Осознаваемые и неосознаваемые ценности и решение дилемм, связанных со здоровьем

Арина Галина Александровна Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова

Иосифян Марина Александровна Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова

Николаева Валентина Васильевна Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова

Эмпирические исследования показы­вают, что поведение является само­стоятельным фактором риска воз­никновения большинства заболеваний, имеющих хронический характер (Fisher et al., 2011; Khaw et al., 2008). Поведение – это обширный набор как стереотипных, импульсивных, так и сознательных, реф­лексивных действий, которые могут на­носить вред здоровью или обеспечивать его сохранение и поддержание (Ананьев, 1998; Никифоров, 2006; Matarazzo, 1984). Психология здоровья как междисципли­нарная область науки и практики пыта­ется объяснить особенности поведения, связанного со здоровьем. Первые теоре­тические модели такого поведения воз­никли еще в 1970–80-х годах (Becker, 1974; Rosenstock, 1974; Ajzen, 1991; Rogers, 1983). Эти традиционные модели включа­ют рефлексивные, осознаваемые психиче­ские процессы и успешно предсказывают намерение изменить поведение по отно­шению к здоровью, но менее успешны в предсказании реальных действий, ко­торые в действительности предпринима­ет человек (Sheeran, Harris & Epton, 2014). Этот факт получил название проблемы разрыва между намерением и действием (Рассказова, Иванова, 2015; Sheeran, 2002). Чтобы преодолеть ее, исследователи стремятся изучить влияние неосознаваемых, имплицитных процессов на поведенче­ские стереотипы и принятие решений, связанных со здоровьем (Sheeran et al., 2016). Имплицитные процессы традици­онно делятся на ценностно-мотивацион­ные (чего я хочу?), эмоциональные (что я чувствую?) и когнитивные (что я думаю?) (Hilgard, 1980).

В данной работе изучается связь меж­ду имплицитными мотивационными процессами и принятием решений, свя­занных со здоровьем. Мотивы, которые регулируют поведение по отношению к здоровью не всегда осознанны. Извест­но, что имплицитная мотивация, свя­занная со спортом и питанием, оказы­вает влияние на такое поведение. Papies и коллеги обнаружили, что имплицитное стремление ограничить питание связа­но с выбором здоровой пищи, в то время, как стремление получить от него удоволь­ствие связано с выбором вредной пищи (Papies et al., 2007). Имплицитная мотива­ция оказывает влияние и на физическую активность – поощрение имплицитной мотивации прикладывать усилия приво­дит к более длительным занятиям спортом (Sheeran, 2011).

Несмотря на то, что исследования им­плицитной мотивации и ее связи с по­ведением по отношению к здоровью ак­тивно развиваются, в настоящее время не вполне ясно, как именно имплицит­ная мотивация соотносится с эксплицит­ной. Некоторые исследователи предпо­лагают, что имплицитная и эксплицитная мотивация – независимые друг от дру­га системы, так как первая является автоматической, а вторая – рефлексивной (Weinberger & McClelland, 1990). Чтобы решить этот на вопрос, следует ориен­тироваться на результаты эмпирических исследований.

Метаанализ Spangler показал, что су­ществует статистически значимая низ­кая корреляция (0,088) между импли­цитной и эксплицитной мотивацией достижений (Spangler 1992). Это может свидетельствовать об отсутствии связи между переменными (Cyders, Coskupinar, 2011). В недавно проведенный мета-ана­лиз были включены данные не только о мотивации достижения (стремление до­стичь личного успеха и социальное при­знание), но также и о аффилиативной мотивации (стремление взаимодейст­вовать с другими людьми) и о мотива­ции власти (стремление оказывать влияние на других людей (Köllner, Schultheiss, 2014). Было показано, что корреляция между обозначенными имплицитными и эксплицитными ценностями значимая, но низкая (0,130). Более того, оказалось, что осознаваемые и неосознаваемые формы социально одобряемых мотивов (достижений и аффилиации) согласова­ны между собой больше (0,139 и 0,116 соответственно), чем осознаваемая и не­осознаваемая мотивации власти (0,038).

