ISSN 2079-6617
eISSN 2309-9828
Социальное познание и социальные проблемы

Социальное познание и социальные проблемы

Скачать в формате PDF

Поступила: 15.11.2012

Принята к публикации: 03.12.2013

Страницы: 39-49

DOI: 2079-6617/2013.0106

Ключевые слова: социальное познание; социальная психология; теория социальных представлений; социальные проблемы; психология групп; психология социального познания; социальные трансформации

Для цитирования статьи:

Андреева Г.М. Социальное познание и социальные проблемы. // Национальный психологический журнал 2013. № 1. c.39-49. doi: 2079-6617/2013.0106

Скопировано в буфер обмена

Скопировать
Номер 1, 2013

Андреева Галина Михайловна Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова

Аннотация

В статье всесторонне рассматривается вопрос о соотношении социального познания и социальных проблем. Дан краткий экскурс в историю исследования социальных проблем в социальной психологии у нас в стране и за рубежом. Представлена сущность идей В. Вундта, К. Левина, А. Тэшфела, П.А. Сорокина, В.М. Бехтерева, Л.С. Выготского и др., касающихся задач социальной психологии.

Обрисованы современные перспективы социального познания в изучении социальных проблем. Методология психологии социального познания может быть использована как для объяснения отдельных элементов возникающих проблем, так и для понимания процесса в целом. Рассказывается о становлении новой специфической отрасли социальной психологии, обозначившей себя как психология социального познания, о ее задачах и возможностях, о разработке методов изучения социальных проблем в сегодняшних условиях теорией социальных представлений С. Московиси. Показана несомненная актуальность исследования социальных проблем сегодня. Автор отмечает, что острая потребность обращения к значимым (глобальным) проблемам в обществе возникает всегда в период радикальных перемен, социальных трансформаций и, этой точки зрения, период реформ в России – ситуация, которая взывает к необходимости изучения существа социальных проблем.

Социальная психология, по мнению автора, в состоянии внести свой вклад в прояснение новой конфигурации общества, а затем – в обозначение способов овладения новой ситуацией. В этом случае можно считать, что элементом новой роли социальной психологии в обществе становится развитие «вкуса» к восприятию социальных проблем, готовности и мотивации к такого рода деятельности.

Статус социальных проблем в предмете социальной психологии

Постановка вопроса о соотноше­нии социального познания и социальных проблем на первый взгляд может показаться бессмысленной, ибо ответ очевиден: социальное позна­ние по определению изучает социаль­ные проблемы. Однако это первое об­легченное представление не улавливает всех тонкостей научного дискурса по данному предмету. В различные периоды, в различных ракурсах и методологиче­ских подходах легко обнаружить множе­ство всевозможных трудностей, начиная с трудностей определения исходных по­нятий: что имеется в виду под «социаль­ными проблемами», равным образом, как и под «социальным познанием»...

Для ответа на эти вопросы неизбеж­но обращение к некоторым особенно­стям толкования самого предмета соци­альной психологии как особой научной дисциплины. В частности, необходимо рассмотреть, как трактуются в ее рам­ках социальные проблемы. После это­го можно выяснить, какую роль в позна­нии названных проблем играет вариант современной когнитивной науки, именуемой «социальное познание» (social cognition).

Исследование социальных проблем в социальной психологии имеет драма­тичную историю. В значительной сте­пени это объясняется особенностями возникновения социальной психологии как «маргинальной» науки, имеющей в качестве «родителей» как психологию, так и социологию. Полемика по поводу предмета социальной психологии в свя­зи с этим занимает немало страниц в на­учной литературе [1] (Андреева, 2002). По мнению К. Грауманна, еще имена Пла­тона и Аристотеля символизируют две традиции социальной мысли, «которые в наше время обозначаются как социо-центрированный и индивидуально-цен­трированный подходы. Первый подчер­кивает определяющую роль социальных структур (систем, институтов, групп) в поведении индивида. Второй, напро­тив, объясняет социальные системы че­рез свойства и функции индивида (Грауманн, 2004. С. 4-5). В рамках дискуссии о том, должна ли социальная психо­логия делать акцент преимущественно на положении личности в группе или на психологических характеристиках группы, возникает вопрос о месте соци­альных проблем в предмете социальной психологии. В принципе вопрос давно решен в пользу необходимости однов­ременного внимания к обеим указан­ным сторонам проблемы, однако вторая ее сторона до сих пор является основанием для продолжающихся споров. Что значит: психологические характеристи­ки групп? Ответ здесь неоднозначный.

Прежде всего, какие группы имеют­ся в виду: малые или большие, или и те, и другие? Известно, что в разные перио­ды развития социальной психологии во­прос решался по-разному. В 60-х годах ХХ столетия в период возникновения первых социально-психологических те­орий акцент был сделан на необходи­мость изучения психологии больших социальных групп. Об этом пишет в своей «Психологии народов» В. Вундт. Для него это - исследование психологии народов, что составляет особую часть всей научной дисциплины психология. Позже, в период оформления социаль­ной психологии в самостоятельную об­ласть знания, которое произошло после первой мировой войны в США, в фокус исследования попадают малые группы, это соответствует общей ориентации науки на эмпирические исследования. Проблемы больших групп чаще рассматривались как особенности коллектив­ного поведения (Lindzеy and Aronson, 1959), т.е. вопрос смещался в сторону несколько иной проблематики.

Одновременно с этим рождалась и традиция учета реальных социаль­ных проблем. Выбор этих проблем в силу ряда обстоятельств, характерных для Америки тех лет (в частности, ори­ентации на философию прагматизма и позитивизма), был достаточно специ­фичным: это были проблемы частного, локального характера, преимущественно нацеленные на решение столь же част­ных, локальных задач. Таким образом, воз­никал неизбежный разрыв между такими ориентирами исследований как большие группы и социальные проблемы общест­ва. Два этих блока практически не сопри­касались друг с другом. Кроме того, вооб­ще не был поставлен вопрос о том, что считать социальной проблемой?

