Восприятие матери: общие тенденции и гендерно-социальные особенности

Реан Артур Александрович Московский педагогический государственный университет, Федеральный научный центр психологических и междисциплинарных исследований

Вопрос о социально-перцептив­ных представлениях детей о ро­дителях, вообще, и о матери, в частности, конечно, вызывает несом­ненный академический интерес. Но эта проблематика имеет еще и большое практическое значение. Представление детей о матери – это не только ее когнитивный образ. Это и определенная социальная установка, которая, в свою очередь, обусловливает определенное отношение. То есть, за социально-пер­цептивным образом матери в сознании ребенка стоит и готовность действовать определенным образом, готовность реализовывать вполне конкретную страте­гию взаимоотношений.

Конечно, современной психологии известно, что между установками лично­сти и ее поведением нет абсолютной за­висимости. Однако радикальные выводы об отсутствии связи установки с поведением и, соответственно, о невозможно­сти прогнозировать поведение на основе установок личности, которые появились после известного эксперимента Р. Ла Пь­ера (La Pier, 1934), к настоящему време­ни претерпели существенные изменения. Эти выводы уже не являются радикальны­ми и однозначными. Это следует из работ М. Хьюстона, В. Штребе (Хьюстон, Штре­бе, 2004), Д. Майерса (Майерс, 1997), Г.М. Андреевой (Андреева, 1998), А.Л. Свенцицкого (Свенцицкий, 2003) и др. В настоящее время считается дока­занным, что важным условием соответствия установки и поведения является достаточная сила и четкость установки личности. Несоответствие же чаще всего наблюдается в случаях, когда установка является слабой или амбивалентной, или и той, и другой одновременно. Важную роль играют и особенности ситуации. В тех случаях, когда ситуация оказывает сильное давление на личность, имеющая­ся установка может и не сработать. Кроме того, одним из важных положений совре­менной психологии установки является определение принципа агрегации: воз­действие установки на поведение становится более четким и очевидным, когда мы рассматриваем личность и поведение в целом, а не какой-либо ее отдельный поступок (Майерс, 1997; Хьюстон, Штре­бе, 2004).

В связи с тем, что семья является од­ним из центральных институтов социа­лизации, роли родителей, системе взаи­моотношений детей с ними отводится ведущая роль. Причем, семья и родите­ли имеют большое значение в становле­нии личности детей не только младше­го возраста, но и (а, по нашему мнению, и особенно) подросткового (Реан, 2013; Реан, 2015; Массен, Конджер, 1987; Се­мья …, 2010).

Отношение к семье в ходе взросле­ния меняется. В процессе социализа­ции группа ровесников в значительной степени замещает родителей (проис­ходит «обесценивание» родителей, по выражению Х. Ремшмидта). Перенос центра социализации из семьи в груп­пу ровесников приводит к ослаблению эмоциональных связей с родителями. Необходимо отметить, что замечания относительно «обесценивания» родите­лей в подростковом и юношеском воз­расте являются очень распространен­ными. Например, для подросткового возраста описана специальная поведен­ческая особенность – «реакция эманси­пации». Сделаны даже попытки объяс­нить ее с эволюционно-биологической точки зрения. Эти идеи, конечно, верны как общее направление возрастного развития личности. Однако глобализация таких представлений, гиперболизация идеи о «замещении родителей» группой сверстников мало соответствуют реаль­ной психологической картине.

Имеются данные о том, что, хотя роди­тели как центр ориентации и идентифика­ции отступают в этом возрасте на второй план, но только в определенных областях жизни. Для большинства молодых людей родители и особенно мать остаются глав­ными эмоционально близкими лицами (Реан, 2013; Ремшмидт, 1994).

Так, в одном исследовании немец­ких ученых, было показано, что в про­блемных ситуациях наиболее эмоцио­нально близким, доверенным лицом для подростка, является, прежде всего, мать, а затем, в зависимости от ситуации в раз­ной последовательности – отец, подру­га или друг. В другом исследовании, вы­полненном на отечественной выборке, старшеклассники ранжировали тех, с кем они предпочли бы проводить свое сво­бодное время: родители, друзья, компа­ния сверстников своего пола, смешан­ная компания и т.д. Родители оказались у юношей на последнем (шестом) месте, у девушек – на четвертом месте. Однако, отвечая на вопрос: «С кем бы ты стал советоваться в сложной житейской ситуа­ции?», и те, и другие поставили на первое место мать. На втором месте у мальчи­ков оказался отец, у девочек – друг, под­руга. Иначе говоря, подросткам с друзья­ми приятно развлекаться, но в трудную минуту они предпочитают обратиться к маме (Кон, 1989).

