ISSN 2079-6617 (Print)
ISSN 2309-9828 (Online)
История развития и современное состояние современной китайской военной психологии

История развития и современное состояние современной китайской военной психологии

Скачать в формате PDF

Поступила: 03.10.2017

Принята к публикации: 26.10.2017

Дата публикации в журнале: 01.01.2018

Страницы: 83-94

DOI: 10.11621/npj.2017.0408

Ключевые слова: военная психология; психология в Китае; психологический отбор; психологическое тестирование; психологическая война; психологическая подготовка; психологическая устойчивость

Доступно в on-line версии с: 01.01.2018

Для цитирования статьи:

Караяни Ю.М. История развития и современное состояние современной китайской военной психологии. // Национальный психологический журнал 2017. № 4. c.83-94. doi: 10.11621/npj.2017.0408

Скопировано в буфер обмена

Скопировать
Номер 4, 2017

Караяни Юлия Михайловна Военный университет Министерства обороны РФ

Аннотация

Актуальность (контекст) тематики статьи. Российская военная психология активно анализирует обретенные за годы своего реформирования достижения и с огромным интересом обращается к военно-психологическому опыту зарубежных армий. Знакомство с этим опытом позволяет российской военной психологии определить свое место в мировой военно-психологической науке, оценить динамику и верность генерального направления развития. В этом плане весьма интересным представляется знакомство с состоянием, возможностями, важнейшими ориентирами развития китайской военной психологии. 

Цель. Цель статьи познакомить с бесценным опытом проб и ошибок, взлетов и падений, застоя и настоящих прорывов, который можно почерпнуть, изучив историю и современное функционирование психологических структур китайской армии. 

Описание хода исследования. В статье рассматриваются многовековая история и современное состояние военной психологии в Китае. Показано, что методологическими основами китайской военной психологии выступают философские идеи даосизма, конфуцианства и буддизма. Теоретические источники китайской военной психологии коренятся в трудах великих мыслителей и полководцев древнего Китая. Выделены два наиболее энергично развивающихся направления военной психологии – психологический отбор военнослужащих, теория и практика психологической войны. Дан исторический анализ развития традиций и технологий психологического отбора за 4 тыс. лет. Проанализированы исторические тенденции развития и особенности китайской парадигмы теории и практики психологической войны. Психологическая война рассматривается как компонент информационно-психологического противоборства, наряду с правовой и медиа-войнами. Дан общий обзор других направлений военно-психологических исследований: изучение влияния боя на психику воинов, боевого стресса, посттравматического стрессового расстройства и посттравматического роста; разработка методов психологической подготовки и формирования психологической устойчивости у военнослужащих; изучение психологических аспектов системы «человек-машина» и т.д. 

Выводы. В конце статьи делается вывод о том, что китайская военная психология становится существенной созидательной силой в системе обеспечения боеспособности Народно-освободительной армии Китая и ее опыт достоин внимательного и всестороннего изучения.

Российская военная психология ак­тивно анализирует обретенные за годы своего реформирования до­стижения и с огромным интересом обра­щается к военно-психологическому опы­ту зарубежных армий. В последнее время вышли аналитические работы, в которых дан общий обзор развития военной пси­хологии в мире (Карояни, 2016), анали­зируется исторический путь и совре­менное состояние российской военной психологии (Караяни, Волобуева, 2007), исследуются кардинальные преобразова­ния в американской военной психологии (Караяни А.Г., Караяни Ю.М., Зинченко, 2014), очерчиваются контуры британ­ской военно-психологической науки и практики (Karayani, 2015). В истории и повседневном функционировании пси­хологических структур зарубежных ар­мий содержится бесценный опыт проб и ошибок, взлетов и падений, застоя и на­стоящих прорывов. Знакомство с этим опытом позволяет российской военной психологии оценить свое место в мировой военно-психологической науке, оце­нить динамику и верность генерально­го направления развития. В этом плане весьма интересным представляется зна­комство с состоянием, возможностями, важнейшими ориентирами развития ки­тайской военной психологии.

Дефицит русскоязычных работ, по­священных китайской военной психо­логии, значительно усложняет задачу ее анализа. Вместе с тем, определенная ин­формация содержится в англоязычной психологической литературе, в том чи­сле публикуемой китайскими авторами, в ряде гражданских психологических ис­следований и в интернет-публикациях.

Предваряя непосредственный анализ состояния китайской военной психоло­гии, необходимо подчеркнуть, что он не­мыслим без рассмотрения того истори­ческого контекста, который выступает благодатной почвой для ее развития. На наш взгляд, важно обратить внимание на четыре контекстуальных момента:

  1. наличие одной из старейших и авто­ритетнейших в мире философской традиции, играющей роль методоло­гического фундамента для всего китай­ского научного знания;

  2. эвристическое и перманентно актуаль­ное военно-психологическое наследие древнекитайских военных мыслителей и полководцев;

  3. активная «колонизация» китайской во­енной психологии западными военно- психологическими идеями и традици­ями;

  4. масштабное, динамичное и «зарази­тельное» развитие ведущих отраслей психологической науки в современ­ном Китае.

Философский платформой для ки­тайской военной психологии выступают сформулированные тысячелетия назад и творчески осмысливаемые философские идеи даосизма (Лао Цзы, VI век до н. э.), конфуцианства (Конфуций, V век до н.э.) и буддизма (Сиддхартха Гаутама, VI век до н. э.). Их релевантность для военной пси­хологии определяется тем, что, во-первых, эти идеи пронизаны духом позитивизма и охватывают важные для военной пси­хологии объекты: личность, долг, ответственность, честь, человеческие отноше­ния, общение, учение, управление, власть, коллектив, общество и др. Во-вторых, вы­раженный «общечеловеческий» характер этих идей обусловливает их «живучесть» в условиях идеологической «турбулент­ности». Эти идеи одинаково приемлемы в качестве методологического основания, как для коммунистической идеологии, так и для буржуазного мировоззрения. В-тре­тьих, эти идеи разделяются различными слоями китайского общества, что дает воз­можность использовать их в качестве ду­ховных скреп китайской армии.

Актуальной теоретической основой китайской военной психологии является военно-психологическое наследие вели­ких военных мыслителей и полководцев Древнего Китая, собранное в известном на всем Дальнем Востоке «Семикнижье». Жемчужинами «Семикнижья» являются два трактата, авторами которых являют­ся два прославленных китайских стратега. Это – «Трактат о военном искусстве» Сунь-цзы (Сунь-цзы, 2003) и «Трактат о военном искусстве» У-цзы (У-цзы, 2003).