Кроме того, начиная с середины трид­цатых годов ХХ века там же, в США, однов­ременно с общим кризисом эмпириче­ской тенденции после таких глобальных экономических и политических событий как Великая депрессия и Вторая миро­вая война «острые социальные пробле­мы буквально захлестнули сторонников строгой науки в их лабораториях» (Грауманн, 2004. С. 15). Под влиянием обостре­ния реальных социальных проблем воз­никает особая организация, получившая название “The Society for Psychological Study of Social Issues” (1936), недавно отметившая свое семидесятилетие и изда­ющая в настоящее время журнал “Social Issues”. В значительной мере ее создание было обусловлено бесперспективностью нарастающей тенденции к накоплению массы фактов, выявленных в эмпириче­ских исследованиях и не получающих удовлетворительного теоретического обобщения. Не последнюю роль тут сыг­рали и работы К. Левина, переехавше­го в США и придававшего большое зна­чение социальной психологии в борьбе с фашизмом. Провозглашенный Левиным принцип action research («исследования действием») (Lewin, 1946), немало способствовал наметившемуся изменению фокуса исследований, также, как и острая критика П. Сорокиным «числологии» и «квантофрении», как символов прими­тивного эмпиризма (Sorokin, 1956).

Одновременно с изменениями одно­сторонней исследовательской стратегии в социальной психологии США набира­ла силу и новая ориентация социаль­ной психологии в Европе. Возникшая в 1965 г. Европейская ассоциация экспе­риментальной социальной психологии (в настоящее время переименованная в Европейскую ассоциацию социаль­ной психологии) провозгласила новые принципы социально-психологическо­го исследования (The Social Context of Social Psychology, 1972). Наряду с кри­тикой методологических оснований американской социальной психологии, ею был сформулирован своеобразный «свод» положений европейского под­хода. Ключевым словом явился термин «социальный контекст», что во многом предопределило значительный пово­рот всей проблематики дисциплины. Требование учета социального контек­ста в каждом исследовании предполага­ло возвращение к изучению не только больших групп, но и реальных (глобаль­ных) социальных проблем. В работах С. Московичи и А. Тэшфела эта идея была сформулирована достаточно четко.

С. Московичи, возвращаясь к двой­ному статусу социальной психологии, настаивал на усилении ее социологи­ческой составляющей, что было обозна­чено им как социологизация дисципли­ны (Андреева, 1954). Она предполагает получение «...ответов на вопросы, кото­рые ставит перед нами общество» (Московичи, 1954. C. 218). Автор опирается на критику левыми молодежными движениями Европы и Америки того, что социальная психология там «преспо­койно игнорирует» проблемы социаль­ного неравенства, политического наси­лия, войн, экономической отсталости и расовых конфликтов. По мнению Московичи это означает, что «мы удоб­но устроились в рамках “истеблишмен­та”», т.е. предпочли видеть в социальной психологии развитие не «науки движения», а «науки порядка» (Там же, С. 212). Об этом свидетельствует тот факт, что не смотря на то, что «общественные и политические идеологии играют та­кую важную роль в делах человеческих», нами так «мало проявляется интереса к их влиянию на социальное поведение и выявлению природы конфликтов» (Там же, С. 216). Социальная психология стала наукой «неинтересной», поскольку фундаментальные проблемы человека и об­щества потерялись в скоплениях фраг­ментарных «областей исследования» и методов.

Одним из средств исправления си­туации, по мысли Московичи, является усиление роли теоретического анали­за в структуре социальной психологии [2]. Он предлагает рассматривать социаль­но-психологические процессы с соци­ологической точки зрения, а именно: изучение социальных процессов, протекающих в обществе в целом, в доста­точно широких масштабах, когда со­циально-психологические механизмы подчинены культурному и социально­му контексту поведения, их социальной «канве». Идеи Московичи получили ши­рокое распространение в научной лите­ратуре, и предложенный им подход стал своеобразным знаменем европейской традиции в социальной психологии.

Близкие взгляды высказаны и другим автором «Контекста социальной психо­логии» А. Тэшфелом. Его критика суще­ствующей социальной психологии на­правлена на «эксперименты в вакууме» (Tajfel, 1972). Смысл ее состоит в том, что в большинстве современных соци­ально-психологических исследований эксперимент остается «манипулятивным исследованием в лаборатории». Что же касается теорий, то в большинстве своем социально-психологические теории - это теории об индивидуальном или меж­личностном поведении, когда все сво­дится к тому, что социальное поведение есть адаптация общих механизмов поведения к условиям, порожденным тем фактом, что оно совершается в окруже­нии других людей. «Поэтому, несмотря на четкие формулировки в учебниках, указывающие на то, что социальная пси­хология является наукой о социальном поведении, что поведение детерминиро­вано социальными факторами и «зави­сит» от социального контекста, на пра­ктике, ввиду некорректного понимания самих социальных факторов и самой сути детерминации, социальная психо­логия рассматривает социальное пове­дении в пресоциальной или даже асо­циальной перспективе» (Тэшфел, 1954. С. 244).

Соглашаясь с тезисом Московичи, Тэшфел полагает, что проблема в каче­стве социально-психологических тео­рий, а конкретно, в том, что в них пе­реход от индивидуального поведения к социальному совершается без учета качественной специфики группы: «Су­ществующее положение исходит из того, что индивид - единица анали­за (выделено мною - Г.А). Он реагиру­ет на других, другие реагируют на него, и ничего нового не происходит» (Там же, С. 244-245). Действительной же задачей социальной психологии является учет очевидной связи «между психологиче­ским функционированием индивида и широким спектром социальных про­цессов и событий» (выделено мною - Г.А.) (Tajfel, 1981, P. 7).