Таким образом, эмпирические иссле­дования имплицитных и эксплицитных мотивационных процессов ограничива­ются рассмотрением мотивации дости­жений, власти и аффилиации. Соотноше­ние же этих процессов мало исследовано. В частности, крайне мало изучено соотношение эксплицитных и имплицитных ценностей в качестве мотивационных процессов. Исследователи определяют ценности как мотивационные конструк­ты, а именно, как глубинную абстрактную мотивацию, не связанную с конкретной ситуацией, способную выражаться в когнитивном и эмоциональном отношении, а также регулировать поведение челове­ка (Rokeach, 1973; Schwartz, 1992). Одной из наиболее распространенных и эмпи­рически подкрепленных теорий ценно­стей является теория Шварца (Schwartz, 1992). Эта теория распределяет ценно­сти по четырем группам: открытоcть из­менениям (стимуляция или захватываю­щая, активная жизнь, самостоятельность или творчество и свобода), самовозвыше­ние (гедонизм или удовольствия, дости­жение или амбиции и успех, власть или авторитет и богатство), консерватизм (конформность или подчинение, тради­ции или сдержанность и преданность) и самотрансцендентность (универсализм или социальная справедливость и равен­ство, доброта или готовность оказывать помощь). Здоровье в этой модели ценно­стей относится к группе ценностей без­опасности. Все эти ценности образуют определенную структуру, которую мож­но изобразить в виде окружности. По диагонали расположены антагонистичные друг другу ценности (например, откры­тость изменениям и консерватизм).

В рамках теории Шварца ценности измеряются с помощью методики само­отчета (например, с помощью опрос­ника ценностных ориентаций Шварца (Schwartz, 2003). Таким образом, предполагается, что ценности являются осоз­наваемыми и рефлексивными, их мож­но измерить эксплицитно. Однако, также как и мотивы, ценности могут быть и не­осознаваемыми. Такие ценности измеря­ют с помощью не прямых, спонтанных суждений (например, имплицитного те­ста ассоциаций (Greenwald et al., 1998).

Ценности являются объектом изуче­ния на протяжении многих десятилетий, однако существует дефицит эмпириче­ских исследований того, как осознавае­мые и неосознаваемые ценности влияют на поведение человека (Maio, 2016). В со­ответствии с моделями двойных рефлек­сивных-импульсивных процессов (Strack, Deutsch, 2004) можно предположить, что имплицитные ценности связаны с при­нятием импульсивных, быстрых реше­ний, в то время как эксплицитные ценно­сти связаны с принятием рефлексивных, обдуманных решений (Bardi, Schwartz, 2003). Однако остается не ясно не толь­ко то, как эксплицитные и имплицитные ценности соотносятся с принятием ре­шений, связанных со здоровьем, но и то, как они согласуются между собой.

Ход исследования

В данном исследовании рассматрива­лись следующие вопросы:

1. Как эксплицитные и имплицитные ценности соотносятся с принятием ре­шений, касающихся здоровья?

2. Коррелируют ли эксплицитные и им­плицитные ценности между собой?

3. Как согласованность эксплицитных и имплицитных ценностей связана с принятием решений, касающихся здо­ровья?

Операциональная модель процесса принятия решений реализуется в зада­чах-дилеммах, когда необходимо сделать выбор между двумя ценностными аль­тернативами. Одна из альтернатив связа­на с сохранением здоровья, но потерями в других ценностных областях. Другая альтернатива связана с потерей здоровья, но выигрышем в других ценностных об­ластях.

Основываясь на вышерассмотренных теоретических и эмпирических фактах, нами были выдвинуты следующие гипо­тезы:

1. Эксплицитные и имплицитные ценно­сти связаны с решением ценностных дилемм, имеющих отношение к здоро­вью;

2. Эксплицитная ценность безопасности и имплицитная ценность здоровья по­зитивно связаны с решением дилемм в пользу здоровья и в ущерб другим ценностям и, наоборот;

3. Связь между эксплицитной и импли­цитной формами ценностей зависит от типа этих ценностей;

4. Согласованность между эксплицитны­ми и имплицитными ценностями свя­зана с решением ценностных дилемм.

В исследовании приняли участие 46 человек от 19 до 22 лет (M = 20,65, SE = 0,87, 11 мужчин). Исследование проводи­лось в соответствии с нормативами Хель­синкской декларации Всемирной меди­цинской ассоциации. Все участники дали добровольное информированное согла­сие на участие в исследовании.

