Информационно-психологическое воздействие: сущность и психологическое содержание

Баранов Евгений Геннадьевич

В условиях усиления информаци­онно-психологического противо­борства, превращения его в один из основных элементов подготовки и ведения военных действий, для защи­ты военнослужащих и всех граждан Рос­сии недостаточно проведения специаль­ных информационно-психологических операций и воспитательных мероприятий. Если речь идет о противодействии разрушению ценностных основ лично­сти и девальвации базовых ценностей нации, то задачи по их защите и сохра­нению будут существенно отличаться от обеспечения психологической устойчи­вости в бою. Необходимо использовать стратегические средства защиты, обла­дающие долговременным эффектом. Та­ким средством является формирование устойчивости военных кадров к информационно-психологическим воздейст­виям. Для формирования устойчивости как свойства личности необходимо по­нимание сущности и психологического содержания самого разрушающего фак­тора, которому личность должна проти­востоять. Цель данной статьи – сформулировать принципиальную позицию педагога, позволяющую ему превратить информационно-психологическое воз­действие из разрушающего в созидаю­щий фактор развития личности. Это позволит индивиду в дальнейшем успешно противостоять всем иным информационно-психологическим воздействиям.

Феномен информационно-психо­логического воздействия стал предме­том целого ряда глубоких исследований отечественных философов, психологов и социологов. Основной акцент в этих исследованиях сделан на классифика­ции информационно-психологических воздействий и выявлении механизма их влияния на сознание масс и отдельно взятого индивида (Караяни, 1997; Гра­чев и Мельник, 2002; Зелинский, 2002; Крысько, 1999; Лепский, 2003; Шиш­кина, 2005; Ковалев, 1991; Волкогонов, 1984; Панарин, Панарина, 2002; Кара­яни, Зинченко, 2007 и др.). Использо­вание самого этого термина Г.В. Грачев объясняет следующим. Во-первых, в данном понятии акцентируется целе­вая функция информации как специфи­ческого средства воздействия на людей, а во-вторых, с помощью данного поня­тия осуществляется выделение объекта информационного воздействия – пси­хики человека (Грачев, Мельник, 2002).

А.Г. Караяни и Ю.П. Зинченко трак­туют воздействие как целенаправлен­ный перенос движения и информации от одного участника взаимодействия к другому, сопровождаемый изменением установок, намерений, представлений, оценок, состояния и поведения челове­ка, на которого оно было направлено. При этом воздействие может быть на­правленным и ненаправленным, пря­мым и косвенным. (Караяни, Зинченко, 2007, С. 84).

Однако А.Я. Фарина справедливо от­метила, что понятие «информационно- психологическое воздействие» приня­то употреблять в нескольких значениях (Фарина, 2010, С. 248).

Наиболее популярным в среде отече­ственных исследователей сегодня явля­ется подход, развиваемый в исследова­ниях, посвященных способам и методам манипуляции сознанием (Грачев, Мель­ник, 2002; Манойло, 2003; Кабаченко, 2000; Шейнов, 2009; Фарина, 2010). Этот подход рассматривает воздействие (влияние) как один из видов управления в со­циальных системах (Шейнов, 2009, С. 10) и предполагает существование двух видов или парадигм (в терминологии Г.В. Граче­ва и И.К. Мельника) психологического воздействия: развивающего и манипуля­тивного (Грачев, Мельник, 2002). Психо­логическое воздействие при этом рассматривается как «способ оказания влияния на людей (на отдельных индивидов, и на группы), осуществляемого с целью из­менения идеологических и психологи­ческих структур их сознания и подсоз­нания, трансформации эмоциональных состояний, стимулирования определен­ных типов поведения с использованием различных способов явного и скры­того психологического принуждения» (Манойло, 2003, С. 97). Следует отметить, что имеющееся в этом определении слово «принуждение», существенно сужает рамки анализа данного явления, ограни­чивает исследование только негативным аспектом влияния. В процитированной работе это вполне оправдано, поскольку она направлена на противодействие манипулированию сознанием и поведени­ем граждан. Мы считаем необходимым рассмотреть воздействие в более широ­ком контексте, который предполагает не только негативное, но и позитивное ин­формационно-психологическое воздей­ствие. Для этого требуется, прежде всего, понять психологическое содержание информационно-психологических воздей­ствий.