В качестве другой принципиальной позиции Тэшфел предлагает пересмотр понятия «социальное изменение». Более широкая трактовка этого понятия Тэшфелом неоднократно рассматривалась в отечественной социально-психологи­ческой литературе (например, Андрее­ва, Богомолова, Петровская, 2002). Здесь необходимо подчеркнуть ту мысль, что изменение - это фундаментальная ха­рактеристика социального поведения: изменение влечет за собой изменение социального окружения, «изменяя себя, индивид изменяет социальную среду, изменяя ее, он изменяется сам». Чело­век всегда сталкивается с необходимо­стью выбора новой линии поведения, а потому, по мысли Тэшфела, «предсказать социальное поведение можно в услови­ях стабильности, но в условиях измене­ний сделать это невозможно» (Там же, С. 246). Несмотря на возможную дискус­сию по поводу самой трактовки сущ­ности социальных изменений, несом­ненна продуктивность самого подхода, связывающего изучения социальных проблем общества с проблемой соци­альных изменений.

В обзорной статье К. Грауманна (Грауманн, 2004), посвященной различиям американской и европейской традиций социальной психологии, дела­ется особый акцент на то, что в условиях новой, интеракционистской парадигмы социальной психологии (Герген, 1994), неизбежно воспроизводится вопрос: «Что же такое социальное?». И приводи­мые ответы ряда видных исследователей сводятся к тому, что это деятельность, в ходе которой взаимодействующие индивиды создают (или «конструируют») общую для них реальность. Именно это позволяет психологам «придать фено­мену коллективной реальности социаль­но-психологический смысл (Грауманн, 2004, С. 21). Вот так, своеобразным окружным путем связывается смысл со­циальной психологии и необходимость исследования ею масштабных социаль­ных проблем. Интересно отметить, что такая трактовка социальной психологии была достаточно типичной и для возрождающейся в конце 50-х - начале 60-х годов прошлого века советской соци­альной психологии.

С одной стороны, это было обуслов­лено традицией отношения к социаль­ной психологии, сложившейся в нашей стране еще в предреволюционные годы. В целом развитие социально-психоло­гических идей в дореволюционной Рос­сии осуществлялось преимуществен­но не в недрах психологии как таковой, а в рамках более широкого спектра об­щественных дисциплин, включенных в общий социальный контекст. Эти проблемы начинают активно разрабаты­ваться в публицистике в связи с идей­ной борьбой тех лет. Примером может служить работа идеолога народничест­ва Н.К. Михайловского «Герой и толпа», в которой он настаивал на необходимости «анализа механизмов изменения психиче­ского состояния и поведения больших социальных групп», прямо связывая эту про­блематику со становящейся социальной психологией (Михайловский, 1896).

С другой стороны, в рамках научной дисциплины складывающаяся социаль­ная психология в нашей стране явно тя­готела к «социологическому» варианту. Не случайно одно из первых и системати­ческих употреблений термина «коллек­тивная (социальная) психология» было предложено в работе М.М. Ковалевско­го «Социология», представляющей собой курс лекций, прочитанных в Петербург­ском Психоневрологическом институте. Многочисленные апелляции к социаль­но-психологическим проблемам содер­жатся также в работах П.А. Сорокина, в публикациях и преподавательской де­ятельности которого (курс социологии) явно просматривался интерес к реаль­ным проблемам общества (Sorokin, 1956).

Что же касается «психологического» варианта социальной психологии, здесь с самого начала был обозначен прин­ципиально иной подход, в рамках кото­рого связь с социально-политическими и просто социальными проблемами про­слеживалась значительно слабее. Тем не менее, и «внутри» психологии соци­ально-психологическая проблематика была представлена, и в ней был обозна­чен интерес к реальным проблемам об­щества. Прежде всего, это касается пози­ции В.М. Бехтерева. В двух своих работах «Объективная психология» (1907-1912) и «Внушение и его роль в общественной жизни» (1908) ученый поставил ряд принципиальных вопросов, ставших впоследствии значимыми для понима­ния предмета социальной психологии. В первой книге - вопрос об «объеме» будущей науки («психическая жизнь не только индивидов, но и «групп лиц», тол­пы, общества, народов»), во второй - о влиянии общения на общественные процессы, зависимости развития лич­ности от организации различных типов коллективов. Здесь нет прямого упоминания «социальных проблем», но весь строй рассуждений подразумевает необ­ходимость их учета как обязательного компонента предмета социальной пси­хологии (впоследствии более подробно эта проблема была обсуждена в рамках «коллективной рефлексологии»). Таким образом, два блока складывающейся в России социальной психологии в той или иной степени были нацелены на раз­работку значимых проблем общества.

В начавшейся после Октябрьской ре­волюции дискуссии о судьбах социаль­ной психологии в новом обществе (Ан­дреева, 2010) сохранялись два акцента в понимании предмета этой науки - на личность в группе и на психологиче­ские характеристики групп. Особенно отчетливо второй акцент прозвучал во время второй дискуссии, состоявшей­ся в конце 50-х - начале 60-х годов, где его приоритет признавался преимуще­ственно участниками с профессиональ­ной подготовкой по социологии (в от­личие от позиции профессиональных психологов). Особая ситуация сложи­лась во время так называемого «пере­рыва» в развитии социальной психоло­гии в СССР (т.е. между первой и второй дискуссиями), когда эта отрасль психо­логии практически была лишена стату­са самостоятельной дисциплины. Между тем, в рамках так называемой «обще­ственной психологии» именно второй стороне предмета уделялось определен­ное внимание, обращенное к пробле­мам больших групп и, следовательно, значимых социальных проблем. В боль­шой степени это объяснялось идеоло­гическими причинами: «их» социальная психология рассматривалась как сугубо «буржуазная» и эмпирическая, и по­тому оторванная от реальных проблем общества, в то время как «наша» была нацелена на эти проблемы, поскольку их решение способствовало становле­нию нового общества. В отечественной литературе 40-х-50-х годов прошлого века социальные проблемы, безуслов­но, присутствовали (а порою и домини­ровали). Подтверждение этому можно найти в ряде популярных в то и в по­следующее время трудов: в психологи­ческой теории коллектива (Макаренко, 1963; Залужный, 1930), в исследовани­ях по психотехнике И.Н. Шпильрейна, С.Г Геллерштейна, А.К. Гастева и др. (Бу­дилова, 1972). После второй дискуссии, когда социальная психология была вос­становлена в правах, известный инте­рес к социальным проблемам оказался сохраненным, о чем свидетельствуют популярные работы первых лет «второ­го рождения» социальной психологии в СССР (Проблемы общественной..., 1965; Кузьмин, 1967; Парыгин, 1971 и др.).

