Вклад индивидуальных особенностей саморегуляции в проявление феномена компенсаторного различения

Емельянова Светлана Анатольевна Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова

Гусев Алексей Николаевич Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова

Приложение принципа активно­сти к решению проблемы разви­тия сенсорной чувствительности получило наиболее полное освещение в исследованиях К.В. Бардина и его коллег (Бардин, Индлин, 1993; Войтенко, 1989 и др.). Исследуя особенности работы на­блюдателя в припороговой области, К.В. Бардин обнаружил, что в ответ на уменьшение разницы между двумя то­нальными сигналами и, следовательно, на возрастание трудности различения их по громкости, испытуемые переходили к ка­чественно иному способу работы с сигналами – компенсаторному различению. Они пытались различать сигнал, исполь­зуя своеобразные дополнительные при­знаки, улавливаемые в нем (Бардин, 1982; Бардин и др., 1987; Бардин, Индлин, 1993). Эти признаки получили название «допол­нительных» в отличие от основного пара­метра различения – громкости.

Для того, чтобы описать феномен ис­пользования наблюдателями дополни­тельных сенсорных признаков, экспе­риментаторы значительное внимание уделяли субъективным впечатлениям, возникавшим у них в процессе различе­ния стимулов. Полученные результаты показали, что дополнительные сенсор­ные признаки (ДСП) можно разделить на две группы: акустические и модально- неспецифические, которые отличают­ся по ряду характеристик (Бардин и др., 1987; Бардин, Индлин, 1993; Войтенко, 1989). Первую группу составили призна­ки, представляющие сенсорные качества слуховой модальности, немногочислен­ные и трудно-вербализуемые, они появ­лялись у большинства испытуемых при пороговых разницах сигналов. Во вто­рую группу вошли признаки, представ­ляющие сенсорные качества не толь­ко слуховой, но и других модальностей. Использование акустических признаков не вызывало трудностей, поскольку они «непроизвольно» начинали проявляться в самом звучании тональных сигналов, работа же с модально-неспецифически­ми признаками была довольно сложной и требовала от наблюдателей установле­ния соответствия этих признаков громкостным параметрам.

Феномен дополнительных сенсорных признаков является одним из централь­ных в исследованиях школы К.В. Барди­на, и от его интерпретации зависели вы­воды проведенных исследований. Были попытки искать источник ДПС в неуч­тенных физических параметрах сигна­лов (Носуленко, 1985), в особенностях проведения звукового импульса через систему внутреннего уха (Бардин, Садов, 1986), рассматривать их как проявление интермодальной общности ощущений, аналогично таким субъективным харак­теристикам звуков, как объем и плот­ность (Бардин, Войтенко, 1985). Однако все эти предположения не нашли доста­точных подтверждений.

Учитывая, что эти предположения ис­ходят по существу из одной методологи­ческой позиции – попытки соотнесения чувственных впечатлений с некими объ­ективными коррелятами, Т.П. Войтенко предложила качественно иное объясне­ние причин появления ДСП при реше­нии задач сенсорного различения (Вой­тенко, 1989). Исходя из теоретических представлений о противоречивом со­держании чувственного опыта человека и анализа обширного материала экспе­риментальных исследований, прове­денных в школах Б.Г. Ананьева и А.В. За­порожца, где встречались аналогичные феномены, ДСП были интерпретированы ею как свойства реальной предметной действительности, связанные в чувствен­ном опыте испытуемых с громкостью звука в обобщенный предметный ком­плекс (Войтенко, 1989).

Согласно выдвинутой Т.П. Войтенко ги­потезе о сенсорном моделировании, для усиления впечатления о различии между стимулами испытуемые с помощью до­полнительных сенсорных признаков вос­создают мысленные модели громкостных отношений, которые затем используются ими в качестве вспомогательного сред­ства при решении поставленной зада­чи (Войтенко, 1989). Описанный подход к рассмотрению природы ДСП позволил ученой осуществить исследование механизма развития сенсорной чувстви­тельности. Полученные результаты по­казали, что повышение эффективности различения стимулов, достигаемое в результате сенсорной тренировки, может происходить тремя способами: за счет повышения чувствительности, путем оп­тимизации критерия принятия решения и в результате совместного изменения критерия принятия решения и чувстви­тельности (Войтенко, 1989). Было показа­но, что сенсорная тренировка не является фактором, избирательно воздействующим на одну лишь сенсорную составляющую. Такое же воздействие она может оказы­вать и на критерий принятия решения, характеризующий стратегию решения наблюдателем сенсорной задачи, или на их совместную динамику. В качестве воз­можного фактора, влияющего на успеш­ность тренировки сенсорной чувствительности, в исследовании Т.П. Войтенко были рассмотрены некоторые когнитив­но-стилевые особенности, которые влия­ют на включение ДСП в различение. При этом оказалось, что эта зависимость также носит непрямой характер. Прямое влия­ние на успешность тренировки оказывала именно степень активности, с которой ис­пытуемые включались в процесс решения сенсорных задач.

Мы полагаем, что эти результаты сви­детельствуют о том, что при выполнении пороговой задачи, которая характеризу­ется значительной неполнотой сенсор­ной информации, происходит переход наблюдателя к работе по компенсатор­ному принципу, позволяющему преодо­леть этот дефицит. Вместе с тем, прояв­ления активности субъекта в процессе сенсорной тренировки не ограничиваются только включением в работу ДСП, они обусловлены также способами их использования, особенностями мотивации испытуемого. В нашем исследовании, посвященном изучению формирования сенсорного пространства при решении задачи на различение, были получены результаты, связанные с проявлением ин­дивидуальных различий в ходе сенсорной тренировки (Емельянова, 2007). Сре­ди испытуемых выделялись две группы, отличавшиеся способами организации выполнения задания по различению двух тональных сигналов с разными межстимульными разницами. Первая группа ра­ботала, используя способы, полностью или частично исключавшие использо­вание ДСП. Их особенностью явилось отрицание иногда слышимых допол­нительных характеристик звучания, от­несение их к особого рода иллюзиям, отказ использовать параметры, отлич­ные от громкости. Вторая группа работа­ла, используя найденные ими характери­стики звучания, отличные от параметра громкость. Среди испытуемых второй группы были те, кто более активно искал и находил оптимальный критерий разли­чения сигналов и достигал максимальной эффективности тренировки за меньшее время (от 3 до 8 дней) и те, кто участво­вал в эксперименте намного дольше – от 13 до 19 дней.