Чаще всего эти трактаты, особенно пер­вый, рассматривают как систематическое изложение военной стратегии, реже – как сборники принципов психологиче­ской войны. Однако, на наш взгляд, оба произведения являются первыми в исто­рии трудами по военной психологии. В них изложено психологическое пони­мание войны, в котором психологиче­скими мыслятся цели войны (слом воли и способности противника к сопротивле­нию), средства ведения боевых действий (обман, устрашение, дезинтеграция, де­зорганизация противника), последствия противоборства (не уничтожение живой силы и богатств противника, а приобще­ние их к своим силам и богатствам). Спу­стя более 1,5 тыс. лет, военно-психологи­ческие идеи Сунь-цзы и У-цзы проникли в европейское сознание и кристаллизо­вались в знаменитом трактате «О вой­не» К. фон Клаузевица (Клаузевиц, 2002). В 30–70-х гг. прошлого столетия они были творчески переосмыслены русским воен­ным мыслителем Э. Месснером (Месснер, 2005). Сегодня психологическая трактовка войны «по Сунь-цзы» находит свое во­площение в концепции гибридных войн. Закономерно, что она составляет теорети­ко-методологическую основу современ­ной китайской военной психологии.

Говоря об «импорте» китайскими во­енными психологами западных воен­но-психологических идей, необходи­мо отметить, что он достигает весьма внушительных масштабов. Интерес к американской, британской, канадской психологии связан с прозападной ори­ентацией Китайского психологического общества (КПО), на сайте которого элек­тронный адрес Американской психоло­гической ассоциации выделен кнопкой быстрого доступа.

Анализируя современное состояние китайской психологии, следует отметить, что она прошла полный драматизма путь исторического развития и сегодня нахо­дится в расцвете своих возможностей. Ее современная история начинается в 1921 г. с создания Китайского психологического общества (КПО), появившегося в числе первых семи психологических сообществ в мире.

В 1999 г. министерство науки и тех­нологии Китая включило психологию в число 18 ключевых научных дисци­плин, которые поддерживаются государ­ством. Это связано с тем, что китайская психология доказала свою состоятель­ность, социальную полезность и рассма­тривается в качестве реальной созида­тельной силы общества. Как следствие, психологические исследования и образование в этой сфере хорошо финансово и технологически обеспечиваются, даже по сравнению с такими дисциплинами, как биология и медицина. Пожалуй, пси­хологи занимают лидирующее положе­ние среди специалистов, обучающихся за границей (Buxin Han, Kan Zhang, 2017).

В настоящее время в Китае действуют 300 факультетов психологии, и в боль­шинстве университетов читаются курсы по психологии (Zhipeng Gao, Bo Wang, 2014, С. 221–227). Сегодня в этих учреждениях около 10 тыс. студентов обуча­ются по программам бакалавриата, бо­лее 2 тыс. – по 2–4-летним магистерским программам и более 300 – по 3–6 летним программам подготовки докторов наук (Buxin Han, Kan Zhang, 2017). Выпуск­ники с базовой психологической под­готовкой востребованы в университетах и институтах, школах, колледжах, госпи­талях, клиниках, правительственных уч­реждениях.

В Китае широко ведутся научные ис­следования в области когнитивной, срав­нительной, возрастной, социальной, спортивной, клинической, медицинской, экономической психологии, психологии религии, нейропсихологии, психологии труда, эргономики. Здесь, как правило, за эталон принимаются западные подходы, но заметны попытки определить и собст­венные научные походы. Тон в научных исследованиях задается Институтом пси­хологии Академии наук Китая (Buxin Han, Kan Zhang, 2017).

В последние десятилетия китай­ская психология активно осваивает ми­ровое психологическое пространство. В 1980 г. КПО становится членом Между­народного союза психологической науки. В 2004 г. Китай с успехом принимает XXVIII Международный психологический конгресс – первый психологический фо­рум такого масштаба на Азиатском кон­тиненте. В Конгрессе приняли участие шесть тысяч психологов из 78 стран мира. В 2009–2012 гг. в Китае прошли крупные международные региональные форумы (Zhipeng Gao, Bo Wang, 2014, С. 221–227). 14–16 октября 2016 года в городе Си­ань состоялся Съезд КПО. В нем приня­ли участие Президент Международного союза психологической науки при ЮНЕ­СКО профессор С. Купер, представители индийского, пакистанского, монгольско­го, американского и российского психо­логических сообществ. Общее количе­ство участников съезда превысило 3000 человек.

Генератором преобразований в психо­логии выступает Китайское психологи­ческое общество, которое, как это видно на его сайте, объединяет 20 профессио­нальных отраслей (комитетов) и 31 ре­гиональное психологическое сообщест­во, представляющих все основные сферы психологической науки и практики. Его полноправной частью является и воен­ная психология. Площадками для презен­тации научных достижений являются два психологических журнала. Журнал «Пси­хология» (Acta Psychologica Sinica) изда­ется с 1956 г. с перерывом (1966–1979 гг.) ежемесячно КПО и Институтом психоло­гии Академии наук. Журнал «Психологи­ческая наука» выходит с 1981 г. раз в два месяц. Он издается КПО совместно с ря­дом психологических факультетов.

Общая энергия прогресса китайской психологии выступает своеобразным «допингом» для военных психологов.

Таким образом, релевантный фило­софский фундамент, актуальное воен­но-психологическое наследие, положи­тельная динамика развития психологии в стране создают благоприятные условия для развития китайской военной психо­логии. Судя по доступным источникам, наиболее мощными направлениями раз­вития военно-психологической науки и практики в Китае являются профессиональный психологический отбор и тео­рия и практика психологической войны.

Профессиональный психологический отбор

В совершенствовании профессио­нального психологического отбора отражаются историческая традиция и сов­ременная позиция государства, самым внимательным образом относящегося к качеству профессиональных кадров.

Хотя отбор персонала – явление пре­имущественно ХХ в., первые системные попытки организации этой деятельнос­ти относятся к 2200 г. до н.э., когда китай­ский император ввел практику один раз в три года оценивать профессиональную пригодность своих служащих. На протя­жении последующих столетий эта пра­ктика постоянно совершенствовалась, и во время правления династии Хань (202 г. до н.э–200 г. н.э.) был утвержден пись­менный экзамен. Экзамен включал пять тем: гражданское право, военное дело, агрокультура, доходы и география. Свою окончательную форму система государ­ственного профессионального отбора в Китае приобрела в 1370 г. В связи с ши­роким недовольством суровостью ис­пытаний (порой длились по несколько суток) они были отменены указом импе­ратора в 1906 г. (Gregory, 2004, С. 4).