Особое место занимает позиция Л.С. Выготского, в которой можно вы­делить два «методологических» пункта, связанных с дискуссией о социальной психологии: учение о высших психиче­ских функциях и непосредственные со­ображения о предмете социальной пси­хологии. Высказанные в первом случае гипотезы об опосредованном харак­тере психических функций человека и о происхождении внутренних психи­ческих процессов из деятельности, пер­воначально «интерпсихической», давали основу для принципиального решения собственно социально-психологиче­ских проблем. Если механизмом разви­тия психики является механизм усво­ения социально-исторических форм деятельности, логично включение в «ап­парат» науки анализа содержания этих форм. Во втором случае Выготский, по­лемизируя с Вундтом, различает предмет «социальной» («психика отдельного че­ловека») и «коллективной» психологии» и определяет последнюю как «личная психология в условиях коллективного проявления (например, войска, церкви)» (Выготский, 1987. С. 20). Если отвлечься от специфического языка, свойственно­го эпохе создания работы, становится очевидной ориентация на реальные об­щественные ситуации.

Общий вывод, который можно сде­лать на основании краткого экскурса в историю зарубежной и отечественной социальной психологии, состоит в том, что несомненно имеет место «имманентная» включенность исследования острых социальных проблем в ткань этой дисциплины. Но столь же очевид­но и другое: такая включенность прояв­ляет себя лишь в определенные периоды истории этой науки, а именно, в пери­оды радикальных социальных преобра­зований, т.е. при возникновении осо­бого «запроса» со стороны общества. Поэтому сегодняшний интерес к иссле­дованию социально-психологических аспектов социальных проблем в России вполне закономерен [3].

Перспективы социального познания в изучении социальных проблем

Период трансформаций Российско­го общества на рубеже ХХ-ХХ1 веков об­уславливает обострение целого комплек­са социальных проблем: безработица, коррупция, криминалитет, межэтниче­ские отношения, демографические про­блемы, экология и многое другое. Весь спектр этих проблем - поле присталь­ного внимания социологов. Не случайно в этой области знания в последние годы наблюдается резкое увеличение числа работ (Социальные трансформации., 2005; Заславская, 2000; Левада, 2000; Ла­пин, 2000; Здравомыслов, 2000; Наумова, 2000). Однако нельзя сказать, что иссле­дование возникших проблем столь же оживленно осуществляется и в социаль­ной психологии, несмотря на наличие первых, часто успешных, шагов. Здесь уместно вспомнить целый ряд исследо­ваний, проведенных, в частности, на ка­федре социальной психологии МГУ [4]. На основании этих исследований можно построить отрицание позиции, утверждающей, что социальная психология «отвернулась» от реальных социальных проблем. В действительности акцент на данную проблематику сохраняется. Лю­бое исследование, содержащее ссылку на социальный контекст или на соци­альную детерминированность того или иного явления, можно расценивать как апелляцию к социальной проблеме. Но, речь идет о другом. Практически для каждой из социальных проблем сегод­ня не только уместен и необходим, но и возможен системный социально-психологический анализ, результатом кото­рого будет не просто упоминание зна­чимости или распространенности того или иного явления в социальной реальности, но и рассмотрение его в более широком социальном контексте, выяв­ление проблемы, в которую исследуемое явление включено.

Уверенность в возможности такого подхода обоснована тем, что в послед­нее пятидесятилетие в самой социальной психологии получили развитие та­кие новые идеи и принципы, которые позволяют подойти к изучению соци­альных проблем с новым инструмента­рием и на принципиально новом уров­не. Стремительное развитие в 70-х годы ХХ века идей когнитивной психологии привело к становлению специфической области социальной психологии, обозначившей себя как психология социаль­ного познания (английский вариант - Social Cognition). Она в полемике с об­щими идеями когнитивной психологии заявила о своей специфике, порожден­ной спецификой объекта познания, ко­торым является социальная действительность. Ее важнейшие отличия от когнитивной психологии в том, что:

  1. апелляция совершалась не к позна­нию вообще, а исключительно к соци­альному познанию;

  2. познание осуществлялось не исследо­вателем, а рядовым членом общества;

  3. при этом имела место интерпретация процесса познания как процесса кон­струирования социальной реальности.

В основе такого подхода лежит идея социолога А. Шюца, концепцию которо­го «можно рассматривать как система­тическое описание структур социально­го мира, каким его видит действующий индивид, каким он представляется ему в ходе его деятельности, т.е. по сущест­ву она представляет собой систематиче­ское описание созидания этого мира пу­тем его понимания» (Ионин, 1998. С. 73).