Продолжая линию исследований школы К.В. Бардина, мы предположили, что на характерную для каждого субъ­екта структуру процесса решения зада­чи различения сигналов по громкости (т.е. специфику состава внутренних и внешних средств ее решения) будут ока­зывать влияние индивидуальные осо­бенности саморегуляции. В настоящей работе мы преимущественно сосредото­чились на качественном анализе полученных данных.

Методика

Испытуемые

В исследовании приняли участие 18 мужчин и 88 женщин, средний возраст которых – 31 год.

Аппаратура и программное обеспечение

Для предъявления стимулов и реги­страции ответов использовался персо­нальный компьютер со стандартной звуковой картой и стереофонические головные телефоны AKG (K-44). Экспериментальные планы были созданы с помощью компьютерной программы- конструктора «SoundMake» (авторы А.Н. Гусев и А.Е. Кремлев). Ответы испытуемо­го и время реакции (ВР) фиксировались с помощью LPT-пульта. ВР считалось от конца стимульной пары до начала моторного ответа.

Стимуляция

В качестве стимулов использовались тональные посылки частотой 1000 Гц и длительностью 200 мс, предъявлявшие­ся бинаурально. Межстимульный интер­вал – 500 мс, межпробный интервал – 3 с. Величина межстимульной разницы в раз­ных сериях составляла 1, 2 или 4 дБ.

Процедура

В качестве психофизической проце­дуры использовался метод двухальтер­нативного вынужденного выбора. Испы­туемому предлагалось прослушать два звуковых сигнала и решить, какой из них – первый или второй – является бо­лее громким. На протяжении двух дней с каждым испытуемым последовательно проводились два опыта, соответствовав­ших более простой (2 дБ) и более слож­ной (1 дБ) задачам различения сигналов. Каждый опыт состоял из тренировоч­но-ознакомительной серии (20–60 проб с разницей 4 дБ) и основной серии, со­стоящей из четырех блоков по 100 проб.

После выполнения каждого блока проб испытуемого знакомили с результа­тами его работы. Затем устраивалась пау­за, во время которой испытуемый делил­ся с экспериментатором впечатлениями, полученными им в процессе выполнения задания. Протокол беседы записывался на диктофон. Если испытуемый улавли­вал в звучании стимулов характеристики, отличные от параметра «громкость», ему предлагалось заполнить бланк стандар­тизированного самоотчета (Емельянова, Гусев, 2010; Емельянова, 2011).

В диагностический блок вошли опросники: «Контроль за действи­ем» (HAKEMP-90) Ю. Куля в адаптации С.А. Шапкина (1997); «Стиль саморегу­ляции поведения» (ССПМ) (Моросанова, 2004); «Самоорганизация деятельности» (ОСД) (Мандрикова, 2008).

Обработка данных

Для оценки эффективности исполне­ния сенсорной задачи по каждой серии рассчитывались следующие показатели:

1. непараметрический индекс чувстви­тельности A’;

2. среднее ВР по серии в целом;

3. среднеквадратичное отклонение ВР по серии;

4. среднее ВР на правильные обнаруже­ния;

5. среднеквадратичное отклонение ВР на правильные обнаружения.

В качестве независимых переменных выступили:

1. 3 шкалы фактора «Контроль за действи­ем»: «Контроль за действием при неуда­че», «Контроль за действием при плани­ровании», «Контроль за действием при реализации действия». Каждая шкала имела два уровня: «ориентация на дей­ствие» и «ориентация на состояние».

2. 7 шкал опросника ССПМ: «Планирова­ние», «Моделирование», «Программи­рование», «Оценивание результатов», «Гибкость», «Самостоятельность», «Об­щий уровень саморегуляции».

3. Показатель «Общий уровень самоор­ганизации деятельности» опросника ОСД.

Для дополнительного подтверждения правильности отнесения испытуемых к группе «Ориентированных на действие» (ОД-испытуемые) или «Ориентированных на состояние» (ОС-испытуемые) методом контент-анализа проводилась обработ­ка протоколов бесед с испытуемыми (Бо­гомолова, Стефаненко, 1992). Кодировка исследуемого текста осуществлялась дву­мя опытными экспертами. Кодировочная инструкция включала: количественные единицы – отдельный протокол и качест­венные единицы – ОС- или ОД-центрирование. Индикаторы ОС-центрирования:

1. взвешивание «за» и «против» различ­ных альтернатив действия продолжа­ется даже тогда, когда намерение уже субъективно сформировано;

2. сильное центрирование на цели – уменьшение внимания к аспекту са­мого действия;

3. фиксирование на неуспехе, персеве­рация его переживания;

4. персеверация переживания успеха даже после достижения цели или пер­северация самой тенденции действия в течение некоторого периода после его выполнения.

Индикаторы ОД-центрирования:

1. внимание направляется на релеван­тные действию содержания, усиление предметного момента;

2. относительно экономная переработ­ка информации, избегается слишком долгое взвешивание альтернатив;

3. возникающие чувства – облегчающие действия (например, гнев из-за неу­спеха, но побуждающий к новой по­пытке).

Была проведена оценка сходства вы­деленных категорий контент-анализа с результатами, полученными по опро­снику «Контроль за действием».

Данные обрабатывались с помощью процедуры ОЛМ-одномерная в статисти­ческой системе IBM SPSS Statistics 20.0.

Результаты

Оценивая полученные результаты, прежде всего, отметим тот факт, что при исследовании был обнаружен интересо­вавший нас феномен ДСП.

