О космической поддержке Духа земного человека

Пономаренко Владимир Александрович

Человеческое сообщество активно развивает идею о биоэнергетике Кос­моса как потоке добродетельности, исходящей от Высшего Разума. Поче­му идея добра так актуальна во все времена? Дело в том, что в мире много бед и несправедливости. Обилие лжи и зла как свойство социального бытия чело­века привело в XX веке к всеобщему ослаблению веры. Неискупленный и непрощенный грех становится знаком беды, тем более что непросвещенный атеизм не дал возможности людям по­верить в духовный идеал. Отсюда бе­рет начало стремление людей проник­нуть в тайны космогонической энер­гии добродетельности, определяющей духовное единение землян.

Язык, знаки, символы, религиоз­ные ритуалы создали условия для по­нимания и общения различных пле­мен и народов. Но осталось главное — непонимание друг друга на уровне духовном.

Неслучайно мыслители разных ис­торических эпох задумывались над тайной всеобщей связи жизни и Духа человека с Вселенной как явлением вечным и непрерывным. «Небо, — пи­сал Н. Бердяев, — есть самая глубочай­шая глубина нашей духовной жизни». В этой глубине, по его мнению, зало­жен духовный опыт как более глубо­кий слой бытия. К.Э. Циолковский представлял духовный опыт Космоса в виде Любви и Добра. Принимая эти допущения за гипотезу, можно пред­положить, что космогоническое окру­жение земли (Логос) дано нам в ощу­щении энергии Духа. Если это так, то через духовное общение с Небом че­ловек сможет расшифровать информацию и получить энергию из род­ственного духовного мира.

В свое время В. Вернадский вы­двинул гипотезу мироздания, суть ко­торой в космическом происхождении живого вещества, представленного не в виде молекул и атомов, а в виде биологических полей. Космогоническая суть биополя живого вещества пред­ставлена человеческим разумом, кото­рый и преобразует биосферу в сферу вселенского разума, то есть ноосферу. По представлениям физиков, в миро­здании есть две реальности — Веще­ство и Поле (А. Эйнштейн), но для че­ловека они преобразуются в информа­цию и Дух. В этом понимании человеческая жизнь — это некое мате­риальное преобразование информа­ции в живое вещество. Думается, что проявление Духа в материи и есть су­щее свойство жизни. Из этих допуще­ний рискнем сделать более высокое обобщение: связь энергии космоса с полем живого вещества человека осу­ществляется через духовность. Дока­зать это можно лишь при условии от­крытия психического вещества. Логи­ка высказанного суждения требует, хотя бы гипотетически, раскрыть со­держательную часть понятий Духа и духовности.

Хотя это и область богословия, но попытаемся найти в ней свою психо­логическую нишу. Итак, физическая картина Вселенной складывается из полей и вещества. У человека кроме энергетического поля, благодаря при­ему космической энергии, существует поле духовное. Возникает вопрос: за­чем человеку понадобилось духовное поле параллельно сознанию как высшей формы существования материи? Выскажу лишь общие посылки, так как твердых доказательств у меня нет.

Человек, как физическое, биоло­гическое и социальное явление в сво­ей активной природосообразности, проявил себя в эволюционной спо­собности к выживанию. Сам процесс выживания не идентичен созиданию, так как с позиции Духа человек опи­рался не на самые лучшие свои свой­ства: агрессию, гедонизм, лукавство, вероломство, насилие, конформизм, мимикрию и прочее. Биосфера отби­рала «приспособленцев».

Живое вещество генетически адаптировалось к природе через удо­вольствие, наслаждение, и лишь затем через страх. Поэтому теория о том, что выживали сильные, требует уточне­ния: выживали чувственные и облас­канные природой. Именно в чувственности проявилась предтеча ра­зумного.

Однако на определенном этапе по неустановленным причинам про­изошло нарушение гармоничной свя­зи между чувственным и природным в человеке. В результате разум приоб­рел новое свойство «бесчувственнос­ти» и, соответственно, развитие процесса выживания на более высоком общественном уровне приобрело но­вый вектор в виде насилия, а затем и власти. Конечно, подобное суждение не совпадает с учением историческо­го материализма, но сама жизнь научи­ла нас сомневаться во многих «измах», так как общественно-экономические формации меняются, материальная сторона жизни усиливается, культ вла­сти и насилия крепнет.