Наши данные, полученные позднее на выборках подростков, юношей и де­вушек подтверждают эту тенденцию. В одном таком исследовании (Реан, Санникова, 2015) в системе отноше­ний личности к социальному окруже­нию определялось и отношение к обо­им родителям и сверстникам, и именно отношение к матери оказалось наибо­лее положительным. Было установлено, что снижение положительного отно­шения к матери, увеличение негатив­ных дескрипторов (характеристик) при описании матери коррелирует с общим ростом негативизации всех социальных отношений личности.

Можно полагать, что за этим фактом стоит фундаментальный феномен про­явления тотального негативизма (нега­тивизма ко всем социальным объектам, явлениям и нормам) у тех личностей, для которых характерно негативное отноше­ние к собственной матери. В целом, как установлено в исследовании, негативное отношение к матери является важным показателем общего неблагополучного развития личности (Реан, 2013).

Нарушение взаимоотношений в си­стеме «мать, отец – дети», как неод­нократно было показано во многих и отечественных, и зарубежных исследо­ваниях, ведет к формированию склонно­сти к деструктивному поведению, агрес­сии, «уходу на улицу» (безнадзорности) и т.п. (Реан, 2013; Ремшмидт, 1994; Се­мья…, 2010; Understanding aggressive, 1996; Specht, 1991). Так, в исследовании на­ркозависимости и злоупотребления ал­коголем, было показано, что у подрост­ков, в семьях которых семейные ужины вместе с родителями бывают от случая к случаю (реже трех раз в неделю), по сравнению с ребятами из семей, где та­кие ужины проходят пять-семь раз в неделю, вероятность пристрастия к ку­рению выше в четыре раза, к алкоголю – в два раза, к марихуане – в 2,5 раза, к на­ркотикам – в четыре раза (Зимбардо, Ко­ломбе, 2017; Shteynberg, 2009).

Рассматривая процесс социализации ребенка и формирования в ходе него ба­зового доверия к миру, традиционно под­черкивается, что основы базового до­верия формируются в раннем возрасте, определяясь постоянством, устойчиво­стью, прогнозируемостью поведения ма­тери и эмоциональным принятием ею ре­бенка (Карабанова, 2016). В связи с этим, стоит обратить внимание на исследова­ния, которые показывают, что количест­во респондентов (американская выбор­ка), считающих, что «людям надо верить» упало с 55% в 1960 г., до 32% в 2009 г. (Зимбардо, Коломбе, 2017; Millennials in Adulthood …, 2014). Это данные по общей выборке. В молодежной выборке показа­тели еще ниже, доля молодых людей, счи­тающих, что «людям надо верить» составляет всего 19% (Larsen, 2013).

В одном исследовании (Алмазова, Кли­менко, 2016) изучалась связь типа при­вязанности к матери с образом матери в сознании молодых людей в возрасте старше 18 лет (объем выборки правда, не очень значительный – 32 человека). Образ матери оценивался с помощью методики семантического дифферен­циала по десяти парам прилагательных: холодный–теплый, легкий–тяжелый, устойчивый–изменчивый, мягкий–твердый, горький–сладкий, надежный–непредсказуемый, темный–светлый, упругий–пластичный, сложный–простой, спокойный– тревожный. В результате исследования выяснилось, что образ матери для раз­личных типов привязанностей следу­ющий: надежный тип привязанности – теплый, мягкий, устойчивый, сладкий, надежный, светлый; смешанный тип при­вязанности – теплый, надежный, светлый; амбивалентный тип привязанности – те­плый, тяжелый, светлый, тревожный; из­бегающий тип привязанности – тяжелый, тревожный. Количество прилагательных в разных группах неодинаковое, пото­му что авторы оставляли только те оп­ределения, которые набирали более 75% выборов. Такой критерий может быть принят, если исходить из положения о том, что семантическими универсали­ями можно назвать качества, на которые указывают более 75% выборки (Серкин, 2004).