Естественный логический шаг в опи­сании сущности Social Cognition - это более подробное обращение, с одной стороны, к анализу разрабатываемой в рамках этого направления методологии, а с другой стороны, - к проблема­тике, которая характерна для исследова­ний в этой области. И в том, и в другом случае более четко, чем в общем понима­нии предмета социальной психологии, высвечивается возможность и потреб­ность в пристальном изучении соци­альной реальности, т.е. всего репертуара реальных социальных проблем. Выска­занное в начале статьи утверждение о ка­жущейся банальности тезиса о том, что связь социальной психологии и социальных проблем очевидна, приобретает еще большее значение, когда речь захо­дит о «связи» социального познания и со­циальных проблем. Какой иной предмет исследования может быть у социального познания, если не познание всего ком­плекса проблем, характеризующих социальную реальность? Здесь на первый план и выдвигается новая методология анализа, возникшая вместе с новой пара­дигмой в социальной психологии.

В качестве варианта новой парадигмы выступает социальный конструкционизм К. Гергена, возникший в рамках общей ори­ентации современного обществоведения на постмодернизм (К. Герген, 1994, 1996; Якимова, 1994; Андреева, 2005). Конкрет­ная разработка этой парадигмы успешно реализована в ряде концепций европей­ских авторов, в развитии их взглядов, изложенных в упомянутой программной ра­боте ‘‘The Context of Social Psychology’’. По существу все «европейские» модификации социального конструкционизма (теория социальных представлений С. Московичи, теория социальной идентичности А. Тэшфела, этогеническая теория Р. Харре) мо­гут быть рассмотрены как современные инструменты исследования социальных проблем.

Благодаря появлению этих инстру­ментов, старая «заявка» социальной психологии на изучение таких проблем приобретает новые возможности (Андреева, 2005). Обратимся к логике Гергена, выраженной им в ряде «гипо­тез»: поскольку исходным пунктом вся­кого знания является сомнение в том, что окружающий мир - нечто само со­бой разумеющееся, постольку его объяснение может быть лишь конвенцией; его осмысление - результат совместной деятельности людей и их отношений. Поэтому употребляемые для обозначе­ния этих отношений слова имеют смысл лишь в контексте этих отношений; раз­личные формы понимания мира зависят от характера социальных процессов, и правило «что чем считать» обусловле­но характером социальных изменений; это означает, что описания и объяснения мира конституируют формы социально­го действия и тем самым включаются в социальную деятельность (Gergen, 1994). В предложенной схеме по сущест­ву заложена идея конструирования мира, и можно предположить, что составной частью этого процесса является и кон­струирование социальных проблем.

Особое место в разработке методов изучения социальных проблем в сегод­няшних условиях занимает теория со­циальных представлений С. Московичи (Донцов, Емельянова, 1987; Шихирев, 1999; Андреева, 2005; Якимова, 1999; Емельянова, 2006 и др.). В контексте рас­сматриваемого здесь вопроса теория социальных представлений интересна тем, что именно в ее рамках возник ме­тод исследования психологии больших социальных групп, выступающий и как подход к анализу социальных проблем. Суть этого метода достаточно проста: выявляется связь социального представ­ления и группы. Так, влияние группы на социальное представление определяет­ся по степени фиксирования группой определенных аспектов воспринима­емого явления, по принятию или от­вержению той или иной информации о нем, по частоте использования опре­деленного социального представле­ния. В то же время влияние социально­го представления на группу проявляется в том, что при помощи его различной интерпретации достигается возмож­ность манипулировать фактами обще­ственной жизни, а также способствовать формированию групповой (социаль­ной) идентичности (Андреева, 2005).

Эмпирическая проверка продуктив­ности такой методологии представлена в ряде исследований, осуществленных в отечественной социальной психоло­гии. Это, прежде всего, работа ТП. Емельяновой, посвященная социальному представлению как предмету изучения об­щественных трансформаций российского общества (Емельянова, 2006). Здесь успеш­но применена не только методология ис­следования социальных проблем при по­мощи теории социальных представлений, но и широко представлена картина реальных социальных проблем современ­ной России. «Антиномия «демократия - авторитаризм» в зеркале социальных представлений»; «Антиномия «олигархия - государственное регулирование экономи­ки» и ее освоение в социальных представлениях»; «Антиномия «национальное - всемирное» в социальных представлени­ях» - даже этот простой перечень раз­делов упоминаемой работы говорит о проблематизации исследований авто­ра. Возможно, обозначение социального явления как проблемы через указание на существующую антиномию (или в отдель­ных случаях - на «оппозицию») вообще является находкой (Там же, С. 319). Анти­номия возникает в условиях перемен, про­исходящих в обществе, поэтому исследо­вание социальных проблем органически включает в себя исследование социаль­ных изменений.

Безотносительно к новой парадигме и к новой методологии под влиянием социальной практики социальные про­блемы все чаще выступают как предмет исследования социальных психологов. Но, несомненно, «прорыв» еще только обозначается. Его актуальность сегодня не вызывает сомнений. Как это уже неоднократно было в истории науки, острая потребность обращения к значимым (глобальным) проблемам в обществе воз­никает всегда в период радикальных пе­ремен, социальных трансформаций. С этой точки зрения, период реформ в России - ситуация, которая взывает к необходимости изучения существа социальных проблем, возникающих на фоне социальных изменений с целью по­нимания их практической значимости и возможного построения прогнозов.

Вывод о том, что актуализация иссле­дования социальных проблем в социаль­ной психологии России сегодня - это вызов времени, становится очевидным. Налицо реальная социальная ситуация, требующая от науки определенного от­вета и наличие средства, орудия, позво­ляющего этот ответ обеспечить. Повто­рю, что первые шаги на пути овладения социальной психологией «кричащих» проблем современного Российского об­щества уже сделаны (Андреева, 2010). Возможно, теперь нужно более точно сформулировать принцип масштабно­сти отбора изучаемых проблем и соци­ально-психологического арсенала ме­тодов их изучения. Задача эта не столь проста, как может показаться на первый взгляд. Она требует возрождения неког­да существовавших или неявно проявля­ющихся сегодня навыков «обращения» с обсуждаемым предметом, демонстри­рующим при этом все возможности но­вых методологических находок.