И пора бы моралистам уходить на пенсию, если бы не одно обстоятель­ство. История развития человечества свидетельствует: онтогенетическому механизму природно обусловленного насилия в целях выживания всегда противостояло Сущее в человеке! Су­щее в человеке начинается с самого простого, но кардинального отличия: у человека есть потребность похоро­нить и оплакать своего ближнего. Су­щее — в духовном поле человека, си­ловые векторы которого несут любовь, сострадание, добродетель и совесть.

Духовность, в нашем понимании, — это способность человека трансфор­мировать энергию Космоса и направ­лять ее на других людей с целью даль­нейшего развития вселенской любви, добра и саморазвития. Высшее пред­назначение живого духовного поля в человеке, по-видимому, состоит в организации и координации равно­весного состояния Добра. Выводит из этого равновесного состояния энергия зла. При этом уместно заметить, что зло не всегда направлено против доб­ра. Оно может оттенять суть добра и, соответственно, имеет свойство всеоб­щего явления. Вот почему мое «Я», хорошее или плохое, есть также «Я» других людей. В этом всеобщность добра и зла. Отсюда и фундаменталь­ность духовного поля, проявляющего­ся «в связности людей в добре и зле» (И. Ильин).

По аналогии с тем, как в природе существует непрерывное термодина­мическое неравновесие, так и в че­ловеке заложено нравственное не­равновесие. «Божью детерминанту» проявления Духа как высшего буфе­ра надо искать в случае, когда духовное поле теряет динамическое равно­весие и выходит за пределы «духов­ных законностей» в область зла. В этом регулировании равновесных состояний просматривается высшая целесообразность. Примечательна ее суть: постоянно подвергать искуше­нию и напряжению два энергетичес­ких источника по ту и по эту сторону сознания. Именно подсознанию дана уникальная способность к усилению интенсивности энергообразования со­стояний предчувствий, тревожных ожиданий, злобных пожеланий и прочего, приводящему к нарастанию уда­ления от состояния равновесия. Исхо­дя из сказанного, можно понять смысл и назначение удивительного свойства личности, представленного в виде духовного противостояния «Я» человека его второму «Я». Не ученые, а поэты подметили тревожный мир второго «Я» в его неравнозначности — от воз­вышенного Логоса до «черного человека» (С. Есенин).

Как же все это белое и черное сде­лать гармоничным, равновесным в жизни людей? По-настоящему свое второе «Я» человек «обеляет» на пути к слиянию с космическим бытием. В этой связи попытаюсь найти некото­рые примеры из жизни человека лета­ющего, то есть космонавта и летчика, подтверждающие мою гипотезу о том, что Дух земного человека нуждается в большей космической поддержке.

Для человека летающего Небо все­гда было, есть и будет любовью и Ду­хом. Не следует упорствовать в убеж­дении, что Дух — это обязательно что- то «не от мира сего». Это реальное возвышенное психическое состояние, возникающее не столько в результате действия, сколько в процессе пости­жения смысла своей деятельности. Само понятие смысла включает цель в ее духовном понимании.

Известно, что цель полета чайки — поиск хлеба насущного. У летчика и космонавта, в отличие от птиц, в ос­нове стремления к полету всегда лежит духовная потребность познать себя, свое «Я». Таким образом, познание себя — это и есть духовная работа, а человек латающий, стало быть, явля­ется носителем Духа! Высшее предназначение Духа — вести человека к Ис­тине путем развития в нем сущност­ных сил. Для человека летающего высший смысл заключается не только в «небесном» труде, но и в самом про­цессе полета. Ибо полет в Небе откры­вает земному человеку смысл и цен­ность данной ему свободы.

Каждый летчик и космонавт знает, что полет как возможность соприкос­новения с Вселенной заполняет душу такими чувствами, как страсть и эсте­тическое наслаждение творением Всевышнего. Полет создает возможность раскрыть себя, развить, осмыслить свое «Я» и, наконец, выйти из своей телесной оболочки. Скорость, про­странство, «дыхание гравитации», ощущение своей причастности к Все­ленной, переживание своего нового «Я», более свободного, вольного, — все это и есть новый мир пространства и Духа, с помощью которых человек в полете познает Сущее.

Но в полете есть и противодействие добру, то есть зло как подсознательный страх и тревога, сковывающие душу. Страх и тревога деформируют чув­ственный мир полета, подталкивая человека на необдуманное расшире­ние границ дозволенного. Страх гене­рирует энергию инстинктов спасения тела, которые и выступают в качестве «противодуха». Начинают подвергаться искажению воля и разум. Обычно в таких случаях знания побеждают страх. Но в небе есть свои специфичес­кие особенности, которые затрагивают именно духовную сферу.