В другом исследовании изучалась адек­ватность понимания студентами своих матерей (Юшачкова, 2010). Следует под­черкнуть, что изучалось не просто вос­приятие детьми матери, а именно адекватность восприятия. Понятно, что при такой задаче, схема исследования обяза­тельно включает в себя и изучение пред­ставлений о матери. Но это лишь один этап. Другой этап – диагностика самих матерей по определенным параметрам. И, наконец, третий этап предполагает проведение сравнений социально-пер­цептивных представлений с результата­ми диагностики и выявление на основе этого адекватности представлений. Мате­риалом, на котором проводилось изуче­ние адекватности представлений, была система ценностей. Как оказалось, сту­денты адекватно отражают то, что для их матерей наиболее значимыми явля­ются ценность защиты близких людей и наличие понимания и доверия в семье. Вместе с тем, они переоценивают значимость для матерей самоуважения, состо­яния внутренней гармонии, одобрения и уважения окружающих, авторитетности. Неадекватно завышают выраженность у матерей ориентации на гедонизм, на стремление к наслаждению, потаканию самой себе. Вместе с тем, респонденты ошибочно принижали значимость для матерей таких ценностей, как дружба, от­ветственность перед другими людьми, за­бота о слабых, умение прощать.

Заключая данную часть работы, от­метим следующее. В современной пси­хологии существуют определенные представления о базовых компонентах национального менталитета. К ним относятся:

1. коллективная память;

2. социальные представления, установки и отношения;

3. закрепляющие их коллективные эмо­ции, чувства и настроения;

4. нормы, ценности и идеалы;

5. национальный характер и темпера­мент;

6. язык;

7. ментальные репрезентации культуры;

8. стиль мышления и социального вос­приятия;

9. поведенческие образцы;

10. национальная идентичность (Юревич, 2015).

Мы выдвинули гипотезу, что изучение социальных представлений и установок относительно таких основополагающих «социальных объектов», как мать и отец, может быть рассмотрено в качестве эта­па решения задачи по изучению нацио­нального менталитета.

Масштабное исследование изучения отношения молодежи к институту семьи и семейным ценностям было организо­вано нами в восьми субъектах Россий­ской федерации и охватывало четыре федеральных округа: Приволжский, Си­бирский, Уральский, Центральный [1]. Об­щий объем выборки составил 7000 че­ловек. Из этой выборки на все методики и все вопросы анкеты, без пропусков, от­ветили 5561 человек.

Для исследования была сформирова­на выборка старшеклассников из боль­ших и малых городов России, а также из сел, из полных и неполных семей, из се­мей с 1-2 детьми и многодетных семей. Выборка была репрезентативной по всем основным параметрам. Возрастной со­став выборки: 14 лет – 0,4%, 15 лет – 9,1%, 16 лет – 49,9%, 17 лет – 37,5%, 18 лет – 2,3%, старше 18 лет – 0,8%.

Характеристика выборки по классам обучения: десятый класс – 57%, одиннад­цатый класс – 43%.

Состав выборки по полу: женский – 57,9%, мужской – 42,1%.

Состав выборки по месту прожива­ния: города с населением до 100 тысяч человек – 19,9%, города с населением от 100 тысяч до 500 тысяч человек – 21%, города с населением от 500 тысяч чело­век – 32,4%, деревня или село – 18,2%, поселок городского типа – 8,5%.

Характеристика выборки по соста­ву семьи: мать, двое детей – 6,5%, мать, один ребенок – 11,3%, мать, трое и боль­ше детей – 2%, отец, двое детей – 0,4%, отец, один ребенок – 0,9%, отец, трое и более детей – 0,6%, отец, мать, двое де­тей – 41,5%, отец, мать, один ребенок – 22,5%, отец, мать, трое детей – 14,3%.

В процессе исследования применя­лись следующие методики: специально составленный социологический опрос­ник, методика изучения ценностных ориентаций Ш. Шварца, методика ценностных ориентаций «Поговорки» в модификации А.А. Реана, методика се­мантического дифференциала, много­факторный личностный опросник FPI, методика «80 прилагательных» А.А. Реа­на, методика «Стили родительского по­ведения». В настоящей работе приво­дятся и обсуждаются результаты только части исследования, а именно, методики «80 прилагательных» в части, касающей­ся только матери.