Древним китайским военным мысли­телям и деятелям принадлежит и первая известная технология отбора талантли­вых и способных людей на службу. Леген­дарный китайский полководец Чжугэ Лян (181–234 гг.) учил: «Испытай его правдой и ложью и узнаешь его волю, понаблю­дай за ним в споре и узнаешь, как он из­менится, посоветуйся с ним при плани­ровании и узнаешь его ум, сообщи ему о трудностях и опасностях и узнаешь его храбрость, напои его до пьяна и узнаешь его характер, покажи ему выгоду и узна­ешь его бескорыстие, испытай его ожида­нием и узнаешь его веру».

В самом конце Второй мировой войны состоялось событие, оказавшее заметное влияние на развитие военного профес­сионального психологического отбора в Китае. В мае 1945 г. в Китай, по согла­сованию с гоминьдановским руководст­вом, прибыла группа американских пси­хологов во главе с Г.А. Мюрреем (автор Тематического апперцептивного теста) для оказания помощи китайским психо­логам в налаживании психологическо­го отбора диверсантов, забрасываемых в японский тыл для проведения разведы­вательных, диверсионных и боевых дей­ствий. В группу входили американские психологи китайского происхождения Р.С. Лиман (R.S. Lyman) и Р. Чин (R. Chin). Мюррей пригласил для совместной ра­боты известного китайского психолога – профессора психологии Юго-западно­го объединенного университета С.К. Чу (S.K. Chou), который с декабря 1943 г. ра­ботал над созданием теста для психоло­гической оценки офицеров. Для работы на специально созданной психологиче­ской станции Чу привлек китайских (или работавших в Китае) коллег-психологов (Cao Richang, Ting Tsan, Fan Chun, Rukang Tian, Ma Qiwei, Zhao Wanhe, Dai Bingham) (Yan Shu-Chang, Chen Jing, Zhang Hong- Mei, Siegen K., 2012).

Сотрудниками станции из нескольких тысяч парашютистов-десантников были отобраны физически здоровые и уме­ющие читать кандидаты. В июне 1945 г. психологи приступили к психологиче­скому обследованию кандидатов. На пер­вом этапе отсеивались лица с низким IQ. На втором этапе оценивались 6 факторов:

  1. образовательный уровень,

  2. интеллект,

  3. наблюдательность и память,

  4. мотивация, социальные отношения, эмоциональная стабильность,

  5. лидерские качества,

  6. физические возможности.

Для этого использовались методы ин­тервью, «наведения мостов», преодоления препятствий, тесты на наблюдательность и память. Было отобрано 220 всесторон­не пригодных кандидатов, из которых созданы 19-я и 20-я парашютно-диверси­онные команды и группа оперативного командования.

В августе 1945 г. китайские участники проекта R. Cao и R. Tian были направлены для обучения в Европу. В 1946 г. Fan Zhun, Zhao Wanhe и Ma Qiwei были рекомендо­ваны для обучения в Гарвардском универ­ситете, Университете Северной Каролины и Спрингфилдском колледже физическо­го образования соответственно. В 1946 г. Мюррей обратился в Фонд Рокфеллера с просьбой обеспечить 1–2-х годичное об­учение T. Tsan в США. Чу (Chun) работал в США в течении 1947–1948 гг. как ученый по приглашению. В 1980-х гг. Tian совер­шил турне по США с лекциями, где он при­нимался как американский ветеран.

В конце августа 1945 г. в Китае был официально основан Институт психо­логического тестирования. Чу провел большую работу по развитию китайской военной психологии с эмической пози­ции, то есть создавая ее изнутри, на на­циональной почве. Некоторые его пси­хологические идеи прошли апробацию в ходе войны с Японией (1937–1945 гг.). По оценкам специалистов, военно-пси­хологические воззрения и практическая деятельность Чу являются «ориентирами для современной военной психологии» (Yan Shu-Chang, Chen Jing, Zhang Hong- Mei, Siegen K., 2012).

Сотрудничество китайских и амери­канских психологов, несмотря на после­дующие политические события в Китае, имело ряд положительных последствий для китайской военной психологии. Во- первых, китайские психологи познако­мились с технологиями психологиче­ского отбора и получили опыт работы под началом крупного американского психолога Г. Мюррея. Во-вторых, груп­пе китайских психологов удалось прой­ти обучение в известных европейских и американских университетах и крити­чески осмыслить новейшие достижения психологии того времени. В-третьих, это сотрудничество обусловило дальнейшую ориентацию китайской психологии на методологию, теорию и технологии аме­риканской психологии.

После войны теория и практика пси­хологического отбора продолжали раз­виваться. До 1949 г. Сяо Сяожун проводил тестирование коллективной сообрази­тельности офицеров. Чжоу Сяньгэн, Дин Цзуинь и Сан Ланьлань осуществляли психологическую оценку парашютистов и умственных способностей офицеров.

В 50–60 гг. ХХ в. руководство КНР от­четливо осознало важность психическо­го здоровья и высоких морально-боевых качеств военнослужащих. В связи с этим было налажено систематическое психологическое тестирование военных лет­чиков, астронавтов и военных водите­лей (Chinese People’s Liberation …, URL: http://www.wri-irg.org/node/947.2006.).

На рубеже ХХ–ХХI вв. в Китае прои­зошли серьезные политические изме­нения. Политика открытости привела к существенным изменениям в психоло­гических характеристиках сегодняшне­го китайского призывника. На первый план выдвинулись проблемы мотивации, ответственности, лояльности, игровой, наркотической и других зависимостей, коммуникативные проблемы и др. Серь­езные изменения происходили в техно­логиях и технике ведения современной войны. В это же время в вооруженных силах США осуществлялся пересмотр па­радигмы психологического отбора пер­сонала. Он заключался в существенном усилении внимания к не когнитивным критериям оценки военнослужащих. Все это подтолкнуло китайское военно-поли­тическое руководство к революционно­му обновлению системы профессиональ­ного психологического отбора.

Был спланирован и осуществлен мас­штабный проект по созданию современ­ной системы профессионального психо­логического отбора военнослужащих на военную службу. Государство выделило солидные гранты, привлекло к реализа­ции проекта Институт психологии и дру­гие подразделения Китайской академии наук, сотни рекрутинговых агентств, пси­хологов и медицинских специалистов Народно-освободительной армии Ки­тая (НОАК). Исследования проводились на масштабной выборке (по некоторым данным она составила от 15 до 18 мил­лионов человек) в НОАК, Народной воо­руженной милиции, отделах народного вооружения (аналог наших военкоматов) провинциального и уездного уровней.

В результате были пересмотрены, об­новлены, оптимизированы и прошли государственную оценку содержание, стандарты и методы психологического отбора.