В исследовании были использова­ны следующие методики: опросник цен­ностных ориентаций Шварца (Schwartz, 1994), имплицитные ассоциативные те­сты (Greenwald et al., 1998), три вида задач с дилеммами («здоровье-альтруизм», «здоровье-самостоятельность» и «здоро­вье-достижения»). Дилеммы были сфор­мулированы как ситуации, в которых необходимо принять решение с целью избежать потерь, связанных либо со здо­ровьем, либо с другими ценностями. Также в дилеммах варьировался уровень по­тенциальных потерь (высокие и низкие), связанных со здоровьем и другими цен­ностями.

Респонденты выполняли четыре теста имплицитных ассоциаций, измерявшие ценности здоровья, самостоятельности, доброты и достижений, заполняли опрос­ник ценностных ориентаций Шварца и принимали участие в решении шести ситуациий-дилемм, связанных со здоровь­ем. Порядок выполнения методик варьи­ровался, чтобы исключить влияние одной методику на другую.

Имплицитный ассоциативный тест был сконструирован для данного исследо­вания так, чтобы измерять имплицитные ценности здоровья, достижений, безопас­ности и самостоятельности. Было создано четыре имплицитных теста. В каждый тест включены три категории стимулов: «Я» (мой, меня, моя, наше, мы), «Другие» (он, их, она, им, его) и слова, связанные с цен­ностями – «Достижения»: амбициозность, трудолюбие, успех, целеустремленный, влиятельный; «Здоровье»: профилакти­ка, обследование, бодрость, спортивный, сильный; «Самостоятельность»: интерес, свобода, творчество, самостоятельность, изобретательность; «Альтруизм»: добро­та, помощь, прощение, заботливый, пре­данный. Слова, подходящие к ценностям, были отобраны на основе опросника цен­ностных ориентаций Шварца (Schwartz, 1994). Категории «Я» и «Другие» присутствовали во всех четырех тестах. Катего­рия, связанная с ценностью, менялась от теста к тесту. Так, имплицитный тест, из­мерявший ценность здоровья, включал категории «Я», «Другие» и «Здоровье». За­дача респондента состояла в том, чтобы распределять слова, в случайном поряд­ке появляющиеся на экране компьютера, по трем категориям как можно быстрее, не задумываясь. Результат данного теста – это время реакции, подсчитанное по фор­муле D-значения (Greenwald et al., 2003). Чем выше это значение, тем больше че­ловек неосознанно ассоциирует с собой ценность, и тем она важнее для него/нее.

Эксплицитные ценности измерялись с помощью опросника ценностных ори­ентаций Шварца (Schwartz, 1994). Опрос­ник включает 57 пунктов, которые необ­ходимо оценить с помощью цифр от -1 (это противоположно принципам, кото­рым Вы следуете) до 7 (исключительно важная в качестве руководящего прин­ципа Вашей жизни ценность). Опросник позволяет выделить 10 типов ценностей, среди которых присутствуют ценности безопасности (включает здоровье), самостоятельности, достижения и доброты. Результаты опросника обрабатывались в соответствии с инструкциями автора опросника (Schwartz, 2009). Были посчи­таны средние значения ценностей, затем они были центрированы относительно показателя MRAT (среднее значение по всем пунктам опросника). Чем выше по­лученные значения, тем важнее ценность для человека.

Согласованность между эксплицитны­ми и имплицитными ценностями под­считывалась следующим образом. Был подсчитан коэффициент согласованно­сти между эксплицитными и имплицит­ными ценностями для каждого респон­дента. Коэффициент представлял собой корреляцию между 4 эксплицитными и 4 имплицитными ценностями для од­ного человека.

Дилеммы, связанные со здоровьем, были разработаны авторами статьи спе­циально для данного исследования. Все­го было разработано шесть дилемм, ко­торые отличаются в зависимости от содержания («здоровье-альтруизм», «здо­ровье-достижения», «здоровье-самосто­ятельность»), а также в зависимости от степени потенциальных потерь (с отно­сительно низкими негативными потерями при выборе одного из вариантов и с явно негативными потерями).

Дилеммы были оценены 10-ю экспер­тами-психологами. Экспертов проси­ли ответить на вопрос: присутствует ли в описанной ситуации дилемма (да или нет), если да, то между чем и чем (свободная форма ответа)? Экспертов также просили оценить интенсивность этой дилеммы по шкале от 1 (очень слабая) до 5 (очень сильная). В результате были созданы шесть дилемм. Ниже приведен пример дилеммы «здоровье-самостоя­тельность» с высокими потенциальными потерями:

Человек испытывает симптомы серь­езного заболевания: головную боль, об­мороки, боль в сердце. После медицин­ского обследования, врач прописал ему лечение. Однако у этого лечения есть побочный эффект – оно ухудшает память, внимание и мышление. Это полностью лишает человека возможности придумы­вать что-то новое, быть изобретательным и поступать по-своему. Человек может со­гласиться на лечение (вариант А), а мо­жет отказаться от него (вариант Б). Что бы Вы выбрали на его месте?