В результате исследования на общей выборке по методике «80 прилагатель­ных» А.А. Реана, был определен социаль­но-перцептивный портрет матери. Мать, по оценке респондентов, – заботливая, ласковая, добрая, аккуратная, искренняя, семейственная, надежная, человечная, ответственная, умная (указано в порядке значимости).

Максимальный показатель имеет де­скриптор «заботливая» – 90% выборов, минимальный показатель имеет де­скриптор «умная» – 73% выборов. Все десять дескрипторов имеют более 50% выборов, более того, даже минимальное значение здесь составляет 73%.

Такие высокие цифры отражают вы­сокий уровень конкордации (согласо­ванности, единодушия) в восприятии и оценке респондентами матери. Сле­дует обратить внимание, что все десять наиболее значимых качеств в социаль­но-перцептивном портрете матери – ис­ключительно положительные. То есть, среди «десятки» наиболее упоминае­мых качеств матери вообще нет ни од­ного негативного дескриптора. Если же обратить внимание не на знак, а на мо­дальность этих качеств, то мы увидим, что большинство дескрипторов отра­жают эмоциональные и моральные ка­чества. Если рассмотреть их по классам отношений (например, по В.Н. Мясище­ву или Б.Г. Ананьеву), то большинство де­скрипторов связано с характеристикой отношений к другим людям. Имеются характеристики, связанные с отношением к делу, но их существенно меньше, и сов­сем нет – связанных с отношением к са­мой себе. То есть, мать в сознании респон­дентов – это не только исключительно положительный человек, но альтруисти­ческая личность, центрированная на дру­гих людях. Конечно, за этим образом сто­ит факт центрации матери не вообще на абстрактных людях, а на собственном ре­бенке и альтруистической любви по от­ношению к нему же.

Такова общая тенденция восприятия собственной матери респондентами. Однако существует предположение, что социально-перцептивный портрет ма­тери может различаться в зависимости от гендерных и некоторых других со­циальных особенностей респондентов. В связи с этим, рассмотрим сначала особенности образа матери у юношей и у девушек.

В первую «десятку» наиболее упоми­наемых юношами качеств в портрете матери вошли следующие: заботливая, добрая, аккуратная, ласковая, искренняя, семейственная, надежная, авторитетная, умная, ответственная. Все 10 дескрип­торов имеют более 50% выборов. Максимальный показатель (заботливая) – 86%, минимальный (ответственная) – 70% выборов.

В первую «десятку» наиболее упоми­наемых девушками качеств в портрете матери вошли следующие: заботливая, добрая, ласковая, аккуратная, искренняя, надежная, семейственная, человечная, ответственная, умная. Все 10 дескрипто­ров имеют более 50% выборов. Максимальный показатель (заботливая) – 93%, минимальный (умная) – 75% выборов.

Обратим внимание на общее в этих портретах. Во-первых, оба портрета яв­ляются исключительно позитивными и не содержат в себе ни одного негатив­ного дескриптора. Во-вторых, и юноши, и девушки единодушны в выборе наибо­лее значимых характеристик в портрете собственной матери. В-третьих, и у юно­шей, и у девушек проявляется та же об­щая тенденция, которая была отмечена нами в генеральной выборке, а именно, большинство дескрипторов отражают эмоциональные и моральные качества. Если рассмотреть их по классам отно­шений, то большинство дескрипторов связано с характеристикой отношений к другим людям. Имеются характеристи­ки, связанные с отношением к делу, но их существенно меньше, и совсем нет – связанных с отношением к самой себе. Таким образом, для представителей обо­их полов является общим представление о том, что мать – это исключительно по­ложительный человек, с выраженным центрированием на других людях. Хотя, конечно, подчеркнем еще раз, за этим образом стоит факт центрации матери не вообще на других людях, а на соб­ственном ребенке и альтруистической любви по отношению к нему.

Что касается различий в портретах матери у юношей и у девушек, то их не много. Можно отметить несколько боль­шее единодушие в группе девушек при выборе наиболее значимых качеств в описании матери. В портрете мате­ри юношей имеет место значимый де­скриптор «авторитетная», отсутствую­щий как значимый в портрете матерей девушек. В противовес этому, в портре­те матери у девушек появляется дескрип­тор «человечная», отсутствующий в чи­сле наиболее значимых у юношей. Такая ротация вполне объяснима с гендерно-психологических позиций с учетом традиционных доминант в маскулинных и фемининных ценностях.