Когда летчик или космонавт усили­ем воли все же побеждает страх и лик­видирует угрозу для жизни, его духов­ное поле на мгновение наполняется далеко не гордостью. Дух является для очищения от гордыни в виде открове­ния: чего ты стоишь? Опасность, угро­жающая жизни, в сжатые мгновения обогащает духовный слой сознания мыслью: кто ты есть на самом деле? Это и есть духовный процесс очищения от самодовольства, осознание вины за расширение своих возможностей. Та­ким образом, Дух космонавта, летчика есть реальность, представленная в его жизненном и профессиональном опы­те. Интересно отметить еще одно на­блюдение за духовной составляющей в полете. Имеется в виду феномен, когда знания сдерживают свободу, а свободу в полете дает вера.

Суть моей иллюстрации к сказанному состоит в следующем. В профес­сиональной деятельности космонавта и летчика непосредственным вещным окружением является кабина со всеми приборами управления, системой ин­формации, средой обитания. Психо­логически это означает, что предмет­ный мир, окружающий человека, есть не что иное, как усвоенное знание управления летательным аппаратом. Поскольку вся информация закодирована, то психика в основном занята перекодированием знаковой инфор­мации в образные представления. Вот тут-то и начинают включаться духов­ный и рефлексивный слои сознания. Человек начинает понимать, что знания, вложенные в приборы, сигнализаторы, ручки, кнопки, тумблеры, не­достаточны для свободного общения с Пространством и Временем, в кото­ром движется управляемый им летательный аппарат.

Именно авиация и космонавтика придала таким абстрактным категори­ям, как пространство и время, лично­стный смысл, так как именно эти ка­тегории для человека летающего пре­вращаются в социальную ценность, ибо психологически включены в цель деятельности.

Психическая трансформация физической сути Пространства для лет­чика есть интеллектуальный процесс осмысления и самоосознания его роли в обеспечении безопасности полета. Летчики и космонавты очеловечивают пространство, называя Небо общим Домом. Пространство — то вместили­ще поля информации, которое, по- видимому, составляет суть связи Духа с Полем человека. Вот почему человек в полете эмоционально начинает чув­ствовать, что ему не физически, а ду­ховно тесно и душно в кресле пилота.

Он как бы мысленно отвязывается от него и начинает переживать чувство парения. Это и есть «летческое чудо», которое земному рассудку недоступно. Для этого рассудок доложен быть обогащен красотой и грандиозностью Вселенной. Смею думать, что Про­странство участвует в формировании Вселенского сознания. Небо едино над планетой. Поэтому авиация и космонавтика помогают в полете развивать духовное в человеке, обостряя нравственные потребности к понима­нию себя в других.

Из этой гипотезы вытекают далеко идущие обобщения, подобные тому, что космическая одиссея человечества открывает путь к более продуктивно­му воссоединению земного рассудка с Всевышним Разумом. Более того, еди­нение земного сознания с космогони­ческим открывает врата души для веры. Под верой в данном случае по­нимается духовная энергия, обеспечи­вающая нравственные побуждения. Если в знании — сила, то в вере — энер­гия этой созидательной силы. Из все­го сказанного я делаю дерзкий вывод: сообщество летающих людей духовно ближе к пониманию, что человек не властен над собой, а стало быть, не может быть властен над подобными себе. Люди, непосредственно сопри­коснувшиеся с Космосом, к сожалению, утаивают, что отчетливо ощути­ли смысл и жизнь Духа в себе, в своем втором «Я». Более того, они соприкоснулись с феноменом космического сознания. Это выражалось в чувстве при­лива необычной энергии любви и доб­рожелательности ко всем живущим на Земле, чувстве ответственности за всех, чувстве причастности к Космосу.

Мои многолетние исследования психологии чувств, воли, пережива­ния, нравственных побуждений чело­века в полете, его психических состо­яний в экстремальных ситуациях с угрозой для жизни, а также наблюде­ния, дружеские откровенные беседы дают основания говорить о явном, ощутимом присутствии веры и Духа в человеке летающем. Для этого утвер­ждения есть некоторые подтверждаю­щие факты. Многие наблюдали, что один и тот же человек неодинаков в полете и на Земле. Человек в полете как бы «воспламеняется» и обретает другой свет, это человек совести, ко­торая хотя и ведет к власти, но к вла­сти над собой. Его внутреннее «Я», как данная в духе свобода, воплоща­ется в других людях, его сознание в полете энергичнее настраивается на Вселенскую частоту. Человек летаю­щий в качестве средства достижения высших целей предлагает любовь и жизнелюбие.