Специалистами четвертой военно-ме­дицинской академии НОАК был разрабо­тан и апробирован метод психофизиче­ской компьютерной диагностики. Данная методика позволяет эффективно выявлять психосоматические и другие расстройст­ва в поведении личности, коммуникатив­ные проблемы, игровые, наркотические и иные зависимости, а также различные хронические заболевания. Она достаточ­но четко определяет профессиональную пригодность и профориентацию кандида­та, включая степень его умственного раз­вития и состояние ряда важных функций (восприятие, внимание, память, способ­ность оперировать пространственными представлениями, логическое мышление). Программа самостоятельно определяет конкретные элементы (тесты или зада­ния) и порядок предъявления диагности­ческого материала обследуемому, анали­зирует характер его ответов, ограничивает предъявление вопросов, на которые полу­чены усредненные ответы, и детализиру­ет анализ наиболее выраженных ответов. Это дает возможность более глубоко из­учать наиболее важные и выраженные психологические качества военнослужа­щих НОАК. Для изучения индивидуально- психологических качеств военнослужа­щих используются также опросные листы, содержащие тесты Л. Сонди, М. Люше­ра, К. Леонгарда, Дж. Голланда, Иовайши, Ч. Спилбергера, Айзенка (Опыт проведе­ния …, 2016).

Значительный вклад в развитие систе­мы психологического отбора китайских военных специалистов внес известный китайский психолог Кан Чанг, являвший­ся на протяжении ряда лет директором Института психологии Китайской акаде­мии наук. Он возглавлял группу ученых по разработке системы психологическо­го отбора специалистов и технического персонала (в том числе летчиков и астро­навтов), а также методов их психологиче­ской поддержки. В 1991, 2001 и 2010 гг. ученый был награжден высокими преми­ями за деятельность в этой области.

Китайские психологи ведут актив­ную работу по разработке собственных методов психологической оценки и по адаптации американских диагностиче­ских методик к задачам психологиче­ского отбора в армии. Так, Miao Danming, Luo Zhengxue, Liu Xufeng, Li Yunbo, Wang Jingsheng, Su Jinkuan (2006) исследовали методические средства психологическо­го отбора курсантов Военной академии ((Miao Danming, Luo Zhengxue, Liu Xufeng, Li Yunbo, Wang Jingsheng, Su Jinkuan, 2006). Yuanjun Xie, Li Peng, Xin Zuo, Min Li (2016) провели психометрическую оценку Шка­лы упругости Коннора-Дэвидсона в инте­ресах ее использования в системе отбора китайских военнослужащих (Yuanjun Xie, Li Peng, Xin Zuo, Min Li, URL: http://journals.plos.org/plosone/article?id=10.1371/journal.pone.01488432016).

Психологическое противоборство

Информационно-психологическое противоборство является второй важ­нейшей областью приложения китай­ской военной психологии к практике решения оборонных задач. Содержание и технологии психологических опера­ций (ПсО), проводимых китайскими во­енными специалистами определяется тысячелетними традициями ведения пси­хологической войны и адаптированным современным западным (прежде всего, американским) опытом информацион­но-психологического противоборства.

Базовыми целями ПсО являются заве­ты-наставления Сунь-цзы. Говоря о це­лях, методах и эффектах психологиче­ской войны, стратег утверждал: «Лучшее из лучшего – покорить чужую армию, не сражаясь. Поэтому самая лучшая война – разбить замыслы противника; на следую­щем месте – разбить его союзы; на следу­ющем месте – разбить его войска. Самое худшее – осаждать крепости». «Война – это путь обмана … тот, кто умеет вести войну, – говорил Сунь-цзы, – покоряет чужую армию не сражаясь; берет чужие крепости, не осаждая; сокрушает чужое государство, не держа свое войско долго» (Сунь-цзы, 2003, С. 13–16).

В дальнейшем на протяжении мно­гих веков китайские полководцы считали воздействие на морально-психологиче­ское состояние противника более эф­фективным способом достижения военно-политических целей, чем сами боевые действия. Из многочисленных средств ведения войны они нередко предпочита­ли именно психологическое воздействие на стратегию и дипломатию противника, демонстрацию собственной силы и отказ от слепой веры в удачу. Подтверждение этого дается в более позднем китайском трактате о стратегии – «Шесть искусств ведения войны». В нем отмечается, что в боевых штабах китайских войск порой более четверти специалистов занимались исключительно вопросами психологиче­ской войны: пропагандировали мощь ар­мии, расхваливали доблесть своих войск, изучали намерения противника, прово­цировали чувство неуверенности у неприятеля, подрывая его веру в богов и ду­хов (Авраменко, Старунский, 2005).

Главными целями психологического воздействия на противника были его за­пугивание и введение в заблуждение. Для этого активно использовались листовки, слухи, лазутчики, устрашающие рисунки и надписи на стенах замков, воздушных змеях и знаменах, пугающие элементы боевого снаряжения, дикие и домашние животные, огонь и воздушные змеи и т.п.

В литературе описываются некоторые из применявшихся в то время приемов. Так, специалисты привязывали тростни­ковые дудочки к воздушным змеям и за­пускали их ночью в направлении лагеря противника. Дудочки издавали на ветру звуки, угнетающе на неприятеля дейст­вовавшие. В другой раз в ночное время к рогам домашнего скота привязывали камыш, пропитанный нефтью, поджи­гали его и затем гнали обезумевшее ста­до на лагерь противника, сея панику и ужас в стане врага (Timothy, URL: http://www.iwar.org.uk/psyops/resources/china/chinesepsyop.pdf).

В настоящее время военно-политиче­ское руководство КНР, изучив опыт ин­формационно-психологического проти­воборства в войнах конца XX – начала XXI века утвердилось в мысли о том, что информационные и психологические операции стали важнейшим и эффек­тивнейшим компонентом современ­ной войны. В 2003 г. была утверждена и в 2010 г. скорректирована концепция «Трех войн», определяющая принципы и ключевые условия достижения превос­ходства в информационно-психологиче­ском противоборстве. Такое противобор­ство рассматривается как диалектическое единство психологической, правовой и медиа- войн.

Психологическая война, по мнению китайских специалистов, является самым «подрывным элементом» информационно- психологического противоборства. Она нацеливается на сдерживание, устраше­ние и деморализацию личного состава противника и поддерживающего его гра­жданского населения, на подрыв способ­ности противника принимать правиль­ные решения и вести военные операции. Медиа-война призвана оказывать влияние на мнения внутренней и зарубежной ауди­тории с целью привлечения их к поддер­жке военных действий Китая и удержания противника от действий, противоречащих китайским национальным интересам. Правовая война использует националь­ное и международное право для дости­жения национальных интересов. Это мо­жет быть урезание возможностей свободы и ограничение пространства действий противника. Она также направляется на достижение международной поддержки и регулирование возможных политических последствий китайских военных действий (China: The three Warfares …, URL: https://cryptome.org/2014/06/prc-three-wars.pdf).