Решать эти ситуации необходимо с помощью шкалы от 1 до 5 (где 1 – точ­но А, 2 – скорее А, 3 – не знаю, 4 – скорее Б, 5 – точно Б).

Результаты

Особенности решения дилемм, связанных со здоровьем

Был проведен анализ особенно­стей решения шести дилемм, связанных со здоровьем. В частности, было проа­нализировано, одинаково ли решают­ся дилеммы с разными уровнями потерь (низкие и высокие потенциальные поте­ри). Решения дилемм с низкими потеря­ми значимо отличались от решений ди­лемм с высокими потерями (Z = -2.294, p = .022). В дилеммах с относительно не­гативными потерями участники стреми­лись сделать выбор в сторону здоровья, а не альтернативных ему ценностей: са­мостоятельность, достижения, доброта (M= 9, SD = 2.64). В дилеммах с высокими потерями участники в меньшей степени стремились сделать выбор в сторону здо­ровья (M = 8.28, SD = 2.17). Таким образом, в дилеммах с низкими потерями участни­ки легче делали выбор в пользу здоровья, в то время как в дилеммах с высокими потерями они предпочитали жертвовать здоровьем ради других ценностей.

Далее было проведено сравнение при­нятых решений в зависимости от содер­жания дилемм. Участники делали выбор в пользу здоровья в дилеммах «здоро­вье-достижения» чаще, чем в дилеммах «здоровье-альтруизм» и «здоровье-само­стоятельность». Подобный результат наблюдался при решении как дилемм с от­носительно негативными потерями, так и дилемм с крайне негативными потерями (см. рисунок 1а и 1б).

Рисунок 1а. Дилеммы с высокими потерями (указаны медиана и стандартная ошибка). * Z = -2.821, p = .005; ** Z = -2.578, p = .010; NS различия не значимы.

Рисунок 1б. Дилеммы с низкими потерями (указаны медиана и стандартная ошибка). * Z = -3.007, p = .003; ** Z = -3.570, p = .000; NS различия не значимы.

Связь между эксплицитными и имплицитными ценностями и решением дилемм

Были проверены гипотезы о связи экс­плицитных и имплицитных ценностей, а также их согласованности с решени­ем дилемм. Для этого были созданы две регрессионные модели. Первая регрес­сионная модель показала, как эксплицитные и имплицитные ценности (незави­симые переменные) связаны с решением дилемм с низкими потенциальными по­терями (зависимая переменная). Пол и возраст были включены в модель, что­бы проконтролировать их возможную связь с зависимой переменной. Данная регрессионная модель объяснила 18% ва­риативности зависимой переменной (см. табл. 1). По результатам проверки этой модели только имплицитные ценности достижений, доброты и самостоятельно­сти были значимо связаны с решением дилемм. Чем важнее были имплицитные ценности достижений, доброты и само­стоятельности, тем чаще дилеммы ре­шались в их пользу и в ущерб здоровью. Эксплицитные ценности, а также пол и возраст не были значимо связаны с ре­шением дилемм. Согласованность между эксплицитными и имплицитными цен­ностями оказалось значимо позитивно связана с решением дилемм в пользу здо­ровья. То есть, чем больше осознаваемые ценности согласуются с неосознаваемы­ми, тем чаще дилеммы решаются в поль­зу здоровья.

Табл. 1. Регрессионная модель, объясняющая решения дилемм с низкими потенциальным потерями

Переменная	Estimate	SE	df	t-value	p-value
Пол и возраст
Пол	0,237	0,29	49,29	0,802	0,426
Возраст	0,013	0,15	46,20	0,087	0,931
Имплицитные ценности
Здоровье	0,129	0,39	27,77	0,335	0,740
Другие ценности	-0,731	0,34	50,99	-2,160	0,035
Эксплицитные ценности
Безопасность	-0,222	0,21	15,13	-1,070	0,301
Другие ценности	-0,096	0,13	118,82	-0,738	0,462
Согласованность эксплицитных и имплицитных ценностей
Согласованность	0,799	0,24	41,04	3,305	0,002

Примечание: Estimate – стандартная ошибка оценки, SE – стандартное отклонение, df – степени свободы.

