Replication. Arch. Gen. Psychiatry, 62(6), 617–627. doi: 10.1001/archpsyc.62.6.617

May R. (2012). The Meaning Of Anxiety. Literary Licensing, LLC.

McWilliams N. (2011). Psychoanalytic Diagnosis, Second Edition. Understanding Personality Structure in the Clinical Process. The Guilford Press.

Pirbaglou M. et al. (2013). Perfectionism, anxiety, and depressive distress: evidence for the mediating role of negative automatic thoughts and anxiety sensitivity. J Am. Coll. Health, 61(8), 477–483. doi: 10.1080/07448481.2013.833932

Sookman D., & Leahy R.L. (2009). Treatment Resistant Anxiety Disorders. Resolving Impasses to Symptom Remission. Eds. Sookman, & R.L. Leahy. New York: Routledge.

Spielberger C.D., Gorsuch R.L., Lushene R., Vagg P.R., & Jacobs, G.A. (1983). Manual for the State-Trait Anxiety Inventory. Palo Alto, CA: Consulting Psychologists Press.

Waal M.W.M. de et al. (2004). Somatoform disorders in general practice: prevalence, functional impairment and comorbidity with anxiety and depressive disorders. Br. J. Psychiatry, 184, 470–476. doi: 10.1192/bjp.184.6.470

Wells A. (2011). Metacognitive Therapy for Anxiety and Depression. The Guilford Press.