Принятие концепции «Трех войн» ак­тивизировало научные изыскания в об­ласти информационно-психологиче­ского противоборства. В период с 2002 по 2005 гг. журнал «Китайская военная наука» опубликовал шесть научных ста­тей, раскрывающих историю, состояние и перспективы теории и практики ве­дения психологической войны: Wang Zhenxing, Yang Suping «Психологическая война в современных высокотехнологи­ческих локальных войнах», Wu Juncang, Zhang Qiancheng «Доктрина психоло­гических операций в Древне Китае», Xu Hezhen «Сосредоточенность на психо­логических операциях на фоне Боль­шой стратегии» и «Психологические операции в контексте Большой стратегии», Wang Lianshui, Ma Jingcheng, Yan Jianhong «Сравнение психологических операций Китая и Запада», Li Yuankui, Wang Yanzheng, Yang Xiaoli «Оборона в современной психологической вой­не» (Timothy, URL: http://www.iwar.org.uk/psyops/resources/china/chinesepsyop.pdf).

В 2012 г. Шаньдунская исследователь­ская ассоциация им. Сунь-цзы совместно с Военным комитетом Китайского пси­хологического общества провели сим­позиум на тему «Побеждать без боя – Древнекитайская мысль и опыт психоло­гической войны», в котором прияли учас­тие 45 специалистов этой области. Было принято решение о разработке учебника по вопросам психологической войны для курсантов вузов НОАК.

Несмотря на различные трактовки психологической войны представите­лями разных военно-психологических школ, ее цель видится в искажении, ог­раничении, изменении мыслей, эмо­ций и привычек противника и усилении психологических возможностей друже­ских сил. В результате ее осуществле­ния противник должен быть психоло­гически и информационно изолирован, утратить занимаемые позиции, обрести имидж источника негативных намере­ний, принужден оправдываться на раз­личные обвинения и рассеивать свою энергию. В военное время психологиче­ские акции должны вызывать у военных и гражданских руководителей неприяте­ля всех уровней ошибочное восприятие и мышление, смущение, сомнения, беспо­койство, страх, ужас, сожаления, чувства неуверенности, нерешительности, безна­дежности, ошибки в принятии решений и психическое истощение (Cheng Dean, URL: http://www.heritage.org/research/reports/2012/11, accessed on15 June 2013).

Психологические операции, как фор­мы ведения психологической войны, мо­гут направляться на вражеские и на дру­жеские, на внешние и на внутренние, на военные и гражданские аудитории, на ли­деров и население стран в целом, на союз­ников и на весь мир, осуществляться раз­личными методами (дипломатическими, политическими, культурологическими, специальными), средствами (листовка­ми, аудио-листовками, листовками, спро­ецированными на облака, радио-, теле- и звуковещанием, Интернет-технологи­ями, агентами влияния и т.д.). В век ин­форматизации китайские специалисты полагают, что победа в войне связана с доминированием в сфере информации, со способностью быстрее находить, со­бирать, анализировать, модифицировать, шире и точнее распространять необходи­мую информацию, а также затруднять рас­пространение враждебной информации.

Аналитики выделяют такие типы ки­тайских психологических операций, как операция-принуждение, операция-об­ман, операция-разобщение, операция- защита (Cheng Dean, URL: http://www.heritage.org/research/reports/2012/11, accessed on15 June 2013).

Операция-принуждение состоит в де­морализации противника. Она нацелена на то, чтобы заставить противника от­казаться от своих планов или от сопро­тивления путем формирования у него убеждения в том, что сопротивление бесполезно. Цели такой операции до­стигаются демонстрацией превосходст­ва в военной мощи, в информационных технологиях, боевой и психологической подготовке войск, стратегической по­зиции, а также уязвимости противника. Успешное принуждение позволяет избе­жать военного конфликта.

Операция-обман состоит в дезориен­тации противника, в порождении у него ошибочных впечатлений, оценок, реше­ний, действий. Речь идет о влиянии по­средством СМИ и различных Интернет- технологий на когнитивные процессы противника с целью их искажения, за­медления, блокирования. При этом ак­цент делается на незаметное встраива­ние ошибок в существующие верования и системы ценностей противника. Реа­лизуется принцип «мусор в мусоре»: использование ошибочной информации при принятии решения ведет к принятию ошибочных решений.

Операция-разобщение нацеливает­ся на привнесение в лагерь противника подозрений, ревности, разногласий, тре­ний и отчуждения, на нарушение связей между населением и руководством, меж­ду руководителями, между союзниками, между военными и гражданским насе­лением. Для реализации принципа «кре­пости лучше брать изнутри», по мнению китайских специалистов, нужно хоро­шо знать и учитывать индивидуальную и групповую психологию противника, его слабости и уязвимые места. Внесение разобщенности в действия противника делает его «более ломким и легко разрушающимся».

Операция-защита призвана противо­действовать попыткам противника вес­ти операции принуждения, обмана и ра­зобщения против собственной стороны. Она заключается в формировании духов­ного, идейного и социального единства нации, «иммунизации» руководства, на­селения, военнослужащих против враже­ской пропаганды, удержании контроля за СМИ с целью блокирования деморализу­ющих слухов и настроений.

Вопросами разработки теоретико- методологических основ, технологий и принципов ведения психологиче­ской войны занимается Военная акаде­мия НОАК, а также специально создан­ный Институт психологической войны (г. Сиань, провинция Шанси). Послед­ний осуществляет подготовку специ­алистов в области психологической борьбы. Подготовка специалистов осу­ществляется по направлениям: военная психология, социальная психология, психологическая борьба, теория психологической войны, практика психо­логической войны, психология солдат. Первый выпуск офицеров в институте состоялся в 2001 году (Институт психо­логической …, URL://http://www.abirus.ru/content/564/623/631/11311/11323.html).

Анализ открытых литературных и ин­тернет-источников показывает, что в по­следние годы отмечается интенсивное оснащение подразделений психологиче­ской войны Китая современным техно­логическим оборудованием, системами сбора, анализа, разработки и распростра­нения информации. Так, в СМИ прош­ла информация о принятии на воору­жение службой психологической войны НОАК нового самолета для проведения психологических операций на террито­рии противника – Y-8GX7 (на базе совет­ского АН-12). Этот самолет способен ве­сти телевизионную и радиотрансляцию, а также передавать радио- и телесообще­ния в зоне конфликтов. Все это должно приводить противника в замешательство и принуждать к бегству или сдаче в плен.

Таким образом, в настоящее время в Китае создана мощная государствен­ная система информационно-психоло­гического противоборства, способная оказывать массированное информаци­онно-психологическое воздействие на вероятного противника как в мирное, так и в военное время. Наиболее эффектив­ным ее компонентом является психоло­гическая война.