А.В. Манойло, как и В.Г. Крысько, рас­сматривает информационно-психоло­гическое воздействие в качестве одно­го из шести видов психологического воздействия, наряду с такими вида­ми воздействия, как психогенное, пси­хоаналитическое, нейролингвистиче­ское, психотронное (психофизическое), психотропное (Манойло, 2003, С. 98). А.Г. Караяни и Ю.П. Зинченко приводят другой, на наш взгляд, более операцио­нальный список методов вербального и невербального воздействия: убежде­ние, внушение, психическое заражение, подражание, рефлекторное закрепление реакций, манипулирование (Караяни, Зинченко, 2007, С. 84–85). Но большин­ство авторов отмечают, что информа­ционно-психологическое воздействие, то есть воздействие словом, информа­цией с целью формирования опреде­ленных идеологических (социальных) идей, взглядов, представлений, убеж­дений является основным видом пси­хологического воздействия. Из проци­тированной выше работы А.Г. Караяни и Ю.П. Зинченко видно, что эти авто­ры считают убеждение основным видом воздействия, а внушение – вынужден­ным, используемым при определен­ных особенностях объекта воздействия. (Караяни, Зинченко, 2007, С. 85). Более того, мы считаем, что при осуществле­нии влияния на психологическом уров­не все остальные виды психологическо­го воздействия являются лишь методами или приемами именно информацион­но-психологического воздействия.

В качестве основных характеристик информационно-психологического воздействия различные авторы указывают его скрытость от объекта воздей­ствия и манипулятивный характер. Так, В.Е. Лепский характеризует негатив­ные информационно-психологические воздействия, прежде всего, как мани­пулятивные воздействия на личность, ее представления и эмоционально-во­левую сферу, на групповое и массовое сознание. Он указывает также, что та­кие воздействия представляют собой инструмент психологического давле­ния с целью явного или скрытого побу­ждения субъектов к действиям в ущерб собственным интересам в интересах отдельных лиц, групп или организа­ций, осуществляющих эти воздействия (Лепский, 2003). Отметив, что инфор­мационно-психологические воздейст­вия имеют ряд существенных преиму­ществ, по сравнению с другими видами воздействий, этот автор делает вывод, что информационно-психологические воздействия могут стать наиболее рас­пространенным и опасным оружием в XXI веке. Анализируя современную военно-политическую ситуацию в мире, трудно не согласиться с этим выводом, сделанным, между прочим, почти пол­тора десятилетия тому назад. Одной из причин особой опасности информационно-психологических воздействий В.Е. Лепский считает отсутствие психологических механизмов защиты от манипулятивных воздействий у всех сло­ев населения. В качества доказательства этого он приводит успех финансовых пирамид, успех политических партий, у которых отсутствовали разумные про­граммы, но были деньги на PR (Public Relations), широкое распространение культовых организаций (тоталитарных религиозных сект, образовательных ор­ганизаций и пр.), превращающих людей в роботов и др. (Лепский, 2003). Вывод о том, что такие механизмы защиты не­обходимо формировать у граждан на­прашивается сам собой.

Действительно, в ряде стран, в том чи­сле и в России, разработаны специаль­ные методики проведения «прививок от рекламы». Эти «прививки» предполага­ют, по существу, формирование у детей элементов критического мышления по отношению к рекламным сообщениям на основе дискуссий и обучения неко­торым исследовательским процедурам (Муромцева, 2008). В детской психоло­гии сформировался подход к обеспече­нию защиты ребенка от установок, пред­почтений, мнений, навязываемых ему извне (в частности, со стороны средств массовой информации, значимых дру­гих, одноклассников и пр.). Этот подход называется «прививка от аттитюдов». Сутью его является формирование способ­ности индивида противостоять чужому нежелательному воздействию.

Само информационно-психологиче­ское воздействие, по мнению А.В. Ма­нойло, состоит из двух основных видов: побуждение и принуждение. Побужде­ние является открытым или явным (для сознания объекта) воздействием и на­правлено на формирование мотивации. При этом применяются следующие спо­собы воздействия: убеждение, разъяс­нение, информирование, обсуждение, согласование, сравнение, воспитание, содействие, поддержка, изменение настроения (психологического состоя­ния), формирование психологического фона и др. (Манойло, 2003, С. 103). Под принуждением автор понимает приме­нение таких мер к объектам психологического воздействия, которые побужда­ют их выполнять какие-либо действия вопреки собственной воле (желанию). Из текста процитированной работы следует, что принуждение автор ото­ждествляет с манипулированием созна­нием. Кроме того, А.В. Манойло разли­чает рациональные и иррациональные способы воздействия на сознание. Если первые основаны на убеждении людей, обращении к их разуму с применением рациональных аргументов, логики, то вторые могут оказывать разрушитель­ное воздействие, подавлять рациональ­ное начало и заставлять людей служить чужим целям.