Общие характеристики ДСП

Все ДСП, которые использовались испытуемыми, можно разделить на три группы: модально-неспецифические; модально-специфические, акусти­ческие признаки; признаки, которые появлялись на этапе перехода от мо­дально-неспецифических признаков к акустическим. Чаще всего в самоотче­тах испытуемых упоминались следую­щие модально-неспецифические при­знаки: образы конкретных предметов, графические схемы, размер, вербаль­ное обозначение сигналов, называние, длина зрительного образа, расположение в окружающем пространстве, лока­лизация звука в пространстве головы, направление движения звука, цветовые ощущения, проприоцептивные ощу­щения, кинестетические и тактильные ощущения, продолжительность звуча­ния, яркость, интенсивность зрительно­го образа, объем, плотность, скорость нарастания громкости, ударение, улав­ливание ритма, акцент на более гром­ком сигнале (см. табл. 1). Кроме указан­ных, у двух испытуемых в самоотчетах отмечены признаки, которые не встре­чались у других. Они использовали мо­дально-неспецифические ДСП, которые связывали с вкусовыми и обонятельны­ми впечатлениями.

Таблица 1. Модально-неспецифические признаки, использовавшиеся ОД- и ОС-испытуемыми. Данные самоотчетов

Модально-неспецифические признаки	ОС- испытуемые	ОД- испытуемые
Образы конкретных предметов	87,2%	72,5%
Графические схемы	89%	49%
Размер	92,7%	80,3%
Вербальное обозначение сигналов словами или слогами	85,4%	58,8%
Длина зрительного образа	30,9%	35,2%
Расположение в окружающем пространстве	43,6%	41,1%
Локализация звука в пространстве головы	50,9%	25,4%
Направление движения звука	69%	9,8%
Цветовые ощущения	56,3%	15,6%
Проприоцептивные ощущения	7,2%	3,9%
Кинестетические и тактильные ощущения	16,3%	13,7%
Продолжительность звучания	60%	29,4%
Яркость зрительного образа	90,9%	62,7%
Заполняемый объем пространства	23,6%	13,7%
Плотность	7,27%	9,8%
Скорость нарастания громкости	38,1%	50,9%
Ударение, ритм	69%	52,9%

Процесс обнаружения акустических признаков и включения их в работу, как правило, происходил в тот момент, ког­да различение с помощью модально-не­специфических признаков становилось малоэффективным – стимулы либо от­четливо различались по выбранным признакам (однако по громкости каза­лись наблюдателю равными), либо выде­ленные признаки относились к различ­ным категориям и были принципиально несравнимы между собой. Например, испытуемый С.Н. нарисовал первый сти­мул как треугольный импульс и слышал его «в высоту», а второй – как горизон­тальный отрезок и слышал его «в длину». На этом этапе происходил поиск пара­метра, который объединял бы оба при­знака, характеризующие сравниваемые стимулы.

Особенностями признаков, которые появлялись на этапе перехода от мо­дально-неспецифических к акустическим, являлись трудность вербализации характеристик этих признаков и описа­ния того ощущения, на основе которо­го происходит различение. Испытуемые отмечали: «Есть что-то не от громко­сти. Что-то вроде рисунка, не могу объ­яснить. Рисунок не в зрительном плане, а в слуховом» (испытуемая У.Т.); «…ощущаю различие на чувствительном уров­не. Сказать, что оно громче или тише – это ничего не сказать – звуки примерно одинаковой громкости. Сказать, что короче или длиннее – тоже нельзя. Какие- то, не знаю, были неизвестные мне яв­ления из разряда физики» (испытуемый П.Е.); «Звук чувствовался в четырехмерном пространстве… Трудно объяснить… Звук не существует в виде чего-то опре­деленного. Просто звук. Нет нулевой точки. Пространство без право-лево» (испытуемая А.В.).

В группе модально-специфических, акустических признаков, преоблада­ли ДСП, связанные с интонационными и тональными характеристиками звуча­ния.

Индивидуальные особенности различения сигналов ОД- и ОС- наблюдателями

Включение ДСП в процесс решения экспериментального задания у испыту­емых сочеталось с использованием раз­ных приемов организации работы, кото­рые зависели, с одной стороны, от типа и эффективности применяемых харак­теристик звучания, а с другой стороны, – от индивидуальных особенностей самих испытуемых. Материалы самоотчетов по­зволили описать и проанализировать об­щие особенности индивидуальных спо­собов работы ОД- и ОС-испытуемых, а также соотнести их с индивидуальными особенностями саморегуляции.

Для оценки сходства качественных категорий контент-анализа, фиксирую­щих особенности работы ОС- или ОД- испытуемых, с данными, полученными с помощью соответствующего опросни­ка, были построены таблицы сопряжен­ности. Анализ полученных данных об­наружил высокую степень сходства двух типов оценок: для эксперта 1 из 106 пар оценок расхождение было обнаруже­но лишь в 9 случаях, для эксперта 2 – в 10. На наш взгляд, это свидетельствует о надежности выделенных экспертами качественных категорий для предсказа­ния устойчивых механизмов саморегу­ляции.

ОС-испытуемые, по сравнению с ОД-испытуемыми, в качестве вспомо­гательных чаще предлагали оригинальные ДСП, использованный ими набор признаков был значительно богаче и разнообразнее (167 против 65). В це­лом, ОС-испытуемые чаще говорили о своих эмоциональных переживаниях, описывали переживания, возникавшие в случаях затруднений или успешно­го выполнения отдельных блоков проб, ссылались на особенности своего фун­кционального состояния. Как прави­ло, выделяемые ими ДСП представляли сложные зрительные, кинестетические, пространственные образы, цветовые ощущения, при этом некоторые улавливаемые ДСП не находили применения в решении задачи различения.

Работа ОС-испытуемых не ограничи­валась выявлением дополнительных ха­рактеристик звучания стимулов в узком смысле, а включала также формирова­ние способов оценки стимульных различий и уточнения сенсорных впечатле­ний. Большинству ОС-испытуемых (67%) было свойственно определять одновре­менно несколько наборов ДСП: «Звуки разной длины, более громкий звук – бо­лее длительный. Но на длину мало ори­ентировалась, поскольку нашла еще одну вещь – стало казаться, что звуки еще и то­нально разные: один «бу», а другой похож на «и». Меня это повеселило, подумала: сколько же признаков у меня будет к кон­цу эксперимента. И я принялась иссле­довать тональную разницу. Казалось, что тот, что повыше – более громкий, тут же услышала контрпример. Стала смотреть, есть ли какая-то закономерность. Ника­кой закономерности, естественно, не об­наружила. Естественно, поскольку было уж слишком много контрпримеров» (ОС- исп. К.А.). С помощью одних ДСП звуко­вых сигналов ОС-испытуемые различали сигналы, а другие использовали для под­тверждения своего решения.