Самый большой порок в человеке — это гордыня. Человек в полете усми­ряет и ее, исповедуя нравственный императив: чем выше мы поднимаем­ся над людьми, тем меньше мы им ка­жемся. Вот еще один пример святости полета: возвращаясь с Неба, мы обо­гащаемся Духом землян. Конечно, да­леко не все летающие достойны этой святости; как говорится, у каждого свое поле, свой злак и свой сорняк. Но нам, землянам, надо более продуктив­но использовать космические полеты в целях исследования психического поля личности человека как носителя космического сознания, как энергети­ческого резервуара космической энергии в интересах поддержания потенциала Духа разумности. В связи с этим в научные программы космических полетов следует включать не только вопросы физиологического выжива­ния и способности к работе в услови­ях невесомости, но и более широкие проблемы, определяющие физичес­кую суть энергетической «подкачки» культуры живой планеты Земля.

В космосе — ключ к открытию психического кода, который был по неизвестным причинам утрачен, и нам досталась лишь частичка виталь­ных, репродуктивных и эгоистичес­ких потребностей. Не менее важна роль Космоса в формировании ново­го планетарного сознания, новых те­орий о происхождении психического. В наш век насилия, утраты веры, без­духовности человечество крайне нуж­дается в создании нового нравствен­ного пространства для духовного еди­нения землян. Сегодня люди движутся к прогрессу, пытаясь обяза­тельно возвыситься друг над другом. Удивительное явление: каждое новое поколение, стоя на плечах предше­ственников, может больше материа­лизовать знания, но при этом духов­ность падает, испаряется, ибо стоящие на плечах забывают о своей опоре. Так воспроизводится зло, для победы над которым у нового поко­ления разум слишком рационалисти­чен. Возможно, лучше взяться за руки и двигаться вперед, не боясь ирраци­ональности в действиях.

Я прихожу к выводу, что познание психического как системы преобра­зования космической энергии в зем­ной эквивалент веры может стать на­учной базой для разработки геополи­тической идеи безопасности жизни на планете Земля. Для этого недостаточно объединения религиозного и научного сознания. Для этого люди должны отказаться от примата гово­рящего над неговорящим. Только преодолев эту «дополнительность эволюционности» в себе, мы сможем начать разработку нового языка, языка сознания для общения в Духе. Язык сознания — это, собственно го­воря, тот пространственно-времен­ной вектор, который и осуществляет слияние материальных и духовных полей в процессе «подкачки» косми­ческой энергии. Прорыв в новое, вселенское состояние человеческой души с помощью языка сознания даст возможность преобразовать энергию живого вещества не столько в разум, сколько в добродетель. В этом Путь к Истине с помощью Духа, и это возможно в случае открытия психического вещества, способного удерживать энергию Духа. В физи­ческом смысле эта задача может быть представлена как управление меха­низмом устранения разности органи­зованности физических и психичес­ких полей, живущих каждое в своем Времени. Ключ к открытию частоты излучения космогонического Поля лежит в механизме управления Временем, определяющим жизнь на микро- и макроуровнях.

Поиск истоков энергии духовно­сти землян приведет нас к такой за­гадочной субстанции, как память, так как именно память является хра­нительницей Времени, связывая прошедшее и будущее. Именно про­шедшее выступает как энергетичес­кая связь отдельного человека с человечеством и Вселенной. Может быть, в этом и состоит наш исход­ный грех перед Высшим Разумом, так как мы напористо и непристой­но пинаем прошлое, хотя каждый из нас еще в детстве сотни раз убеждал­ся: как мама говорит, так оно и слу­чится... Но мы, как закодирован­ные, упорно забываем, что ориенти­ры, заданные нам прошлым, есть истинное будущее.

Сознаю, что все высказанное слишком умозрительно, порой упро­щено. В оправдание хочу сказать, что если все в одночасье станет ясным, то исчезнут тайны, разгадке которых мы и посвящаем свою творческую жизнь. Однако я предвижу, что полеты чело­века в космическое пространство со­здадут условия для пробуждения со­вершенно новой мысли: не единой Землею жив человек!

Приток Вселенского сознания на­чался и открыл дорогу Духу. Судьбою XXI века космонавтике начертано от­крыть путь новым исследованиям в области жизни души. А всем нам, ухо­дящим из этого мира и приходящим в этот мир, следует чтить наших предше­ственников, утверждавших, что в ду­шевной жизни не меньше достоверно­сти о мире, чем в знаниях о его физи­ческом аналоге (К. Юнг).

Да будет светиться всепобеждаю­щий Дух в наших сердцах!