Похожий подход к классификации информационно-психологических воз­действий предлагает А.Я. Фарина. Пока­зывая влияние эмоциональных реакций человека на психологическое воздейст­вие, она пишет, что «часто данным по­нятием обозначают воздействие, ориен­тированное не столько на понимание, сколько на эмоциональное восприятие. В этом случае информационно-психологическое воздействие выступает как метод манипуляции человеком или социальной группой» (Фарина, 2010, С. 248). По сути, она предлагает класси­фицировать информационно-психоло­гические воздействия, исходя из целей субъекта воздействия: убедить (доказа­тельство, основанное на логике) или внушить (психическое поражение на уровне подсознания) (Фарина, 2010, С. 249). Таким образом, А.Я. Фарина, вслед за А.В. Манойло, разделяет информационно-психологическое воздейст­вие на убеждение и манипулирование (поражение).

Отношения между участниками ком­муникативного процесса эти авторы рас­сматривают как субъект-объектные. А.Я. Фарина указывает на это непосредствен­но, а А.В. Манойло допускает, что побу­ждение реализуются и в процессе субъ­ект-субъектного взаимодействия, но в дальнейшем на этом не останавливается, поскольку данный вид воздействия не от­носится к предмету его исследования. Бо­лее того, основываясь на характеристике субъектов деятельности в информацион­ном пространстве, можно сделать вывод, что таковыми он считает только источники информационных воздействий, которые при осуществлении информа­ционной политики могут вступать в субъ­ект-субъектные отношения с другими источниками информационных воздей­ствий (Манойло, 2003, С. 86). В.П. Шей­нов указывает на возможность ответной реакции и даже встречного воздействия объекта (Шейнов, 2010). Именно поэто­му он предпочитает называть участников такой коммуникации не субъектом и объ­ектом, а инициатором и адресатом вли­яния. Однако, поскольку предметом ис­следования В.П. Шейнова также является манипулирование сознанием, его подход к рассмотрению психологического воз­действия остается субъект-объектным.

По сути, это противоречит определе­нию Г.А. Ковалева, которое все цитиру­ют, но мало кто принимает в расчет. Под воздействием он понимал «процесс ..., ко­торый реализуется в ходе взаимодейст­вия двух или более равноупорядоченных систем, и результатом которого явля­ется изменение в структуре (пространственно-временных характеристиках), состоянии хотя бы одной из этих сис­тем» (Ковалев, 1989, С. 4–5). Интересный и оригинальный способ разведения по­нятий «воздействие» и «взаимодействие» предложил Е.Л. Доценко – через выделе­ние интенционального и операциональ­ного аспектов воздействия. Он пишет, что, «поскольку использование понятия «воздействие» по отношению к операци­онально-техническому уровню не име­ет смысла, то оно касается исключитель­но только уровня намерений» (Доценко, 1997, С. 62). «Один человек решает, что с другим человеком (как с объектом) он намерен сделать, а вот как это нечто сде­лать – находится (узнается) в процессе их взаимодействия (на операциональ­ном уровне) с адресатом. В случае с ма­нипуляцией речь идет, конечно, лишь об односторонней интенции, о присвоении манипулятором права решать за адреса­та, что ему должно делать, о стремлении повлиять на его цели. С операциональ­ной же точки зрения манипуляция, несомненно, является взаимодействием. Но таковым является – на операциональном уровне – всякое воздействие. Свою спе­цифику различные виды (психологиче­ских) воздействий получают только в интенциональном аспекте. Поэтому только он и принимается в расчет, когда манипуляция называется воздействием» (там же). Понятию «манипуляция» у Е.Л. До­ценко противостоят понятия «общение» и «межличностные отношения».

Попытка разделить мотивационный и операциональный компонент дейст­вия (даже с приставкой взаимо-) на наш взгляд непродуктивны, но вызывает ин­терес интенциональный аспект самого этого подхода к исследованию.

Наиболее глубокий научный ана­лиз понятия «психологическое воздей­ствие» был выполнен еще в 1991 году в докторской диссертации Г.А. Ковалева (Ковалев, 1991). В последующих работах большинства исследователей это при­знается, но основные положения, сфор­мулированные им, попросту игнориру­ются. Один из примеров этого приведен выше.