ОД-испытуемые, напротив, преиму­щественно были сосредоточены на вы­полнении задания. По сравнению с ОС- испытуемыми, они применяли меньшие по численности наборы ДСП, либо не применяли их вовсе. Они часто исполь­зовали те способы работы, которые пол­ностью или частично исключали привле­чение ДСП, а именно, проговаривание правильного ответа вслух или про себя, принятие заранее (т.е. перед началом выполнения экспериментальной серии) решения о том, какую кнопку пульта на­жимать в случае затруднения и т.п. При­влекаемые ими для различения признаки были относительно просты и не требова­ли продолжительного периода установ­ления соответствия с параметром «гром­кость»: «ориентировался на внутренний эквалайзер» (ОД-исп. И.А.), «различал по пронзительности. Пронзительность не столько даже связана с громкостью, сколько с элементом некоторой остро­ты, резкости. Иногда резким оказывался тихий звук. Резкость была дистрактором – громкости уже не слышал, старался не отвлекаться на нее» (ОД-исп. Д.Р.).

ОД-испытуемые, выбрав определен­ный способ различения сигналов, кото­рый приводил к успешному решению за­дачи, как правило, придерживались его и не пытались найти более подходящий даже тогда, когда начинали испытывать затруднения, в частности, при перехо­де от простой задачи к более сложной: «Честно говоря, чувствую, что достигла своего максимума. Остальное, мне ка­жется, зависит от слухового аппарата, а не от меня. Что касается стратегии, то я ее окончательно выбрала – стараюсь слушать сигналы целиком, мелодией» (ОД-исп. Г.Е.). Вместе с тем, если выбран­ная стратегия была неэффективной ра­нее, такие испытуемые легко от нее отказывались.

35,2% ОД-испытуемых сообщили о том, что старались использовать прие­мы различения, благодаря которым им удавалось не учитывать ДСП, поскольку последние затрудняли работу – разли­чение на этапе их появления требова­ло определенной активности, а именно, соотнесения громкости, принятия ре­шения относительно выбора ответа. Ха­рактерной особенностью их работы яв­ляется улавливание в звучании стимулов относительно простых ДСП, которые появлялись и исчезали от серии к се­рии: «Чтобы ориентироваться на эти ха­рактеристики, нужно думать, чтобы ду­мать – нужно время, а времени мало. По громкости различать, так по громкости. Все остальное очень сбивает, слишком отвлекаюсь, стараюсь не вслушиваться, не обращать на них внимания» (ОД-исп. С.Ю.). 88,8% таких испытуемых сообщи­ли о том, что решение, какую кнопку от­вета они будут нажимать в случае воз­никновения затруднений, принимали заранее. А 7,8% из них старались макси­мально оптимизировать условия, в кото­рых решали сенсорную задачу: меняли расположение пульта на столе, визуали­зировали эмоционально положительно окрашенные картины, которые служили «фоном» для деятельности: «Все выстро­илось в единую картину, я чуть активи­рую образы, а дальше все идет само со­бой. Это определенный настрой, чтобы мне было комфортно различать сигна­лы» (ОД-исп. А.Х.).

62% ОС- и 25%- ОД-испытуемых сооб­щили, что пропевали или проговаривали про себя сигналы во время их звучания либо после их прослушивания: «Я решила понаблюдать за собой и обнаружила, что подпеваю, что у меня напрягаются мыш­цы гортани. Внутренний голос, внутренняя речь. Похоже на то, как поешь под музыку, ведь поешь не после того, как му­зыка уже прозвучала ... Использовала этот способ работы в 50% проб» (ОД-исп. Г.Е.); «Слоги ТА и ДА – мой способ категори­зировать звуки. Основная проблема – не хватает времени, и когда уже у меня нет времени пропеть про себя, это проис­ходит интуитивно» (ОС-исп. К.А.); «Звуки про себя обозначала как па-ПА или ПА-па. Проговаривая их, я лучше пони­маю, где громкий – по ударению» (ОД- исп. О.И.).

21,8% ОС- и 3,9% ОД-испытуемых ука­зали на то, что старались усилить впе­чатления от стимуляции с помощью движений: «Двигала головой. Более громкий звук – движение вперед силь­нее» (ОС-испытуемая Г.Г.); «Это внутрен­не движение. Импульс к движению, без самого движения. Если бы я это прео­бразовывала в движение, наверное, на­клонялась бы, под какое-то сильнее, под какое-то слабее» (ОС-исп. К.Н.); «Довольно четко связано, что, когда звук тише, а потом громче, мне определенно хочет­ся, чтобы так и было, я как бы всем телом подаюсь вперед, мне это очень помога­ет. Когда я сомневаюсь, этого нет» (ОД- исп. С.У.).

В целом, как ОС-, так и ОД-наблю­датели использовали индивидуальные моторные стратегии, которые, по их мнению, помогали повышать эффектив­ность различения сигналов по громко­сти (41,8% ОС- и 37,2% ОД-испытуемых). По-видимому, они являются свидетель­ством автоматизации навыка: моторный компонент, навык различения звуковых стимулов по громкости и использование определенного критерия принятия решения воспринимались субъективно как единый процесс. Например: «… ска­жем так: лицо, руки и пульт – одно еди­ное. Был полный контроль. В начале – не очень, а где-нибудь от середины до конца серии были моменты полного контроля, ощущения единого – «голова, руки, пульт», т.е. одна машина работает, а я жду этого сигнала, и я уже все четко контролирую. Это было не на протяже­нии всей серии – начало, чуть-чуть сере­дина и ближе к концу. Яркое состояние, назову его «контроль» (ОД-исп. С.А.). И, напротив, в начале опытов: «Была пол­ная дискоординация рук, в какой-то мо­мент я их «потеряла», я понимаю, что не знаю, где у меня левая, где правая, куда, чем нажимать» (ОС-исп. Г.Г.).