Военно-психологические исследования

Наряду с теорией и практикой пси­хологического отбора и психологиче­ской войны в Китае активно развивают­ся и другие отрасли военной психологии. При этом, хотя тематика и стиль военно- психологических исследований в суще­ственной степени отражают основные тенденции американской военной пси­хологии, очевидно стремление китай­ских военных психологов найти собст­венный путь в военно-психологической науке и практике.

По оценкам китайских специалистов, до 1949 г. (1 октября 1949 г. образована Китайская народная республика) военно- психологические исследования велись без особой активности. Военная психология делала лишь первые шаги, не имела научной системы и специального исследовательского аппарата. Так, Сяо Сяожу­ном изучалось настроение военнослужа­щих, психология воинской деятельности, проблемы психологической войны. Им была опубликована книга «Военная пси­хология», осуществлен перевод ряда за­рубежных военно-психологических тру­дов. Чжоу Сяньгэн, Дин Цзуинь и Сан Ланьлань вели исследования в области авиационной медицины. В 1940-х гг. был опубликован ряд книг по военной психо­логии: «Психогигиена военнослужащих», «Психология в бою», «Психология воин­ской деятельности». Профессором Тэном была переведена на китайский язык кни­га Н. Коупленда «Психология и солдат» (Лю Хунсун, 1986).

Сразу после образования КНР воен­ные психологи сосредоточились на из­учении авиационной психологии, психо­логии боя и бойца, психологии военного управления, создании системы психологического отбора. Были переведены на ки­тайский язык и изданы советские книги «Авиационная психология», «Военная пси­хология», «Военная психология и педаго­гика», а также труды «Исследование психо­логии бойца» и «Психология бойца».

В 1986 г. наблюдался своеобразный «бум» в развитии китайской военной психологии. Вышли книги Вэнь Сяньта­на «Психология управления войсками» (Вэнь Сяньтан, 1986), Чэнь Цзианя и Ван Вэйпина «Основы военной психологии» (Чэнь Цзиань, Ван Вэйпин, 1986) и пер­вый систематизированный труд по воен­ной психологии – «Военная психология» Лю Хунсуна (Лю Хунсун, 1986). Последняя по сей день является одной из самых мас­штабных (390 страниц) и богатых по содержанию военно-психологических ра­бот. В ней подверглись анализу вопросы истории и методологии военной психо­логии, психологии воинского обучения и воспитания, психологической подго­товки, психологии военного управления, психологического отбора, психологии военной службы, воинского коллектива, боевой деятельности, военной пропаган­ды, военной маскировки и др.

Сегодня китайские психологи осу­ществляют исследование широкого круга актуальных военно-психологических во­просов. Так, известный китайский психо­лог Кан Чанг занимается исследованием проблем внимания, психических нагру­зок, ситуаций осознания, управления, де­ятельности в системе «человек-техника».

Китайские военные психологии це­ленаправленно изучают последствия влияния экстремальной обстановки на психическое состояние и деятельность военнослужащих. В качестве примера можно привести крупное исследование (n=1913) переживания острого стрес­са военнослужащими, участвовавшими в четырех разных видах экстремальной деятельности: в ликвидации последствия землетрясения в провинции Сычуань, в горном тренинге в провинции Ганьсу, в обеспечении социальной стабильности в Синьцзянь-Уйгурском автономном рай­оне, в интенсивном тренинге в провин­ции Хэнань.

Обследование проводилось с помо­щью разработанной Xia Zhu и ее колле­гами «Шкалы реакций острого стресса» (The Acute Stress Response Scale (ASRS). Ре­зультаты исследования показали, что экс­тремальная обстановка вызывает острый стресс у военнослужащих. Наиболее вы­раженный стресс отмечался в группе гор­ного тренинга, где к общей физической и климатической нагрузке добавилась ги­поксия. При этом стрессовому воздейст­вию в большей степени подверглись когнитивный и эмоциональный кластеры и в меньшей степени – поведенческий и психиатрический кластеры. Исследо­вателями сделан вывод о необходимости проведения своевременных психологиче­ских интервенций с целью профилактики развития у военнослужащих хроническо­го стресса и посттравматического стрес­сового расстройства (Huang, Zhang, Miao, Zhu, 2014).

Группой китайских исследователей (Xin-Yang Sun, Lin Zhao, Chun-Xia Chen, Xue-Lian Cui, Jian Guo, Li-Yi Zhang) в 2014 г. изучалось влияние сложных погод­но-климатических, социальных и воен­ных условий на психическое здоровье китайских военнослужащих, выполняю­щих миротворческую миссию в Либерии. Было установлено, что предварительно проведенный психологический отбор и тренинг военнослужащих сыграли важ­ную роль в сохранении их психическо­го здоровья. Психических расстройств в ходе выполнения военнослужащими миротворческой миссии не выявлено. Однако психологических проблем по­сле их возвращения на родину избежать не удалось. Исследователями сделан вы­вод о том, что для предупреждения пси­хических расстройств у военнослужащих необходимо проводить систематическое психологическое обследование лиц, участвующих в экстремальной деятельнос­ти, их обучение принципам сохранения психического здоровья и консультиро­вание по методам решения психологи­ческих проблем. Поэтому в миротворческие контингенты должно включаться достаточное количество психотера­певтов и психиатров для проведения своевременных психологических ин­тервенций в целях предупреждения пси­хических расстройств и поддержания психического здоровья военнослужащих (Mental Health …, URL:http://scielo.isciii.es/scielo.php?script=sci_arttext&pid=S0213-61632014000200001&lng=es&nrm=iso).

Еще одна группа исследователей (Xue C., Ge Y., Tang B., Liu Y., Kang P., Wang M. и др.) провела метаанализ факторов ри­ска посттравматических стрессовых рас­стройств (ПТСР), связанных с участием в боевых действиях среди военнослужа­щих и ветеранов (2015). Анализ показал, что существенными факторами развития ПТСР являются предбоевые, боевые и по­слебоевые события (например, приме­нение оружия, вид раненых и убитых), тяжесть травмы и неблагоприятные жизненные события. Таким образом, для про­гнозирования ПТСР больше внимания следует уделять роли личностных пере­менных и факторов окружающей среды. Военные руководители должны обеспечивать непрерывную поддержку во­еннослужащих до, во время и после их боевого развертывания (Xue, Ge, Tang, et al., 2015).

Предметом научного анализа Lei Shi, Yongju Yu, Li Peng, Botao Liu, Yi Miao, Min Li и Xue Lv явился посттравматиче­ский рост, вызванный стрессогенными событиями курса молодого бойца каде­тов медицинской академии. Используя Опросник устойчивости Коннор-Дэвид­сон (CD-RISC), Вопросник посттравма­тического роста (PTGI), Шкалу регуляции эмоций (ERS), Шкалу позитивных и нега­тивных аффектов (PANAS) и Вопросник регуляции эмоций (ERQ), исследовате­ли установили, что посттравматический рост имеет существенные положитель­ные корреляции с психологической устойчивостью, регулированием тормо­жения и отреагирования, положительны­ми эмоциями и когнитивной переоцен­кой, а также отрицательную корреляцию с негативными эмоциями. Эта корреля­ция позволяет предсказывать посттрав­матический рост у военнослужащих (Lei Shi, Yongju Yu, Li Peng et al., 2015).