В качестве примера можно обратить­ся к одной из наиболее общих социаль­ных проблем, с которой сегодня стол­кнулась российская действительность, а именно: к построению гражданско­го общества - особой внегосударственной сферы жизни социума. Гражданское общество традиционно трактуется как совокупность общественных отноше­ний, социальных взаимодействий людей и образуемых ими институтов, которые самостоятельно, без вмешательства го­сударства выполняют функции самоор­ганизации и самоуправления. Главный субъект этой сферы - «социальная лич­ность человека как гражданина самоцен­ного и ответственного, и в этом качест­ве признанного государством» (Гудков, Дубов, Зоркая, 2005). Построение такого типа общества действительно является проблемой в силу масштабности самого процесса и его особенностей в истори­ческих условиях развития России.

Налицо сложный динамичный соци­альный объект, включающий в себя мно­гие объективные и субъективные харак­теристики и потому «достойный» того, чтобы быть исследованным целым ком­плексом дисциплин, в том числе и со­циальной психологией, оснащенной за­воеваниями психологии социального познания. При исследовании граждан­ского общества в таком ключе есть все условия для обеспечения подлинной «проблемности» подхода: взаимосвязь, противоречивость, динамизм сочета­ния различных элементов целого, их существования в условиях радикальных социальных изменений. Институтами гражданского общества являются обще­ственные, неправительственные орга­низации, ассоциации, союзы, общест­ва, движения, органы самоуправления, а сегодня и социальные сети, блогосфера Интернета. Присутствует и все бо­лее определенно заявляет о себе субъект становящейся новой реальности - за­интересованный, ответственный субъ­ект общественных отношений - гражда­нин способный к необходимым России преобразованиям. Традиционно роль такого субъекта приписывается средне­му классу, специфика становления ко­торого в России - предмет особого ана­лиза (Средний класс в современном..., 1999). Поскольку ростки гражданского общества могут появиться только при активности граждан и их способности к объединению и самоорганизации, то главным механизмом его создания явля­ется дискурс, в ходе которого постоянно осуществляется вовлечение все больше­го числа субъектов в обсуждение, диа­лог по поводу происходящего в социу­ме. Теория дискурса и его роль в жизни общества - достаточно разработанная область различных общественных наук, и, в том числе, - социальной психоло­гии (Харре 1998; Хабермас, 1985; Шихирев, 1999; Якимова, 1999). Утверждая коммуникацию в качестве ключевого пункта объяснения социальной жизни, Харре полагает, что именно в ходе ди­скурса его участники, обсуждая содер­жание категорий, при помощи которых обозначены предметы и явления соци­ального мира, включаются в обсуждение проблем этого мира, то есть социальные проблемы становятся предметом соци­ального взаимодействия.

Специфика России заключается в том, что здесь отсутствуют сложивши­еся традиции культуры социального вза­имодействия, хотя его ростки проявля­ют себя все более и более определенно. В разные периоды к ним можно было от­нести и театр на Таганке, и студенческий театр МГУ, позже - объединение «сол­датские матери», движения против монетизации льгот, обманутых дольщиков, против точечной застройки в столице, в защиту Химкинского леса и пр. Нара­стание такого рода социальной актив­ности проявило себя в митингах конца 2011 г. Фактическая сторона этих процессов достаточно подробно исследуется со­циологией и политологией. В каком клю­че эта проблема может быть поставлена и исследована в социальной психологии?

Очевидно, что становление граждан­ского общества в России идет с огром­ными трудностями, что обусловливает проблемность процесса. Анализ же воз­никающих трудностей приводит к вы­воду о том, что главные факторы этой проблемности - факторы социально-­психологические. Методология пси­хологии социального познания может быть использована как для объяснения отдельных элементов возникающих проблем, так и для понимания процес­са в целом. Назовем некоторые направ­ления возможного анализа в данном конкретном случае с использованием понятийного аппарата психологии со­циального познания.

  1. Важнейшей помехой становления гражданского общества в России, по мнению Г.Г. Дилигенского, является «государственно-менталистская мен­тальность, неверие людей в возмож­ность самостоятельной коллективной защиты своих прав и интересов, фаталистическое представление о необори­мости власти» (Дилигенский, 1998). Это указывает на наличие в обществе опре­деленного отрицательного социально­го консенсуса, сложившегося в период существования СССР и сохраняющего свое влияние до сих пор. Его характер­ные черты - это и уровень недоверия к властным структурам, и отношение к различного рода протестным движе­ниям и, более широко, к коллективным действиям. Анализ социального консен­суса, существующего в обществе на ка­ждом конкретном этапе его развития - одна из разработок психологии соци­ального познания (Андреева, 2005), которая уместна при изучении названной социальной проблемы.

  2. Социальные установки россиян на го­товность участвовать в гражданских инициативах, определяющая их струк­тура и иерархия ценностей - еще одна область психологии социального по­знания, выступающая в качестве фак­тора построения гражданского общества. Проблематичность этой области выражена в дискуссии о соотношении традиционных социальных ценностей российского населения с ценностями гражданского общества. Практическое «преломление» этой сферы - изучение политической и правовой культуры, мотивации гражданской активности масс, а также понимание нормативов гражданской ответственности и навы­ков сочетания гражданской активно­сти и традиционных форм политиче­ской деятельности. Лишь при условии понимания и принятия уважения к за­кону такое сочетание дает действи­тельный импульс развитию граждан­ского общества.