В 25,4% самоотчетов ОС- и в 50,9% са­моотчетов ОД-испытуемых присутствуют прямые указания на привлечение разно­образных сенсорных эталонов: «Мне ста­ло интересно, какой это звук, оказалось, что нота си (подбирала на блок-флейте). Если бы не знала, то подумала бы, что это фа-диез и тогда представляла бы ее дру­гого цвета» (ОД-исп. Н.В.); «Я сидела и ду­мала, что, когда мы ездили в поход на по­лярный Урал, то там на безлюдных ж/д станциях установлены пищалки, которые гудят по прибытии поезда. И если поезд не останавливается на станции, то звук гудка меняется. Когда поезд подъезжает, гудок низкий, а потом повышается, и по­сле поезда гудит еще выше. Я подумала, что это может быть связано – ощущение расстояния и ощущение высоты» (ОС- исп. Х.Г.). Такие испытуемые, как правило, не устанавливали связь между ДСП и па­раметром громкости, а использовали уже имевшиеся в опыте сенсорные эталоны.

Еще одной особенностью работы ис­пытуемых явилось обнаружение призна­ков звучания, отличных от параметра «громкость», но прямо не находивших применения. Эта особенность отмечалась у 43,6% ОС-испытуемых и у 13,7% ОД-ис­пытуемых. Например, ОС-испытуемая Н.И. отмечала: «Мне кажется, что эти звуки женского рода». Такие характеристики приобретали особый личностный смысл для наблюдателя и, вероятно, помогали ему включаться в деятельность, поддер­живать необходимый уровень концен­трации внимания: «Жалостно пищали, мне их так жалко стало! Звуки сами по себе грустные, но для меня они смешные. Для них это обязанность – пищать …» (ОС-исп. А.В.). «Звуки показались злы­ми и грубыми, как будто мои проблемы, и я должна их решить путем слухового напряжения» (ОС-исп. С.Я.), в бланк само­отчета эта испытуемая дописала обозна­чение звукового сигнала «неприятный», подчеркивая при этом, что именно такие названия наиболее точно соответству­ют переживаемому ощущению от более громкого звука.

29% ОС- и 52,9% ОД-испытуемых со­общили, что, решая простую задачу, в результате тренировки могли прини­мать решение о том, какой из сигналов громче, после прослушивания первого стимула и были готовы дать ответ рань­ше, чем оканчивалось звучание пробы, т.е., согласно субъективным впечатлени­ям, используемый для первого сигнала ДСП позволял не сравнивать звуки меж­ду собой. Например, «Заметил, что часто получается предугадывать ответ до того, как прозвучит второй звук, по высоте первого. Ощущение было, но не могу сказать, что это было какое-то четкое чувство. Скорее, мимолетное ощущение, которое тут же переводится в моторику, не оформляясь в сознательный выбор, если об этом можно так сказать» (ОС- исп. Д.П.).

Вместе с тем, 94,5% ОС- и 74,5% ОД- испытуемых в самоотчетах также ука­зывали на то, что давали ответ, только прослушав оба сигнала. Используемые ими способы работы были связаны в та­ких случаях, например, с улавливанием ритма, «мелодии» звучания: «Старалась использовать стратегию – один звук представлялся темным, другой – свет­лым. Так получилось само. Потом поня­ла, что когда разделяю сигналы и слышу их не целостно, то хуже различаю звуки. Должен быть «гештальт». Когда слышу звуки едиными, то принимаю решение практически без труда. Я не знаю, ори­ентировалась ли все-таки на громкость, сложно сказать, на что ориентирова­лась. Смысл в том, что, если восприни­маю звуки в «гештальте», картинка скла­дывается и решение приходит» (ОД-исп. П.Г.); «Раньше суммировала оба звука, а тут действовала по-другому – один слы­шу, другой добавляю к звучанию преды­дущего» (ОС-исп. К.Н.); «Ориентирова­лась на ритмическую структуру. Есть чувство, что когда громкий звук на пер­вом месте и на втором – это две разные ритмические структуры» (ОС-исп. Б.Ю.).

Достоверность улучшения различе­ния при использовании дополнитель­ных сенсорных признаков была подтверждена количественными данными.

Отражение индивидуальных особенностей саморегуляции в показателях решения сенсорной задачи.

Более простая сенсорная задача (межстимульная разница 2 дБ).

Сравнение среднеквадратичных от­клонений величин ВР по серии в це­лом показало, что ОД-испытуемым (по сравнению с испытуемыми, ориенти­рованными на состояние) свойственна бóльшая стабильность моторных реак­ций – 0.13 против 0.16 с (F(1, 104)=16.714; p=0.0001). Также установлено, что сред­нее ВР значимо выше у ОС-, чем у ОД- испытуемых (0.28 против 0.19 с), следовательно, они в целом тратят больше времени на различение двух сигналов по громкости (F(1, 104)=10.931; p=0.001).

У испытуемых с низкими оценками общего уровня саморегуляции среднек­вадратичное отклонение ВР для ответов типа «правильные обнаружения» выше, чем у испытуемых с более высокими оценками (F(2, 72)=3.621; p=0.032). Мно­жественные сравнения испытуемых по критерию наименьшей значимой разно­сти (НЗР) показали достоверные различия между группами испытуемых с низкими и средними (0.17 против 0.14 с) и низкими и высокими (0.17 против 0.13 с) оценками (НЗР, р=0.011 и р=0.042, соответственно). То есть, испытуемые, у которых потреб­ность в осознанном планировании и про­граммировании своего поведения менее сформирована, тратят больше времени на различение сигналов.

Более стабильные моторные реак­ции по серии в целом обнаружены у ис­пытуемых, получивших более высокие оценки по шкале «Моделирование» (F(2, 72)=3.793; p=0.027). При этом достоверные различия обнаружены в груп­пах с высокими (0.12 с) и средними (0.15 с) оценками (р=0.008), на уровне тенден­ции – между группами с высокими (0.12 с) и низкими (0.15 с) оценками (р=0.07).

На уровне статистической тенденции более быстрые моторные реакции обна­ружены также у испытуемых, получив­ших более высокие оценки по этой шка­ле (F(2, 72)=2.907; p=0.061). Сравнение групповых средних обнаружило досто­верные различия между испытуемыми с высокими (0.14 с) и средними (0.23 с) оценками (НЗР, р=0.022), на уровне тен­денции это различие выявлено между испытуемыми с высокими (0.14 с) и низкими (0.22 с) оценками (НЗР, р=0.09).