В своей докторской диссертации Г.А. Ковалев описал типологию ведущих стратегий психологических влияний на человека (и связанных с ними конкрет­ных приемов и техник воздействия), ко­торые он назвал «императивной» («объ­ектная» парадигма), «манипулятивной» («субъектная» парадигма) и «развиваю­щей» («субъект-субъектная», диалогиче­ская парадигма) стратегиями психоло­гического воздействия. «Развивающей» последняя стратегия (парадигма, вид воздействия) была названа потому, что обеспечивает, в отличие от двух других стратегий, актуализацию потенциалов собственно саморазвития взаимодействующих между собой систем (в том чи­сле и системы психологической). Ос­новным и принципиальным условием реализации такой стратегии, по мнению Г.А. Ковалева, является открытый диалог между этими системами, что и обеспе­чивает импульс для их обоюдного само­развития. А для полноценного осущест­вления такого подхода, отметили уже Г.А. Балл и М.С. Бургин, требуется высо­кий уровень развития личности субъек­та воздействии (Балл и Бургин, 1994, С. 65). Сам Г.А. Ковалев, ссылаясь на результаты диссертационного исследования своей аспирантки Т.В. Гудковой (Гудко­ва, 1990), показал, что педагоги с высо­ко дифференцированной когнитивной сферой (когнитивно сложные учителя) значительно чаще используют диалоги­ческие формы общения и психологиче­ского воздействия на учеников, а также обладают большим авторитетом. Педа­гоги же с низко дифференцированным восприятием (когнитивно простые учителя) предпочитают использование воз­действий монологического типа. То есть, только наличие у педагога специальной компетенции и особых личностных ка­честв гарантирует применение им раз­вивающей стратегии психологического воздействия.

В этом и заключается источник ос­новных теоретических и методических проблем исследования и осуществления психологического воздействия. Методи­ческие проблемы достаточно очевидны. Исследователь понимает, что наиболее предпочтительной является развиваю­щая стратегия, но он также понимает и то, что осуществление этой стратегии требует специальной компетентности субъектов воздействия (причем с обеих сторон) и больших временных затрат. Поэтому, отметив возможность такого воздействия, большинство исследовате­лей не углубляются в эту тему, а перехо­дят к исследованию приемов и способов манипулятивного воздействия. Имен­но поэтому так много написано статей и книг под лозунгами: «И. Кант не реко­мендовал, но приходится» и «Если не мы, то противник!».

Но Г.А. Ковалев указывал и на более глубокие методологические причины недостаточного внимания к исследова­нию диалогических методов воздейст­вия, которое, по его мнению, является лишь одним из признаков кризиса пси­хологического знания. Такими причина­ми он считал противоречие между ре­альной имманентной «полисубъектной», диалогической природой человеческой психики и ведущим («моносубъектным» по своей сути) методом эмпирической (прежде всего экспериментальной) ве­рификации психических явлений. Мо­жет показаться, что это противоречие касается только исследований и исследователей. Но структура исследований задает в дальнейшем и структуру науч­ного знания, а вслед за ней и учебно­го материала. Поэтому «диалогическая» природа человека вступает в противоре­чие уже с «монологическим» характером информационно-психологического (в том числе и педагогического) воздействия. Особенно ярко это проявляется в практике обучения и воспитания подра­стающего поколения, часто фрустрирующего изначальную потребность чело­века в самореализации, самораскрытии, саморазвитии.

Может показаться также, что это про­тиворечие имеет отношение только к борьбе различных педагогических тео­рий, основных парадигм образования – когнитивно-ориентированной (традиционной) и личностно-ориентированной (гуманистической). А некоторые педаго­ги вообще посчитают ее надуманной. Но Г. Томас (Gary Thomas) в работе «Образо­вание: очень краткое введение» показал, что эти два подхода, которые он назвал формальным и прогрессивным, сущест­вовали и конкурировали на протяжении всей истории образовательной деятель­ности от античности до наших дней. С точки зрения прогрессистов, цель образования – развитие умения критически мыслить, в центре воспитательного про­цесса – ребенок, воспитание сосредото­чено на решении задач. С точки зрения формалистов, задачи образования со­стоят в том, чтобы ученик усвоил навыки и знания, необходимые для успеха и про­цветания. Воспитательный процесс сфокусирован на передаче информации и навыков, необходимых для процветания в том обществе, в котором вы живете (Томас, 2016, С. 44).