Вторая регрессионная модель прове­ряла гипотезу о том, как эксплицитные и имплицитные ценности (независимые переменные) связаны с решением ди­лемм с высокими потенциальными по­терями (зависимая переменная). Пол и возраст также были включены в модель. Данная модель объяснила 19% вариатив­ности зависимой переменной (см. табл. 2). По результатам модели, только экс­плицитные ценности достижений, до­броты и самостоятельности были зна­чимо связаны с решением дилемм. Чем важнее были эти эксплицитные ценно­сти, тем чаще дилеммы решались в их пользу и в ущерб здоровью. Согласован­ность эксплицитных и имплицитных ценностей также была положительно связана с решением дилемм в пользу здо­ровья. Имплицитные ценности, а также пол и возраст не были значимо связаны с решением дилемм.

Табл. 2. Регрессионная модель, объясняющая решения дилемм с высокими потенциальным потерями

Переменная	Estimate	SE	df	t-value	p-value
Пол и возраст
Пол	0,005	0,258	50,62	0,021	0,984
Возраст	-0,042	0,133	46,95	-0,319	0,751
Имплицитные ценности
Здоровье	0,141	0,365	23,51	0,387	0,703
Другие ценности	-0,209	0,283	62,53	-0,739	0,463
Эксплицитные ценности
Безопасность	-0,176	0,180	45,84	-0,975	0,335
Другие ценности	-0,247	0,109	114,31	-2,260	0,023
Согласованность эксплицитных и имплицитных ценностей
Согласованность	0,551	0,214	34,96	2,571	0,015

Примечание: Estimate – стандартная ошибка оценки, SE – стандартное отклонение, df – степени свободы.

Связь между имплицитными и эксплицитными ценностями

Была проверена гипотеза о связи между эксплицитными и имплицитны­ми ценностями. Имплицитная и экспли­цитная ценности альтруизма (r = .019, p = .898), достижений (r = -.023, p = .881) и безопасности (включая здоровье; r = .021, p = .889) не были связаны между собой. Однако связь эксплицитной и им­плицитной ценностей самостоятельности была близка к статистически значимой: r = .278, p = .061. Все вместе эксплицит­ные и имплицитные ценности не были связаны друг с другом значимо (r = .067, p = .369).

Средний коэффициент согласованно­сти эксплицитных и имплицитных цен­ностей в выборке составил 0,133. Одно­выборочный тест Вилкоксона показал, что он не отличался от нуля значимо (Z = 1.64, p = .100).

Обсуждение результатов

Связь между эксплицитными и имплицитными ценностями и решением дилемм

Во-первых, исследование показало, что эксплицитные и имплицитные ценности по-разному связаны с принятием реше­ний в задачах-дилеммах. Эксплицитные ценности достижений, доброты и само­стоятельности связаны с решением ди­лемм с высокими потенциальными поте­рями в пользу этих ценностей и в ущерб здоровью. Таким же образом те же им­плицитные ценности связаны с решени­ем задач-дилемм в случае низких потен­циальных потерь. Возможно, этот факт объясняется тем, что решение дилемм, по­тенциальные потери в которых высоки, связано с обдумыванием и рефлексией, в то время как принятие решений в ди­леммах, потенциальные потери в которых не высоки, происходит быстро и не тре­бует длительных рассуждений. Рефлексив­ные и обдуманные решения традиционно связывают именно с эксплицитными процессами, а быстрые, нерефлексивные ре­шения связывают с имплицитными про­цессами (Strack, Deutsch, 2004).