Кроме того, на уровне статистической тенденции выявлено, что у испытуемых с высокими суммарными баллами по опро­снику «Самоорганизация деятельности» среднее ВР в целом по опыту ниже, чем у испытуемых, получивших низкие сум­марные баллы (F(2, 72)=2.627; p=0.079). Сравнение групповых средних показа­ло достоверные различия между группа­ми с низкими и высокими оценками (0.24 против 0.21 с) (НЗР, р=0.025), а на уров­не тенденции — между группами со сред­ними и высокими оценками (0.21 против 0.09 с) (НЗР, р=0.059). Аналогичные ре­зультаты были получены для ВР на отве­ты типа «правильные обнаружения» (F(2, 72)=2.989; p=0.057), достоверные разли­чия установлены между группами испыту­емых с низкими и высокими (0.25 против 0.09 с), средними и высокими оценка­ми (0.21 против 0.09 с) (НЗР, р=0.017 и р=0.050, соответственно). Следователь­но, те испытуемые, которым свойственно планировать свою деятельность, в том чи­сле с помощью внешних средств, напри­мер, использования ДСП, тратят меньше времени на различение сигналов.

Более сложная сенсорная задача (межстимульная разница 2 дБ).

Выявлено, что среднее ВР по серии (шкала «Контроль за действием при не­удаче») статистически значимо выше у ОС-, чем у ОД-испытуемых (0.37 про­тив 0.30 с) (F(1, 78)=6.691; p=0.011), следовательно, они в целом тратят больше времени на различение громкости сиг­налов. Также установлено, что ОС-ис­пытуемые (шкала «Контроль за действи­ем при планировании») демонстрируют более высокий уровень дифференци­альной слуховой чувствительности, чем ОД-испытуемые (0.8 против 0.85) (F(1, 78)=7.341; p=0.008).

Разделение испытуемых на три груп­пы по шкале «Оценивание результатов» опросника ССПМ выявило достоверные межгрупповые различия по стабиль­ности моторных реакций типа «правильные обнаружения» (F(2, 72)=4.175; p=0.019). У испытуемых, получивших высокие оценки по этой шкале, по сравнению с испытуемыми, получив­шими средние оценки, среднеквадратичные значения ВР были выше (0.17 против 0.14 с) (НЗР, р=0.005). Разли­чий между испытуемыми с низкими и средними значениями не обнаружено. Следовательно, меньшая стабильность моторных реакций присуща тем испытуемым, которые руководствуются разнообразными критериями оценки, гиб­ко адаптируясь к изменению условий. Также установлены межгрупповые раз­личия по шкале «Гибкость» в ВР по се­рии в целом (F(2, 72)=3.245; p=0.045). У испытуемых с низкими показателями по этой шкале ВР значимо выше (0.41 с), чем у испытуемых со средними (0.3 с) оценками (НЗР, р=0.015). Различие между группами с низкими и высоки­ми оценками было выражено лишь на уровне тенденции (НЗР, р=0.062). Сле­довательно, менее «гибкие» испытуемые в целом тратят больше времени на раз­личение громкости сигналов. Значимых различий между испытуемыми со сред­ними и высокими значениями по дан­ной шкале не обнаружено.

Обсуждение

Вслед за К.В. Бардиными и его кол­легами мы в нашем исследовании уста­новили, что решение сенсорной задачи происходит с опорой на дополнитель­ные признаки звучания, возникающие в ходе прослушивания (Бардин, Индлин, 1993). Полученные нами данные описы­вают общие особенности динамики ра­боты испытуемых в процессе сенсорной тренировки: по мере уменьшения меж­стимульного различия испытуемые улав­ливали в звучании ряд дополнительных характеристик, отличных от параметра «громкость», затем следовал этап уста­новления соответствия найденных ха­рактеристик с параметром «громкость» и использование этих новых средств для различения сравниваемых сигналов. Тем самым, получена возможность не толь­ко характеризовать работу наблюдате­ля в зонах припороговой области через описание ее феноменологии, но и по­нять ее как процесс построения особого рода деятельности субъекта, решающего задачу различения в условиях высокой сенсорной неопределенности.

В целом, полученные нами результа­ты соответствуют теоретической модели многомерности сенсорного простран­ства Ю.М. Забродина (Забродин и др., 1981), а также теоретическим представ­лениям о психологических механизмах компенсаторного различения, предло­женным в школе К.В. Бардина (Бардин, Индлин, 1993). В простых сенсорных задачах при большой межстимульной разнице в процессе выбора ответа уча­ствует, как правило, одна (базовая) сенсорная ось, на которой распределены все возможные сенсорные впечатления по параметру «громкость». Если в зада­че на различение межстимульная раз­ница очень мала, то для обеспечения ее эффективного разрешения одной оси недостаточно. Тогда с помощью улавливания и использования признаков в зву­чании происходит формирование но­вых сенсорных осей.

Мы предполагаем, что при реше­нии простых сенсорных задач ис­пытуемый использует ограниченное количество средств, остальные при этом на­ходятся на фоновом уровне регуляции дей­ствия. По аналогии с тем, как в концепции Н.А. Бернштейна физиологическая систе­ма организации движения рассматрива­ется как иерархическая система мозговых уровней, учитывающая множество степе­ней свободы, мы можем рассматривать и систему, решающую сенсорно-перцеп­тивную задачу в условиях множественной неопределенности. Поэтому при анали­зе процесса решения субъектом сенсор­ной задачи мы считаем целесообразным использовать такие понятия, как «фун­кциональная система» и «воспринимаю­щая функциональная система» (Леонтьев, 1975; Гибсон, 1988). Такого рода функци­ональная система может пониматься как операциональная конструкция (своего рода функциональный орган, по А.А. Ух­томскому), которую выстраивает субъект для решения конкретной задачи, исходя из реальных условий и потенциально на­личных внутренних средств ее решения (Гусев, 2004). Понятие функциональной воспринимающей системы или функцио­нального органа отражает представление о системном строении высшей психиче­ской функции в единстве с ее психофизиологическими компонентами. Усложне­ние задачи требует включения в ведущий уровень регуляции фоновых компонен­тов, превращая их в систему актуально действующих средств. Отчасти это пред­положение подтверждает тот факт, что некоторые испытуемые, работая в тренировочных сериях на больших межсти­мульных разницах и уверенно различая звуковые стимулы по параметру гром­кость, тем не менее, в самоотчетах неод­нократно указывали также на улавливае­мые ими ДСП.

