психологическое орудие

Настоящая статья посвящена представлению и критическому анализу с позиций психологической школы Л.С. Выготского – А.Н. Леонтьева – А.Р. Лурия весьма популярных в настоящее время и нередко считающихся успешными проектов обучения высших обезьян «человеческому языку». Показано, что авторы подобных исследований и их популяризаторы за рубежом и в нашей стране игнорируют качественные различия между психологическими механизмами коммуникации человека и животных, а также их функциями в регуляции поведения тех и других. Это обусловлено, в частности, тем, что сравнение человека с животными осуществляется на основании видимого функционального сходства некоторых аспектов их коммуникативного поведения, а наблюдаемые различия в них признаются количественными, а не качественными. Проведенный в статье критический анализ собранных в подобных проектах данных показал следующее. Человекообразные обезьяны могут использовать некоторые знаковые средства («языковые символы») при решении текущих задач своей биологически обусловленной жизнедеятельности (особенно в специально созданных людьми условиях) для манипуляции поведением других индивидов, в том числе экспериментатора, однако ни одно из животных – участников подобных экспериментов не приобрело в результате использования этих символов способность управлять собой в контексте определенных социальных (конвенциональных) требований. Между тем, согласно Л.С. Выготскому, произвольная регуляция собственного поведения с помощью знаковых средств именно как «психологических орудий» и есть то, что качественно отличает человека от животного, и эта произвольная регуляция возникла в процессе исторического развития человека в его трудовой (совместной, социально обусловленной и орудийно опосредствованной) деятельности. Делается вывод о том, что игнорирование самой существенной особенности человеческого языка – его использование в функции овладения собственным поведением и регуляции своих психических процессов приводит и к неадекватной интерпретации полученных данных при изучении поведения животных, и к биологическому редукционизму в объяснении деятельности человека.

В ходе лечения тяжелого заболевания перед человеком возникают вопросы, связанные не только с медицинской стороной лечения, но и со смыслом происходящих событий. В равной степени это справедливо как для взрослых онкологических больных, так и для детей.

Статья посвящена исследованию представлений о болезни у детей, находящихся на лечении тяжелых заболеваний. Рассматриваются как общие психологические аспекты ситуации болезни, так и понимание ее болеющими детьми и возможность использования этих представлений в практической психологической помощи. В исследовании выдвигаются следующие гипотезы. Во-первых, смысловая структура представления о болезни у данной группы детей обладает специфическими характеристиками, отличающимися от представлений здоровых детей. Во-вторых – данные представления, имея некий терапевтический потенциал, могут быть использованы в качестве психологических орудий. Опосредующая функция этих психологических орудий обосновывается в данной статье с точки зрения культурно-исторического подхода и концепции уровней психического здоровья. Экспериментальное исследование проводилось в специализированных детских клиниках г. Москвы. В качестве контрольной группы испытуемых привлекались ученики одной из московских школ. Исследование включало организацию экспериментальной ситуации, формирование критериев для получения данных, их сравнительный анализ и оценку.

Гипотезы нашли свое подтверждение. Выявлена характерная для болеющих детей структура представлений, отражающая определенный вектор, по которому идет осмысление ими болезни. Это придает исследованию значительную практическую ценность, т.к. полученные результаты могут обеспечить решение важных практических задач медицинской психологии в сфере оказания помощи болеющим детям. Кроме того, исследование открывает перспективы дальнейшего изучения особенностей смысловой сферы болеющих детей.