Конечно, это крайние позиции. Они достаточно просты и психологиче­ски комфортны, но основанная на них практика может быть применима толь­ко в отдельных узкоспециализирован­ных образовательных учреждениях. В остальных необходимо находить и удерживать оптимальное соотношение когнитивно-оринтированных и личност­но-ориентированных методик и подхо­дов, таких, например, как проблемно-деятельностный подход.

Если сравнить описанную Г. Томасом динамику развития и борьбы этих двух подходов к образованию с динамикой социально-экономического и политиче­ского развития общества, то можно за­метить, что основные педагогические теории и образовательные практики «прогрессистов» возникали в кризисные, переломные периоды развития общест­ва, когда роль человеческого фактора и, соответственно, требования к персоналу резко возрастали. Сегодня, когда кризис стал перманентным, а многие общество­веды рассматривают кризис как долгосрочный, а возможно и постоянный ме­ханизм развития мировой социальной системы, обостряется и борьба двух ос­новных тенденций в образовании. В по­следние десятилетия прогрессистские тенденции завоевали умы научного сооб­щества, но не субъектов системы управления образованием. Практически вся современная научная и учебная литера­тура психолого-педагогической темати­ки написана с позиции «прогрессистов», а методическая практика все более фор­мализуется. Сложилась парадоксальная юридическая ситуация: закон «Об обра­зовании в Российской Федерации» [1] уста­навливает в качестве цели образования развитие личности (Федеральный закон № 273 ФЗ, 2013, ст. 2), а практически все подзаконные акты министерства образования и других субъектов управления образованием, направлены на достиже­ние утилитарных образовательных це­лей, характерных для формального под­хода. В результате декларацией остаются не только психолого-педагогические те­ории, но и сам закон «Об образовании в Российской Федерации», написанный с позиции этих теорий.

Игнорирование требований данного закона происходит под флагом компе­тентностного подхода. В образователь­ной политике и педагогической практи­ке этот подход фактически трактуется и реализуется как принцип утилитарно­сти образования: учить только тому, что необходимо для выполнения конкрет­ных должностных обязанностей специ­алиста. Никто прямо не говорит о том, что принципы фундаментализации и гу­манизации высшего образования уста­рели. О них просто забыли, и много лет уже нигде не упоминают. И это понят­но. Фундаментальные и гуманитарные знания не имеют непосредственного утилитарного применения в конкрет­ной деятельности и, что еще хуже, они не измеряются стандартизированными вопросниками.

Для конкретного педагога вопрос сто­ит следующим образом: манипулиро­вать учеником или развивать и воспиты­вать его. А может быть, даже так: в какой мере манипулировать учеником, а в ка­кой – развивать. При этом, манипулиро­вать человеком значительно проще, чем его воспитывать. Может показаться, что манипулятивные схемы сложны и изощ­ренны. Но это не так. Любой человек или организация, решающие задачу влияния на людей эмпирически, быстро прихо­дят к этим схемам. Заставить вызубрить что-либо проще, чем вместе с учеником ставить и решать сложные задачи. Мани­пуляция, в отличие от настоящей педаго­гики, не требует специальной подготовки и специальной мотивации. Манипулиро­вать можно массами, воспитывать – ог­раниченной количество людей, обязательным элементом воспитания является межличностное взаимодействие. Резуль­тат работы манипулятора (поведенче­ские реакции) виден сразу, воспитатель формирует принципиально ненаблюдае­мые феномены. Наконец, чтобы научить воспитанника целенаправленно разви­вать свое мировоззрение, нужно самому воспитателю обладать этой способно­стью. Все это порождает соблазн заме­нить процесс формирования личности манипулятивным процессом.

Таким образом, психологическое воз­действие представляет собой влияние на людей элементов окружающей физиче­ской и социальной среды, изменяющих протекание у них психических процессов, их психические состояния, психологические структуры их сознания и поведение. Воздействующими пси­хологическими факторами являют­ся все значимые для индивида (то есть, имеющие отношение к его потребно­стям) сигналы, запускающие механизм психической регуляции. Целенаправ­ленное психологическое воздействие, осуществляемое индивидуальным или коллективным субъектом, может быть прямым (директивным) или косвенным (информационно-психологическим).

Информационно-психологическое воздействие представляет собой вид целенаправленного психологического воздействия, специально организован­ного для изменения поведения и деятельности индивида или групп людей без открытого принуждения.