Исследование влияния экстремаль­ной деятельности на ее участников не яв­ляется для китайских военных психоло­гов самоцелью. Традиционным для них является внимание к вопросам боевой и психологической подготовки, особен­но это касается подготовки личного со­става спецподразделений. С китайскими военнослужащими проводятся специаль­ные тренинги в сложных природно-гео­графических и погодно-климатических условиях, в условиях экстремально вы­соких и низких температур окружающей среды, в горах, пустынях, горно-лесистой местности, в акваториях рек и морей. При этом, наряду с развитием психоло­гических и морально-боевых качеств от­дельных военнослужащих, оптимизиру­ются психологические характеристики воинских коллективов.

Китайские военные специалисты ищут пути обеспечения эффективности различ­ных видов деятельности военнослужащих. Так, Zheng-Xue Luo, Kan Shi, Wen-Dong Li, Dan-Min Miao исследовали психологи­ческие факторы эффективности воин­ской деятельности (n=15 офицеров и 80 солдат). Главными факторами эффек­тивности воинской деятельности, по ре­зультатам исследования, названы «са­модисциплина», «выполнение заданий», «помощь другим», «военное обучение», «достижение организационных выгод», «любовь к учению» (Zheng-Xue Luo, Kan Shi, Wen-Dong Li, Dan-Min Miao, 2008).

После принятия в вооруженных си­лах США концепции подготовки всесто­ронне подготовленного солдата (2008 г.), китайские военные психологи сосре­доточились также на изучении и формировании у военнослужащих психоло­гической устойчивости (упругости), на разработке методологии и технологий специальных психологических тренин­гов (Miao, Feng, Li et al., 2010; Peng, Zhang, Li et al., 2012; Peng, Li, Zuo et al., 2014; Shi, Chen, Bi, Li et al., 2013).

В ряде открытых источников имеют­ся ссылки на то, что кроме психиатров и психотерапевтов в НОАК действуют спе­циалисты по психологической работе. Однако информация об их статусе, количестве и направлениях деятельности продолжает оставаться закрытой.

Таким образом, современная китайская военная психология развивается высоки­ми темпами. На ее содержание оказыва­ют влияние традиционная философия древних китайских мыслителей, многовековая история военно-психологиче­ских идей, бурно развивающиеся отрасли «гражданской» психологии, опыт запад­ной, прежде всего, американской военной психологии. В структуре китайского воен­но-психологического знания и практики выделяются, особенно, направления профессионального психологического отбора и психологической войны. В последнее время существенное внимание уделяется исследованию боевого стресса, посттрав­матического стрессового расстройства, посттравматического роста, а также фор­мированию психологической устойчиво­сти военнослужащих к стресс-факторам современного боя.

Все это позволяет сделать вывод о том, что китайская военная психология ста­новится существенной созидательной силой в системе обеспечения боеспособ­ности НОАК, и ее опыт достоин внима­тельного и всестороннего изучения.

Литература:

Авраменко А., Старунский А. Психологические операции Народно-освободительной армии Китая // Зарубежное военное обозрение. – 2005. – № 4. – С. 14–19.

Введение в исследование военной социальной психологии // Материалы Первой научной конференции по проблемам военной психологии / под. ред. Ши Миньцзэна и Ли Цинъяна. – Шэньян, 1986.

Вэнь Сяньтан. Психология управления войсками. – Пекин, 1986.

Институт психологической войны НОАК // Военно-учебные заведения по подготовке кадров для родов войск и другие военно-учебные заведения Китая [Электронный ресурс] // Абирус : [сайт] : URL://http://www.abirus.ru/content/564/623/631/11311/11323.html – (дата обращения 15.10.2017).

Караяни А.Г. Волобуева Ю.М. Военная психология как область специального научного знания и практики // Вестник Московского университета. Серия 14. Психология. – 2007. – № 4. – С. 20–33.

Караяни А.Г., Караяни Ю.М., Зинченко Ю.П. Американская военная психология как область специальной практики // Национальный психологический журнал. – 2014. – № 1. – С. 63–71. doi: 10.11621/npj.2014.0107

Караяни А.Г. Военная психология. В 2 ч. Часть 1. – Москва : Юрайт, 2016.

Клаузевиц К. фон. О войне. В 2 тт. Т. 1. – Москва : АСТ ; Санкт-Петербург : Terra Fantastica, 2002.

Лю Хунсун. Военная психология. – Пекин, 1986.

Месснер Е.Э. Хочешь мира, победи мятежвойну! – Москва, 2005.

Ныязбекова К.С. Система высшего образования в Китае: психология [Электронный ресурс] //[сайт] : URL:http://www.rusnauka.com/3_ ANR_2013/Pedagogica/2_126077.doc.htm/ – (дата обращения 15.10.2017).

Опыт проведения профессионального психологического отбора кандидатов на военную службу по контракту в армиях иностранных государств и силовых ведомствах Российской Федерации : научный сборник. – Москва : 2016.

Сунь-цзы. Трактат о военном искусстве // Сунь-цзы: Искусство войны. Стратегия и тактика победителя. – Москва : Эксмо ; Санкт-Петербург : Terra Fantastica, 2003. – С. 8–43.

У-цзы. Трактат о военном искусстве // Сунь-цзы: Искусство войны. Стратегия и тактика победителя. – Москва : Эксмо ; Санкт-Петербург : Terra Fantastica, 2003. – С. 425–455.

Чэнь Цзиань, Ван Вэйпин. Основы военной психологии. – Пекин, 1986.

Abhijit, Singh (2013) China’s ‘Three Warfares’ and India. Journal of Defence Studies, 7(4), October-December, 27–46.

Buxin, Han, & Kan, Zhang. Retrieved from: https://thepsychologist.bps.org.uk/volume-20/edition-12/psychology-china (accessed: 11.01.2017).

Chen, C.X., Xu, L.L., Zhang, L.L., Shi, J.A., Wang, J.L., You, M. & et al. (2010) CMMHS’ application in screening psychological diseases among new military recruits. Renmin Junyi. 53(4), 243–244.

Cheng Dean (2012) Winning without Fighting: Chinese Public Opinion Warfare and the Need for a Robust American Response. The Heritage Foundation, 26 November 2012. Retrieved from: http://www.heritage.org/research/reports/2012/11, (accessed: 15 June 2013).