Таким образом, при анализе сенсор­ного процесса различения громкости то­нальных сигналов нашел подтверждение один из важнейших методологических принципов системно-деятельностного подхода – принцип активности. Пока­зано, что сложность задачи различения и особенности саморегуляции субъекта определяют адекватность, избиратель­ность и индивидуальность образного отражения не только отдельных пара­метров стимуляции, но и всей ситуации в целом. Результаты качественного ана­лиза самоотчетов испытуемых выявили характерные особенности их саморе­гуляции в ситуации решения околопо­роговой и пороговой сенсорных задач, которые реально решаются на пределе сенсорных возможностей.

В контексте рассмотрения характер­ной роли процессов саморегуляции в решении сенсорной задачи преимущество ОД-испытуемых проявилось, глав­ным образом, в большей стабильности их моторных реакций и меньшем вре­мени, необходимом ля формулирования ответа, как в простой, так и в сложной задачах. Основное преимущество ОС-ис­пытуемых заключалось в более высоком уровне дифференциальной слуховой чувствительности при решении слож­ной сенсорной задачи. При этом и у тех, и у других индексы сенсорной чувст­вительности в простой задаче не отли­чались. По-видимому, неудачи в ходе решения сложной, пороговой задачи и соответствующие им эмоциональные переживания (разочарование и досада) приводят ОД-испытуемых к снижению усилий, вплоть до временного отказа от достижения цели. Можно предположить, что это происходит из-за невозможно­сти выполнить инструкцию – сравнить сигналы по громкости и, следовательно, к уменьшению ресурсных затрат.

Более высокий уровень сенсорной чувствительности в группе ОС-испыту­емых, по нашему мнению, может слу­жить доказательством привлечения ими большего объема когнитивных ресурсов, направляемых на решение сложной, пороговой задачи, по сравнению с ОД- испытуемыми. Низкие значения по шка­ле «Контроль за действием» принято ин­терпретировать как центрирование на планировании – продолжительное взве­шивание «за» и «против» различных аль­тернатив действия, направленность внимания на собственные впечатления и субъективные переживания. По Ю. Кулю, ОД-испытуемым, получившим высокие оценки по той же шкале, свойственна более экономная стратегия переработ­ки информации: избегание долгого взве­шивания альтернатив, направленность внимания на те впечатления, которые релевантны предметному содержания действия (Kuhl, 1985, 1992).

Полученные результаты согласуют­ся с результатами цикла теоретических и экспериментальных исследований Р. Парасурамана и Д. Девиса. В их рабо­тах показано, что снижение сенсорной чувствительности является свидетель­ством снижения доступности ресурсов (Parasuraman et al., 1987). Мы полагаем, что к такого рода ситуационным факто­рам, снижающим доступность ресурсов, следует отнести специфические особен­ности пороговой задачи: дефицит сен­сорной информации, ее случайный ха­рактер, высокий и навязанный темп предъявления стимулов (Гусев, 2004). Усугубляет снижение доступности средств решения сенсорной задачи у ОД-испытуемых еще тот факт, что при необходимости различать по громко­сти две тональные посылки, разница между которыми первоначально лежит в зоне неразличения, наблюдатель дол­жен выработать способность улавливать не только модально-неспецифические, но и акустические ДСП, т.е. изменить стратегию своей работы, сложившуюся в более легкой серии.

Мы считаем, что это обстоятельст­во еще больше увеличивает нагрузку на психофизиологические ресурсы наблю­дателей, поскольку заставляет их, поми­мо выполнения основной инструкции (различения сигналов по громкости), ис­кать дополнительные средства для прео­доления дефицита сенсорной информа­ции. Таковыми могут быть улавливание акустических ДСП, приложение дополни­тельных усилий при использовании модально-неспецифических ДСП (успешно использовавшихся в «легкой» задаче) или нахождение новых (поскольку использо­вание модально-неспецифических при­знаков на малых межстимульных разни­цах затруднено), или поиск и применение иных способов работы. Подобные из­менения могут получить теоретическую интерпретацию в рамках представлений когнитивной науки о двух типах кодиро­вания образной информации. Модаль­но-неспецифические (глобальные) коды осуществляют обработку информации по принципу типизации, тогда как модаль­но-специфические (локальные) коды – по принципу классификации (Ментальная репрезентация …, 1998). Механизм типи­зации позволяет обработать информацию быстро, но не очень точно, тогда как механизм классификации основан на ис­пользовании конкретного (единственно­го) и точно подходящего для решения за­дачи признака.

В пользу возможности подобной ин­терпретации полученных результатов также свидетельствует уже тот указан­ный выше факт, что в легкой задаче ин­дексы сенсорной чувствительности у двух групп не различались. Можно с уве­ренностью предположить, что в более легкой задаче для осуществления различения двух звуковых сигналов, как пра­вило, было достаточно использовать мо­дально-неспецифические признаки. С точки зрения теории контроля за дей­ствием Ю. Куля, субъективные впечатле­ния, которые возникают у испытуемых во время выполнения сенсорной задачи, заполняют объем их кратковременной памяти (Kuhl, 1985; 1992; Kuhl, Kazen, 1994). В ней удерживается, в основном, та ин­формация, которая необходима для ре­ализации актуального намерения. Если емкость кратковременной памяти умень­шена или полностью занята, то возникают затруднения в реализации основной цели – выполнении инструкции по различению сигналов по параметру гром­кости. ОД-испытуемые, по сравнению с ОС-испытуемыми, легче отказывают­ся от тех целей и намерений, которые не осуществлены и не приводят к успе­ху. ОС-испытуемые, напротив, не отказы­ваются от реализации своих намерений и целей даже тогда, когда они становят­ся не реальными – они часто продолжа­ли уточнять свои сенсорные впечатления в ситуации затруднения.