  3. Социальная идентичность личности - одна из приоритетных тем современ­ной психологии социального познания выступает также в качестве фрагмен­та объяснительной модели построения гражданского общества. Не случайно при исследованиях современного среднего класса в России в качестве одного из основных критериев его выделения называют критерий самоидентифика­ции (Тихонова, 1999). Более того, само представление о социальной структуре общества строится членами этого об­щества на основании «осознания ими собственной социальной идентично­сти, зависит от особенностей межгруппового восприятия» (Ширков, 1997). И в данном случае этот фрагмент способствует построению системного образа изучаемого типа социума. Если добавить к этому (как выявлено в ряде исследований (Белинская, 2005)) то, что принятие решений о собственной идентичности, приходится осуществ­лять в ситуации неопределенности, то для понимания такой проблемы как «гражданское общество» значение на­званного фрагмента трудно переоце­нить.

  4. Наконец, социальные представления о гражданском обществе, совокупность которых способствует построению Образа мира, принимаемого массо­вым сознанием. Именно при помощи социальных представлений, свойст­венных различным социальным груп­пам, конструируется реальный мир, в котором и реализуется социальная активность граждан. Под конструи­рованием понимается приведение в систему информации о мире, организация этой информации в связ­ные структуры с целью постижения ее смысла (Андреева, 2002. С. 182). Уместно в данном случае вспом­нить слова А.Н. Леонтьева о значении Образа мира в реальной социальной деятельности индивидов, о том, «как в процессе своей деятельности индиви­ды строят образ мира, в котором они живут, действуют, который они сами переделывают и частично создают., и о том, как функционирует образ мира, опосредуя их деятельность в объективно реальном мире» (Леонтьев, 1979). Сказанное вполне можно рассматривать как своеобразную модель построения гражданского общества.

  5. Важный элемент такой модели - ос­вещение процесса в СМИ. Решение социальных проблем в современном мире в значительной мере зависит от того, как эти проблемы преподносят­ся в системе средств массовой инфор­мации. Как неоднократно было доказано, зависимость эта двоякая: с одной стороны, СМИ ориентируют человека в мире, создают впечатление о сопри­частности ему, с другой стороны, они инициируют человека на определен­ные действия для изменения суще­ствующей ситуации, тем самым вы­полняя свою роль в воссоздании или конструировании мира. Нет необходимости снабжать этот тезис иллю­страциями из области построения гражданского общества в России в на­стоящее время.

Приведенный пример ни в коем слу­чае не претендует на то, чтобы имено­ваться моделью в точном значении этого слова. Единственная цель - необходи­мость рефлексии по поводу значимости поднятых вопросов. Даже беглый обзор элементов психологии социального по­знания, который был здесь представлен, свидетельствует о том, что в них содер­жится целый набор методологических приемов для исследования одной из сложнейших социальных проблем, стоящих сегодня перед страной. Поэтому утверждение о возможности новых под­ходов, представленных сегодня психо­логией социального познания, позволя­ет возвратиться к вопросу о «готовности» к возрождению значимости «социаль­ных проблем» и традиции их исследова­ния. Учитывая характер эпохи, бурный темп развития общества в период ради­кальных социальных преобразований, уместно еще раз повторить, что значе­ние таких проблем возрастает на переломных моментах истории и поэтому их решение становится актуальной задачей. Соответственно, и потребность в их ис­следовании превращается в не менее ак­туальную задачу социальной психологии.

Подход, предложенный в теории со­циального конструкционизма, дает чет­кие ориентиры, касающиеся професси­ональных задач социальной психологии. Высказанная в свое время идея Ю. Хабер­маса о необходимости раньше других «учуять проблему» сегодня превращается в прямые рекомендации для исследова­телей. Герген считает одним из требова­ний новой парадигмы отказ социально­психологической науки от такого своего краеугольного камня как прогнозирова­ние и переход к беспрецедентной роли «в качестве катализатора социальной восприимчивости и чувствительности» (Gergen, 1994. P. 49). Обоснование этой новой роли обусловлено усложнением социального мира, в связи с чем человек вынужден осмысливать более широкий круг проблем, сравнивать их решения в различных типах обществ, что «расши­ряет диапазон альтернативных действий, приводя к модификации или постепен­ному исчезновению поведенческих мо­делей» (Ibid, P.34). Возможно, социаль­ная психология в состоянии внести свой вклад в прояснение новой конфигурации общества, а затем - в обозначение спо­собов овладения новой ситуацией. Тог­да можно считать, что элементом новой роли социальной психологии в общест­ве становится развитие «вкуса» к воспри­ятию социальных проблем, готовности и мотивации к такого рода деятельности.

Такая перспектива предполагает це­лый комплекс задач, стоящих перед про­фессиональными исследователями при разработке стратегии «распознавания» и изучения социальных проблем. Это и должно быть специальной областью деятельности профессионалов в усло­виях нового взгляда на специфический раздел социальной психологии.

Примечания

1.Вряд ли следует вновь напоминать о соответствующих дискуссиях в СССР в двадцатых и конце пятидесятых годов прошлого века (см. Андреева, 2002).

2.Позже в созданной Московичи теории социальных представлений приведены конкретные примеры осуществления такого рода исследований.

3.Не случайно, с 2010 года в России начал выходить в свет новый журнал «Социальная психология и общество», одно из назначений которого – акцент на изучении социальных проблем [Андреева, 2010].

4.Комплекс этих работ представлен в коллективной монографии кафедры социальной психологии МГУ «Социальная психология в современном мире» [Андреева, Донцов, 2002].

Литература:

Андреева Г.М. Психология социального познания. - М. : Аспект Пресс. 2005.

Андреева Г.М., Богомолова Н.Н., Петровская Л.А. Зарубежная социальная психология ХХ столетия. - М. : Аспект Пресс, 2002.

Андреева Г.М. Социальная психология: новый журнал и новые проблемы // Социальная психология и общество. - 2010. - № 1. - С. 4-8.

Афанасьева А.И., Лиханова А.Б. Метаморфозы массового сознания россиян : круглый стол // СОЦИС. - 2009. - № 5. . - С. 24-30.