(2006) Chinese People’s Liberation Army adds psychological test to recruitment process. Retrieved from: http://www.wri-irg.org/node/947. (accessed: 11.01.2017).

Gregory, R. J. (2004) Psychological testing: History, principles, and applications. Needham Heights, MA, Allyn & Bacon. xxv 694, 4.

Halper, Stefan (prof., University of Cambridge) (2014) China: The three Warfares. For Andy Marshall director, office of net assessment office of the secretary of defense Washington, D.C. Retrieved from: https://cryptome.org/2014/06/prc-three-wars.pdf

Huang P., Zhang T., Miao D., & Zhu X. (2014) Acute stress responses in Chinese soldiers performing various military tasks. 20 November 2014. International Journal of Mental Health Systems. doi: 10.1186/1752-4458-8-45

Johnson, Matthew D. (2011) Propaganda and Sovereignty in Wartime, China: Morale Operations and Psychological Warfare under the Office of War Information. Modern Asian Studies, 45(2), 303–04. doi: 10.1017/S0026749X11000023

Karayani, A.G. (2015) The power of weakness: review of the book by Mark Neville and Jamie Hacker Hughes “Battle against stigma”. Psychology in Russia: State of Art, 8(3),157–160. doi: 10.11621/pir.2015.0312

Lei, Shi, Yongju, Yu, Li, Peng, Botao, Liu, Yi, Miao, Min, Li, & Xue Lv. (2015) Posttraumatic Growth in Fresh Medical Cadets after Military Training and its Influencing Factors. J Psychiatry, 18, 3.

(2014) Mental Health of Chinese Peacekeepers in Liberia. Eur. J. Psychiat, 28(2). Zaragoza abr./jun. Retrieved from: http://scielo.isciii.es/scielo.php?script=sci_arttext&pid=S021361632014000200001&lng=es&nrm=iso. (accessed: 11.01.2017).

Miao, Danming, Luo, Zhengxue, Liu, Xufeng, Li, Yunbo, Wang, Jingsheng, & Su, Jinkuan (2006) Predictive Research on Psychological Selection of Cadets in Military Academy (Article written in Chinese). Acta Psychologica Sinic, 38(2), 308–316. Retrieved from: http://www.fed.cuhk.edu.hk/ceric/aps/200600380002/0308.htm (accessed: 11.01.2017).

Miao Y, Feng GJ, Li M, Chu Q, Zhi L, et al. (2010) Resilience in China recruits and its influencing factors. Chin J Behav Med & Brain Sci, 19, 1105–1107.

Peng, L, Zhang, JJ, Li M, Li, PP, & Zhang Y, et al. (2012) Negative life events and mental health of Chinese medical students: The effect of resilience, personality and social support. Psychiatr Res, 196, 138–141. doi: 10.1016/j.psychres.2011.12.006

Peng, L, Li, M, Zuo X, Miao, Y, & Chen, L, et al. (2014) Application of the Pennsylvania resilience training program on medical students. Personal and Ind Differ, 62, 47–51. doi: 10.1016/j.paid.2014.01.006

Shi, L, Chen, L, Bi, JY, Li, M, & Qian, JJ, et al. (2013) Resilience of Students and Life Adaptation in Military University (In Chinese). China Journal of Health Psychology, 8, 1272–1274.

Timothy, L. Thomas. New Developments in Chinese Strategic Psychological Warfare. Retrieved from: http://www.iwar.org.uk/psyops/resources/china/chinesepsyop.pdf.

http://www.fed.cuhk.edu.hk/ceric/aps/200600380002/0308.htm

Veraksa A.N., Leonov S.V. (2016). The Congress of the Chinese Psychological Society. National Psychological Journal, 3, 34. doi: 10.11621/npj.2016.0406

Xie, YR, Yu, YJ, Peng, L, Chen, L, & Li, JW, et al. (2013) Posttraumatic growth and related factors in new recruits after first training (J) (In Chinese). J Third Mil Med Univer, 35, 2088–2091.

Xue, C, Ge, Y, Tang, B, Liu, Y, Kang, P, & Wang, M, et al. (2015) A Meta-Analysis of Risk Factors for Combat-Related PTSD among Military Personnel and Veterans. PLoS ONE 10(3): e0120270. doi: 10.1371/journal.pone.0120270

Yan, J, Wang, L.J, Chen, Q, Miao, DM, & Zhang, LY, et al. (2008) Estimated mental health and analysis of relative factors for new Chinese recruits. Mil Med, 173, 1031–1034. doi: 10.7205/MILMED.173.10.1031

Yang, Z, Cao, F, Lu, H, Zhu, X, & Miao, D. (2014) Changes of anxiety in Chinese military personnels over time: a cross-temporal meta-analysis. Int J Ment Heal Syst., 8, 19–10.

Yuanjun, Xie, Li, Peng, Xin, Zuo, & Min, Li (2016) The Psychometric Evaluation of the Connor-Davidson Resilience Scale Using a Chinese Military Sample. Retrieved form: http://journals.plos.org/plosone/article?id=10.1371/journal.pone.0148843.

Yan, Shu-Chang, Chen, Jing, Zhang, Hong-Mei, & Siegen K. (2012) Chou’s Military Psychological Practices and Thoughts During the War of Resistance Against Japan(J). Acta Psychologica Sinica, 44(11), 1554–1562.

Yan, S. C. Collaboration Between Chinese and American Psychologists on Assessing Intelligence Paratroop Commandos During the Second Sino-Japanese War (in Chinese). The Chinese Journal for the History of Science and Technology, 36(3), 355–363.

Zhang, LY, Wang, YH, Zhou, XD, Lin, H, Liu, YY, & Xu, ZX, et al. (2011) Establishment of the norm for Chinese Military Personnel Mental Disorder Prediction Scale. Jiefangjun Yixue Zazhi, 36(11), 1220–1222.

Zhang LY, Wang YZ, Shi JA, Chen C, Li N, Zhang SY. (2007) Reliability and validity analysis of the Chinese Military Mental Health Scale. Renmin Junyi, 50(11), 662–663.

Zheng-Xue, Luo, Kan, Shi, Wen-Dong, Li, & Dan-Min, Miao (2008) Construct of job performance: Evidence from Chinese military soldiers. Asian Journal of Social Psychology, 11, 222–231. doi: 10.1111/j.1467-839X.2008.00261.x

Zhipeng, Gao, Bo, Wang (2014) Chinese Psychology. Encyclopedia of Critical Psychology. Springer New York, 221–227.
Для цитирования статьи:

Караяни Ю.М.История развития и современное состояние современной китайской военной психологии. // Национальный психологический журнал. 2017. № 4. c.83-94. doi: 10.11621/npj.2017.0408

Скопировано в буфер обмена

Скопировать