Во-вторых, было обнаружено, что со­гласованность осознаваемых и неосозна­ваемых ценностей также связана с реше­нием дилемм. Высокая согласованность этих ценностей связана с выбором в поль­зу здоровья, а не антагонистичных ему ценностей (самостоятельности, достиже­ний и доброты). Похожий результат уже был описан ранее. Baumann и коллеги по­казали, что несогласованность между им­плицитной и эксплицитной мотивацией достижений связана с низким уровнем субъективного благополучия и присут­ствием психосоматических симптомов (Baumann et al., 2005). Вероятно, согла­сованность осознаваемых и неосознава­емых ценностно-мотивационных про­цессов связана как с ситуативными, так и с личностными факторами. Первыми могут быть такие факторы, как наличие или отсутствие болезни или угрозы здо­ровью, ситуационные обстоятельства. На­пример, в ситуации болезни значимость ценности безопасности и здоровья может стать важнее, чем раньше, и это может произойти как на осознаваемом, так и на не осознаваемом уровне. Среди личност­ных факторов можно отметить уровень осознанности, который, как известно, свя­зан с поведением полезным для здоро­вья (Gilbert, Waltz, 2010), а также уровень развития метакогнитивных процессов, связанный с тревогой о здоровье (Bailey, Wells, 2013). Будущие исследования могут изучить роль этих факторов в согласован­ности осознаваемых и неосознаваемых ценностей.

Еще одним важным результатом ис­следования является установление того факта, что имплицитная ценность здо­ровья и эксплицитная ценность безопас­ности не связаны напрямую с решением дилемм. Лишь антагонистичные здо­ровью ценности альтруизма, достиже­ний и самостоятельности оказались на­прямую связаны с решением не в пользу здоровья. Таким образом, гипотеза о свя­зи ценностей с решением дилемм была лишь частично подтверждена. Это важ­ный результат, который свидетельству­ет о том, что не только ценности, свя­занные со здоровьем и безопасностью, могут играть роль в принятии решений о здоровье. Традиционно отмечалось вли­яние именно ценности здоровья на по­ведение, связанное со здоровьем (Smith, Wallston, 1992; Wallston et al., 1976). Прове­рялись гипотезы о том, что высокий уро­вень значимости ценности здоровья связан с профилактическим поведением, в то время как низкий уровень значимости этой ценности – с рисковым поведением. Тот факт, что такие корреляции не были найдены, привел к снижению интереса психологов к ценностям здоровья и без­опасности (Smith, Wallston, 1992). Данное исследование демонстрирует, что не толь­ко ценности здоровья и безопасности, но антагонистичные им ценности могут иг­рать важную роль в принятии решений относительно здоровья. Таким образом, принятие решений в ущерб здоровью мо­жет свидетельствовать не столько о низ­кой важности здоровья как ценности, сколько о высокой важности антагони­стичных здоровью ценностей.

Особенности решения дилемм, связанных со здоровьем

Исследование позволило выявить ряд особенностей в решении задач-дилемм, связанных со здоровьем. Участники были склонны принимать решения в ущерб здо­ровью ради альтруизма, и в меньшей сте­пени – ради индивидуальных достиже­ний. Это может быть связано с тем, что альтруизм является в большей степени со­циально одобряемым, чем индивидуаль­ные достижения. Данный результат мо­жет означать, что люди в большей степени склонны принимать решения в ущерб здоровью ради социально одобряемых ценностей. Так, ранее было показано, что социальная желательность связана с вред­ным для здоровья поведением, например, чрезмерным употреблением алкоголя и рискованным вождением (Martin, Leary, 2001; Waldron, Krane, 2005). Исследование показало, что в ситуациях с низкими по­тенциальными потерями, когда проигры­ши с обеих сторон невелики, люди легче делают выбор в пользу сохранения здоро­вья, а не антагонистичных ему ценностей. Однако, когда потенциальные проигры­ши с обеих сторон велики они, наоборот, склонны к тому, чтобы жертвовать здоро­вьем ради других ценностей. Возможно, это связано с молодым возрастом наших испытуемых. Ряд исследований показал, что в молодом возрасте значимость цен­ностей сохранения (среди которых цен­ности безопасности и здоровья) невысока в отличие отзначимости ценностей от­крытости изменениям, например, ценно­сти риска-новизны и гедонизма (Cieciuch et al., 2015).

Связь между эксплицитными и имплицитными ценностями

Данная работа выявила связи между эксплицитными и имплицитными цен­ностями. Оказалось, что эксплицитные и имплицитные ценности практически не связаны друг с другом. Из четырех видов ценностей, которые изучались в данной работе, только эксплицитные и импли­цитные ценности самостоятельности об­наружили тенденцию к статистической значимой связи. Этот результат противо­речит описанным ранее, так как исследо­ватели полагают, что в большей степени коррелируют между собой именно соци­ально одобряемые ценности, например, доброта (Köllner, Schultheiss, 2014).