Белинская Е.П. Человек в изменяющемся мире - социально-психологическая перспектива. - М. : Прометей, 2005.

Бехтерев В.М. Внушение в общественной жизни. - СПб. : 1908.

Бехтерев В.М. Общественная психология. - СПб. : 1903.

Будилова Е.А. Социально-психологические идеи в русской науке. - М. : Наука, 1983.

Выготский Л.С. История развития высших психических функций // Собр. соч. в 6 т. Т. 3. - М. : Педагогика, 1983.

Герген К. Движение социального конструкционизма в современной психологии // Социальная психология: саморефлексия маргинальности. - М. : ИНИОН РАН, 1995.

Грауманн К. Историческое введение в социальную психологию // Введение в социальную психологию. Европейский подход / под ред. М. Хьюстон, В. Штребе. - М. : ЮНИТИ, 2004.

Гудков Л.Д., Дубов Б.И., Зоркая Н.А. Постсоветский человек и гражданское общество. - М. : Московская школа политических исследований, 2008.

Дилигенский Г.Г. Становление гражданского общества: культурные и психологические проблемы // Гражданское общество в России: структуры и сознание. - М. : 1998.

Донцов А.И., Емельянова Т.П. Концепция социальных представлений во французской психологии. - М. : Изд-во МГУ 1987.

Емельянова Т.П. Конструирование социальных представлений в условиях трансформации российского общества. - М. : Ин-т психологии РАН, 2006.

Жаворонков А.В. Российское общество. Потребление, коммуникации и принятие решений (1967-2004). - М. : СПб. : Вершина, 2007.

Залужный А.С. Детский коллектив и методы его изучения. - М. : 1930.

Заславская Т.И. Современное российское общество. - М. : 2004.

Здравомыслов А.Г. Социология в России // Социология российского кризиса. - М. : Наука. 1999.

Ионин Л.Г. Социология культуры. - М. : Логос. 1998.

Кузьмин Е.С., Семенов В.Е. Социальная психология. - Ленинград : Изд-во ЛГУ, 1979.

Лапин Н.И. Пути России: социо-культурные трансформации. - М. : 2000.

Левада Ю.А. От мнений к пониманию. Социологические очерки. 1993-2000. - М. : Московская школа политических исследований, 2000.

Леонтьев А.Н. Психология образа // Вестник МГУ. - Серия 14. Психология. - 1979. № 2. С. 3-13.

Милюкова И.А. Становление новой политической системы и проблемы гражданского общества // Социальные трансформации в России: теории, практики, сравнительный анализ. - М. : Флинта, 2005.

Московичи С. Общество и теория в социальной психологии // Социальная психология. - М. : Изд-во МГУ, 1984.

Наумова Н.Ф. Жизненная стратегия человека в переходном обществе // Социологический журнал. - 1995. - № 2. . - С. 4-13.

Новиков В.В. Социальная психология. - М. : Изд-во Ин-та психотерапии, 2003.

Парыгин Б.Д. Основы социально-психологической теории. - М. : Мысль, 1971.

Проблемы общественной психологии / под ред. В.Н. Колбановского, Б. Ф. Поршнева. - М., 1965.

Социальная психология в современном мире / под ред. Г.М. Андреевой, А.И. Донцова. - М. : Аспект Пресс, 2002.

Социальные трансформации в России: теории, практики, сравнительный анализ / под ред. В.А. Ядова. - М. : ФЛИНТА, 2005.

Стефаненко Т.Г. О русской ментальности. Константы и трансформация // Социальные трансформации в России: теории, практики, сравнительный анализ. - М. : Флинта, 2005.

Тихонова Н.Е. Критерии выделения среднего класса в современном российском обществе и основания самоидентификации респондентов со средним классом // Средний класс в современном российском обществе / под ред. М.К. Горшкова, Н.Е. Тихоновой, А.Ю. Чепуренко. - М. : РНИСиНП РОССПЕН, 1999.

Тэшфел А. Эксперименты в вакууме // Социальная психология. - М. : МГУ, 1984.

Хабермас Ю. Первым почуять важное // Неприкосновенный запас. - 2006. - № 3. - [Электронный ресурс]. - Режим доступа : http://aig.cs.man.ac.uk/publications/papers/srp-phd.pdf - дата обращения: 10.05.2012.

Ширков Ю.Э. Стратификация общества, данная нам в ощущениях: модель // Вестник МГУ. - Сер. 14. Психология. - 1997. - № 4. - С. 51-67.

Шихирев П.Н. Современная социальная психология. - М. : Академический проект, 1999.

Шушпанова И.С. Гражданское общество в социологическом измерении // СОЦИС. - 2008. -№11-С.59-63.

Якимова Е.В. Социальное конструирование реальности: социально-психологические подходы. -М.: ИНИОН РАН, 1999.

Gergen K. Realities and Relationships // Soundings in Social Construction - N.Y., 1994.

Harre R. The Ethogenic Approach: Theory and Practice // Advances in Experimental Social Psychology. - N.Y. . - 1977. - V.10. - Р 284 -314.

Lewin К. Action Research and Minority Problems // J. Soc. Issues. - 1946. - № 2(4). - Р 34-46.

Lindzey G, Aronson E. (Eds.) The Handbook of Social Psychology. Reading. - N.Y., 1968.

Sorokin P.A. Fads and Foibles in Modern Sociology and Related Sciences. - Chicago, 1956.

Tajfel H., Israel J. The Context of Social Psychology. A Critical Assessment. - N.Y., London, 1972.
Для цитирования статьи:

Андреева Г.М.Социальное познание и социальные проблемы. // Национальный психологический журнал. 2013. № 1. c.39-49. doi: 2079-6617/2013.0106

Скопировано в буфер обмена

Скопировать