Дети из полных и неполных семей отличаются особенностями социали­зации. Существуют ли различия между ними в восприятии матери?

Мать, по оценке респондентов из полных семей, – заботливая, добрая, аккуратная, ласковая, искренняя, се­мейственная, надежная, человечная, ответственная, умная. Максимальный показатель (заботливая) – 90%, мини­мальный (умная) – 73% выборов.

Респонденты из неполных семей вклю­чают в портрет матери такие черты, как – заботливая, добрая, ласковая, аккуратная, искренняя, надежная, авторитетная, се­мейственная, мудрая, умная. Максималь­ный показатель (заботливая) – 88%, мини­мальный (умная) – 73% выборов.

Как видим, у респондентов из полных и неполных семей существенных рас­хождений в представлениях о матери не обнаруживается. Образы исключи­тельно положительные. Портреты пра­ктически идентичны. Иногда меняет­ся только порядок значимости того или иного качества, да и то незначительно. Имеются различия в портретах только по двум качествам в той и другой выборке. В портрете матери у респондентов из полных семей присутствуют дескрипто­ры «человечная» и «ответственная», ко­торые отсутствуют в образе матери у ре­спондентов из неполных семей. С другой стороны, в портрете матери у респонден­тов из неполных семей присутствуют де­скрипторы «мудрая» и «авторитетная», которые отсутствуют в образе матери у респондентов из полных семей.

Как показало наше исследование, ка­чество «авторитетный» наиболее харак­терно для портрета отца, и является не­изменным атрибутом его образа во всех группах респондентов: и в общей выбор­ке, и у юношей, и у девушек, и в полных, и в неполных семьях. Таким образом, появление «отцовского» дескриптора «авторитетный» в образе матери у ре­спондентов именно из неполных семей является не случайным. Неизбежно при­нимая на себя в такой семье отцовские функции, мать и в образе своем начина­ет аккумулировать отцовские черты.

Многодетные семьи, не только с де­мографической, но и с психологической точки зрения, принято выделять особо. Это, конечно, обоснованно. Процессы социализации, воспитания, взаимодействия членов семьи между собой имеют в таких семьях свою специфику. Посмо­трим, имеется ли какая-либо специфика в восприятии матери у респондентов из таких семей.

Портрет матери в сознании респон­дентов из многодетных полных семей включает следующие черты: заботливая, добрая, аккуратная, ласковая, искренняя, семейственная, надежная, человечная, ум­ная, честная. Все эти качества и образуют «десятку» значимых. Максимальный показатель (заботливая) – 90%, минималь­ный (честная) – 73% выборов. Как видим, образ матери у респондентов из много­детных семей очень схож с образом ма­тери респондентов из общей выборки. Он также исключительно положитель­ный. По модальности качеств – также по­чти полное сходство. Исчезает только ка­чество «ответственная», представленное в общей выборке, а его место занимает дескриптор «честная».

Но внутри сообщества многодетных семей имеются также семьи полные и неполные. Существуют ли какие-то различия между ними в представлении детей о собственной матери?

Мать, в сознании респондентов из неполных многодетных семей, в первую очередь, заботливая, добрая, ласковая, искренняя, аккуратная, семейственная, авторитетная, надежная, мудрая, человечная. Все эти качества и образуют «де­сятку» значимых. Максимальный показа­тель (заботливая) – 77%, минимальный (человечная) – 66% выборов. Здесь име­ются не очень значительные различия с портретом матери респондентов из общей выборки и из многодетных пол­ных семей. Портрет матери, как и в пре­дыдущих случаях, по своему знаку оста­ется исключительно положительным. Однако уровень единогласия респон­дентов в выборе наиболее значимых ка­честв матери здесь существенно ниже. В полных многодетных семьях (так же, как в семьях из общей выборки) макси­мальный показатель выбора дескрипто­ра составляет 90%, а в неполных мно­годетных – только 77%. Минимальный показатель выбора дескриптора в пол­ных многодетных семьях составляет 73%, а в неполных многодетных – толь­ко 66%.