В целом, наши данные согласуются с ранее полученными результатами о низ­кой согласованности между эксплицит­ными и имплицитными мотивационны­ми процессами (Kölner, Schultheiss, 2014; Spangler, 1992). В теоретическом смысле этот результат может свидетельствовать о том, что осознаваемые и неосознаваемые ценности являются относительно неза­висимыми друг от друга.

Выводы

1. Исследование показало, что экспли­цитные и имплицитные ценности связаны с принятием решений в си­туациях, связанных со здоровьем. Экс­плицитные ценности связаны с приня­тием решений в ситуациях с высокими потенциальными потерями. Импли­цитные ценности связаны с выбором в ситуациях с низкими потенциальными потерями.

2. Принятие решений в ситуациях, каса­ющихся здоровья, связано не столько с важностью ценностей здоровья и без­опасности, сколько с ценностями само­стоятельности, доброты и достижений.

3. Согласованность осознаваемых и нео­сознаваемых ценностей связана с ре­шением дилемм в пользу здоровья как в случае высоких, так и в случае низких потенциальных потерь.

4. В ситуациях с высокими потенциаль­ными потерями, молодые люди склон­ны жертвовать здоровьем, а не антаго­нистичными ему ценностями доброты, достижений и самостоятельности.

5. Имплицитные и эксплицитные цен­ности здоровья, доброты, достижений и самостоятельности относительно не­зависимы друг от друга.

Авторы выражают благодарность Светлане Минаевой и Полине Андзауровой за сбор данных.

Литература:

Ананьев В.А. Введение в психологию здоровья : учебное пособие. – Санкт-Петербург : СПбМАПО, 1998.

Никифоров Г.С. Психология здоровья. – Санкт-Петербург : Питер, 2006.

Рассказова Е.И., Иванова Т.Ю. Мотивационные модели поведения, связанного со здоровьем: проблема «разрыва» между намерением и действием // Психология. Журнал Высшей Школы Экономики. – 2015. – Т. 12. – № 1. – С. 105–130.

Ajzen I. (1991). The theory of planned behavior. Organizational Behavior and Human Decision Processes, 50(2), 179–211. doi: 10.1016/0749-5978(91)90020-T

Bailey R., & Wells A. (2013). Does Metacognition Make a Unique Contribution to Health Anxiety When Controlling for Neuroticism, Illness Cognition, and Somatosensory Amplification? Journal of Cognitive Psychotherapy, 27(4), 327–337. doi: 10.1891/0889-8391.27.4.327

Bardi A., & Schwartz S. H. (2003). Values and Behavior: Strength and Structure of Relations. Personality and Social Psychology Bulletin, 29(10), 1207–1220. doi: 10.1177/0146167203254602

Baumann N., Kaschel R., & Kuhl J. (2005). Striving for unwanted goals: stress-dependent discrepancies between explicit and implicit achievement motives reduce subjective well-being and increase psychosomatic symptoms. Journal of Personality and Social Psychology, 89(5), 781–799. doi: 10.1037/0022- 3514.89.5.781

Becker, M. H. (1974) The Health belief model and personal health behavior. C. B., Slack.

Cieciuch J., Davidov E., & Algesheimer R. (2015). Development of value priorities in childhood: A longitudinal study. Social Development, 25(3), 503–527. doi: 10.1111/sode.12147

Fisher E. B., Fitzgibbon M. L., Glasgow R. E., Haire-Joshu D., Hayman L. L., Kaplan R. M., … & Ockene J. K. (2011). Behavior matters American Journal of Preventive Medicine, 40(5), 15–30. doi: 10.1016/j.amepre.2010.12.031

Gilbert D., & Waltz J. (2010). Mindfulness and Health Behaviors. Mindfulness, 1(4), 227–234. doi: 10.1007/s12671-010-0032-3

Greenwald A. G., McGhee D. E., & Schwartz J. L. (1998). Measuring individual differences in implicit cognition: the implicit association test. Journal of Personality and Social Psycholog, 74(6), 1464–1480. doi: 10.1037/0022-3514.74.6.1464

Greenwald A. G., Nosek B. A., Banaji M. R. (2003). Understanding and using the implicit association test: I. An improved scoring algorithm. Journal of Personality and Social Psychology, 85(2), 197–216. doi: 10.1037/0022-3514.85.2.197