Исходя из целей и характера влияния, информационно-психологическое воз­действие может быть манипулятивным (субъект-объектным) или развивающим (субъект-субъектным). Манипулятив­ное воздействие формирует времен­ные, нестойкие психические образова­ния, а развивающее – фундаментальные личностные образования, прежде всего, ценностно-смысловые структуры личности. Только они могут обеспечить устойчивость военнослужащих и всех граждан России информационно-психологическому воздействию. Исследова­ния информационно-психологического противоборства в ходе современных во­енных конфликтов и контртеррористических операций подтверждает, что это, прежде всего, борьба смыслов (Караяни, Ефремов, Размазнин и др., 2000).

Примечания:

1.Федеральный закон № 273 ФЗ «Об образовании в Российской Федерации» (в ред. Федеральных законов от 07.05.2013 N 99-ФЗ, от 23.07.2013 N 203-ФЗ).

Литература:

Балл Г.А., Бургин М.С. Анализ психологических воздействий и его педагогическое значение // Вопросы психологии. – 1994. – № 4. – С. 56–66.

Волкогонов Д.А. Психологическая война: подрывные действия империализма в области общественного сознания. – Москва : Воениздат, 1984.

Гудкова Т.В. Влияние когнитивного стиля на эффективность педагогического общения : автореферат дис. … канд. психол. наук. – Москва, 1990.

Грачев Г.В., Мельник И.К. Манипулирование личностью: организация, способы и технологии информационно-психологического воздействия. – Москва : Алгоритм, 2002.

Доценко Е.Л. Психология манипуляции: феномены, механизмы и защита. – Москва : ЧеРо, Изд-во МГУ, 1997.

Зелинский С.А. Информационно-психологическое воздействие на массовое сознание. Средства массовой коммуникации, информации и пропаганды как проводник манипулятивных методик воздействия на подсознание и моделирования поступков индивида и масс. – Санкт- Петербург : СКИФИЯ, 2008.

Кабаченко Т.С. Методы психологического воздействия : учебное пособие. – Москва : Педагогическое общество России, 2000.

Караяни А.Г. Психологические операции в современной войне: сущность, содержание, пути противодействия: учебное пособие. – Самара, 1997.

Караяни А. Г. Информационно-психологическое противоборство в современной войне. . [Электронный ресурс] //Psyfactor.org : [сайт]. URL:psyfactor.org/lib/psywar30.htm  (дата обращения:10.01.2017).

Караяни А.Г., Ефремов В.В., Размазнин А.Н. и др. Информационно-психологическое противоборство: сущность, содержание, методы : учебное пособие / под редакцией А.М. Кондакова. – Москва, 2000.

Караяни А.Г., Зинченко Ю.П. Информационно-психологическое противоборство в войне: история, методология, практика: учебник. – Москва, 2007.

Ковалев Г.А. О системе психологического воздействия // Психология воздействия (проблемы теории и практики) : сборник научных трудов. – Москва, 1989. – С. 4–43.

Ковалев Г.А. Психологическое воздействие: теория, методология, практика : автореферат дис. … докт. психол. наук. – Москва, 1991.

Крысько В.Г. Секреты психологической войны (цели, задачи, методы, формы, опыт). – Минск : Харвест, 1999.

Лепский В.Е. Информационно-психологическая безопасность субъектов дипломатической деятельности // Дипломатический ежегодник. 2002: сборник статей. – Москва : Научная книга. 2003. – С. 233–248.

Манойло А.В. Государственная информационная политика в особых условиях : монография. – Москва : МИФИ, 2003.

Муромцева Д. Прививка от рекламы [Электронный ресурс] // 7я.ру : [сайт]. URL: http://www.7ya.ru/article/Privivka-ot-reklamy (дата обращения: 10.01.2017).

Томас Г. Образование: очень краткое введение. – Москва : ИД ВШЭ, 2016.

Фарина А.Я. Анализ современных форм, методов и приемов информационного воздействия по каналам СМИ // Вестник МГЛУ. Серия: Исторические науки. – 2010. – Вып. 2(581). – С. 247–266.

Шейнов В.П. Манипулирование сознанием. – Минск : Харвест, 2010.

Шишкина Д.Р. Особенности информационно-психологических воздействий в современной информационно-психологической борьбе : дис. ... канд. полит. наук. – Москва : РАГС, 2005.