Согласно Д. Канеману, существует еди­ный ресурс внимания для различных за­дач и его расходование на выполнение текущих когнитивных операций зависит от сложности и значения этих операций для субъекта (Kahneman, 1973). Согласно его идее об ограниченных ресурсах, можно предположить, что по мере усложнения требований задачи происходит уве­личение расхождения между требуемым и доступным объемом усилия. С ростом сложности задачи также неизбежно воз­растает селективность перцептивных процессов (Kahneman, 1973). Таким обра­зом, можно предположить, что у ОД- и ОС-испытуемых в процессе сенсорной тренировки формируются две разные по селективности системы отображения свойств сравниваемых по громкости сиг­налов в сенсорные образы, что видно при решении более сложной задачи. Вслед за Д. Канеманом, мы можем интерпретиро­вать это предположение как формирова­ние двух типов перцептивной готовно­сти к опознанию различий между двумя стимулами. Эти две возможности относятся к различению, сделанному Д. Брод­бентом, между установкой на стимул и установкой на ответ (Broadbent, 1971). По-видимому, у ОС-испытуемых форми­руется установка на стимул, определяю­щая их готовность использовать ДСП и на этой основе осуществлять более под­робный анализ стимулов. Напротив, у ОД-испытуемых формируется установка на ответ, ограничивающая глубину и про­должительность сенсорного анализа. Т.е. у одних формируются средства и опыт детального анализа, а у других – нет.

Обсуждая различные уровни работы функциональной воспринимающей си­стемы (или функционального органа), задействованные при решении сенсор­ной задачи, необходимо подчеркнуть, что мы рассматривали их как аспекты единой системы когнитивного взаимо­действия наблюдателя с миром. Таким образом, качественный анализ, наря­ду с количественным (традиционным для психофизического исследования) позволяет описать реальное содержа­ние мотивационных и эмоциональных аспектов процесса решения пороговой и околопороговой сенсорных задач, а также прояснить их регулирующую роль в процессе различения.

Литература:

Бардин К.В. Работа наблюдателя в припороговой области // Психологический журнал. – 1982. – Т. 3. – № 1. – С. 52–59.

Бардин К.В. Дополнительные сенсорные характеристики, используемые наблюдателем при различении слуховых сигналов, и их возможные источники // Психологический журнал. – 1987. – Т. 8. – № 5. – С. 57–64.

Бардин К.В., Горбачева Т.П., Садов В.А. и др. Явление компенсаторного различения // Вопросы психологии. – 1983. – № 4 – С. 113–119.

Бардин К.В., Индлин Ю.А. Начала субъектной психофизики. Ч. 1. – Москва : ИП РАН, 1993.

Бардин К.В., Садов В.А., Цзен Н.В. Новые данные о припороговых феноменах // Психофизика сенсорных и сенсомоторных процессов. – Москва : Наука, 1984. – С. 40–70.

Богомолова Н.Н., Стефаненко Н.Г. Контент-анализ. – Москва : Изд-во Моск. ун-та, 1992.

Войтенко Т.П. Сенсорная тренировка как фактор развития чувствительности : дис. … канд. психол. наук. – Москва, 1989.

Гибсон Дж. Экологический подход к зрительному восприятию. – Москва : Прогресс, 1988.

Гусев А.Н. Психофизика сенсорных задач: системно-деятельностный анализ поведения человека в ситуации неопределенности. – Москва : МГУ, УМК «Психология», 2004.

Емельянова С.А. Проявления активности субъекта в процессе сенсорной тренировки : материалы научно-практических конгрессов III Всероссийского форума «Здоровье нации – основа процветания России». Т. 3. Ч. 2. Разд. «Психология в междисциплинарном поле наук». – Москва : МГУ, 2007. – С. 39–42.

Емельянова СА, Гусев А.Н. Мотивационно-волевая регуляция процесса сенсорного различения // Вестник Тверского государственного университета. Сер. Педагогика и психология. – 2010. – № 35. – С. 40–48.

Емельянова С.А. Проявление активности личности при решении сенсорной задачи : дис. … канд. психол. наук. – Москва, 2011.

Забродин Ю.М., Фришман Е.З., Шляхтин Г.С. Особенности решения сенсорных задач человеком. – Москва : Наука, 1981.

Леонтьев А.Н. Деятельность, сознание, личность. – Москва : Изд-во политической литературы, 1975.

Мандрикова Е.Ю. Опросник самоорганизации деятельности (ОСД). – Москва : Смысл, 2008.

Ментальная репрезентация: динамика и структура / под ред. А.В. Брушлинского, Е.А. Сергиенко. – Москва : Изд-во «Институт психологии РАН», 1998.

Моросанова В.И. Стиль саморегуляции поведения (ССПМ): метод. пособие. – Москва : Когито-Центр, 2004.

Носуленко В.Н. Психофизика сложного сигнала: проблемы и перспективы // Психологический журнал. – 1985. – № 2. – С. 73–84.

Шапкин С.А. Экспериментальное изучение волевых процессов. – Москва : Смысл, 1997.

Broadbent, D.E. (1971) Decision and stress. London, Academic Press.

Kahneman, D. (1973) Attention and effort. Englewood Cliffs, N.J., Prentice Hall.

Kuhl, J. (1985) Volitional mediators of cognition behavior consistency: Self-regulatory processes and action versus state orientation. In Motivation, thought, and action. 279-291. doi: 10.1007/978-3-642-69746-3_6

Kuhl, J. (1992) A theory of self-regulation: action versus state orientation, self-discrimination, and some applications. Applied Psychology: An international Review. Vol. 41, 95-173. doi: 10.1111/j.1464-0597.1992.tb00688.x

Kuhl, J., & Kazen, M. (1994) Self-discrimination and memory: State orientation and false self-ascription of assigned activities. Journal of Personality & Social Psychology. Vol 66(6),1103-1115. doi: 10.1037/0022-3514.66.6.1103

Parasuraman, R., Warm, J.S., & Dember, W.N. (1987) Vigilance: Taxonomy and utility. Ergonomics and human factors: Recent research. (Eds.) L.S. Mark, J.S. Warm, & R.L. Huston. N.Y., Springer-Verlag. 11-32. doi: 10.1007/978-1-4612-4756-2_2