Hilgard E. R. (1980). The trilogy of the mind: Cognition, affection, and conation. Journal of the History of Behavioral Sciences, 16, 107–117. doi: 0.1002/1520-6696(198004)16:2<107::AID-JHBS2300160202>3.0.CO;2-Y

Khaw K.-T., Wareham N., Bingham S., Welch A., Luben R., & Day N. (2008). Combined Impact of Health Behaviours and Mortality in Men and Women: The EPIC-Norfolk Prospective Population Study. PLOS Medicine, 5(1). doi: 10.1371/journal.pmed.0050012

Köllner M.G., & Schultheiss O.C. (2014). Meta-analytic evidence of low convergence between implicit and explicit measures of the needs for achievement, affiliation, and power. Frontiers in Psychology, 5. doi: 10.3389/fpsyg.2014.00826

Maio G. (2016), The Psychology of Human Value. NY, Psychology Press. doi: 10.4324/9781315622545

Martin K.A., & Leary M.R. (2001). Self-presentational determinants of health risk behavior among college freshmen. Psychology and Health. 16, 17–27. doi: 10.1080/08870440108405487

Matarazzo J. (1984). Behavioural immunogens and pathogens in health and illness. Psychology and health, 3, 9–43. doi: 10.1037/10082-001

McClelland D. C. (1985). Human motivation. Glenview, Ill., Scott, Foresman & Co.

Papies E., Stroebe W., & Aarts H. (2007). Pleasure in the mind: Restrained eating and spontaneous hedonic thoughts about food. Journal of Experimental Social Psychology, 43(5), 810–817. doi: 10.1016/j.jesp.2006.08.001

Rogers R. W. (1983). Cognitive and physiological processes in fear appeals and attitude change: A revised theory of protection motivation. In Social Psychophysiology: A Sourcebook. New York, Guilford.

Rokeach M. (1973). The nature of human values. NY, Free Press.

Rosenstock I. M. (1974). Historical Origins of the Health Belief Model. Health Education & Behavior, 2(4), 328–335.

Schwartz S. H. (2009). Draft Users manual: proper use of the Schwarz Value Survey, version 14. Compiled by Romie F Littrell. Auckland, New Zealan, Centre for Cross Cultural Comparisons.

Schwartz S. H. (1994). Are There Universal Aspects in the Structure and Contents of Human Values? Journal of Social Issues, 50(4), 19–45. doi: 10.1111/ j.1540-4560.1994.tb01196.x

Sheeran P. (2002). Intention—Behavior Relations: A Conceptual and Empirical Review. European Review of Social Psychology, 12(1), 1–36. doi: 10.1080/14792772143000003

Sheeran P. (2011). More gym: The impact of priming endurance. Unpublished raw data. University of Sheffield, Sheffield, United Kingdom.

Sheeran P., Bosch J. A., Crombez G., Hall P. A., Harris J. L., Papies E. K., & Wiers R. W. (2016). Implicit processes in health psychology: Diversity and promise. Health Psychology, 35(8), 761–766. doi: 10.1037/hea0000409

Sheeran P., Harris P. R., & Epton T. (2014). Does heightening risk appraisals change people’s intentions and behavior? A meta-analysis of experimental studies. Psychological Bulletin, 140(2), 511–543. doi: 10.1037/a0033065

Smith C. P. (1992). Motivation and personality: Handbook of thematic content analysis. New York: Cambridge University Press. Crossref, Google Scholar. doi: 10.1017/CBO9780511527937

Smith M. S., & Wallston K. A. (1992). How to measure the value of health. Health Education Research, 7(1), 129–135. doi: 10.1093/her/7.1.129

Spangler W. D. (1992). Validity of questionnaire and TAT measures of need for achievement: Two meta-analyses. Psychological Bulletin, 112(1),140–154. doi: 10.1037/0033-2909.112.1.140

Strack F., & Deutsch R. (2004). Reflective and impulsive determinants of social behavior. Personality and Social Psychology Review, 8(3), 220–247. doi: 10.1207/s15327957pspr0803_1

Waldron J.J., & Krane V. (2005). Whatever it Takes: Health Compromising Behaviors in Female Athletes. Quest, 57(3), 315–329. doi: 10.1080/00336297.2005.10491860

Wallston K. A., Maides S., & Wallston B. S. (1976). Health-related information seeking as a function of health-related locus of control and health value. Journal of Research in Personality, 10(2), 215–222. doi: 10.1016/0092-6566(76)90074-X