Есть различия и в самих качествах, образующих первую «десятку». В пор­трете матери респондентов из много­детных полных семей присутствуют такие дескрипторы, как «умная», «честная», которых нет в портрете матери респондентов из многодетных непол­ных семей. Вместе с тем, в образе ма­тери респондентов из многодетных неполных семей появляются такие ка­чества, как «авторитетная» и «мудрая», отсутствующие в другой группе респон­дентов.

Мы уже обсуждали выше появление дескриптора «авторитетная» в портретах матери у респондентов из неполных се­мей. Правда, тогда безотносительно к па­раметру «многодетность». Здесь можем только повторить, что качество «авто­ритетный», как показало наше исследо­вание, является неизменным атрибутом образа отца во всех группах респонден­тов. Появление «отцовского» дескрипто­ра «авторитетный» в образе матери у ре­спондентов именно из неполных семей, в частности, неполных многодетных – не случайно, оно является следствием при­нятия на себя матерью в неполной семье отцовских обязанностей.

Как известно, менталитет жителей го­родов и деревень различен. Эти различия проявляются не только в образе жизни, но и в социальных установках, социаль­ных ценностях, особенностях межлич­ностного взаимодействия. Посмотрим, сколь существенны различия в образе ма­тери у городской и сельской молодежи.

Социально-перцептивный портрет ма­тери у городских старшеклассников вклю­чает следующие черты: заботливая, до­брая, аккуратная, ласковая, искренняя, надежная, семейственная, человечная, ум­ная, ответственная. Все качества попадают в десятку наиболее значимых. Максималь­ный показатель (заботливая) – 91%, мини­мальный (ответственная) – 77% выборов.

Образ матери у респондентов, прожи­вающих в деревнях и поселках, таков: она заботливая, добрая, аккуратная, ласковая, искренняя, семейственная, надежная, че­ловечная, умная, ответственная (послед­ние два качества имеют равное количе­ство выборов). Все качества попадают в десятку наиболее значимых. Максималь­ный показатель (заботливая) – 88%, минимальный (ответственная) – 71% выборов.

Как видим, никаких различий в обра­зе матери у этих двух групп респонден­тов нет. Даже порядок следования ка­честв сохраняется, только дескрипторы «надежная» и «семейственная» поменя­лись местами. Степень конкордации (согласованности, единодушия) в вы­боре приоритетных черт портрета так­же практически одинакова. Итак, при всех возможных различиях в ментали­тете, системе установок и ценностей го­родской и сельской молодежи, они (эти различия) никак не касаются отношения к собственной матери, не влияют на ее образ и восприятие. И этот образ и там, и там исключительно позитивный. Как собственно, и во всех других, исследо­ванных нами группах.

Примечания:

1. Научные руководители исследования – академик РАО А.А. Реан и академик РАО С.Б. Малых. Координатор исследования по методической части А.Ю. Фенин, координатор исследования по организационной части С.В. Кардаильский.

Литература:

Алмазова О.В., Клименко Е.А. Психосемантика образа матери при разных типах привязанности к ней во взрослом возрасте // Социальные и психологические проблемы современной семьи. – Владимир : Владимирский гос. Университет, 2016. – С. 15–18.

Ананьев Б.Г. Избранные психологические труды. В 2 тт. – Москва : Педагогика. 1980.

Андреева Г.М. Социальная психология. – Москва : Аспект Пресс, 1998.

Зимбардо Ф., Коломбе Н. Мужчина в отрыве. – Москва : Альпина паблишер, 2017. – 343 с.

Карабанова О.А. Роль семьи в позитивной социализации детей и подростков в условиях информационного общества // Социальные и психологические проблемы современной семьи. – Владимир : Владимирский гос. университет, 2016. – С. 187–193.

Кон И.С. Психология ранней юности. – Москва : Просвещение, 1989.

Майерс Д. Социальная психология. – Санкт-Петербург : Питер, 1997.

Мясищев В.Н. Структура личности и отношения человека к действительности // Психология личности : тексты. – Москва : Московский университет, 1982. – С. 35–39.

Развитие личности ребенка. – Москва : Прогресс, 1987.

Реан А.А. Психология личности. – Санкт-Петербург : Питер, 2013.

Реан А.А. Семья как фактор профилактики и риска виктимного поведения // Национальный психологический журнал. – 2015. – № 1. – С. 3–8. doi: 10.11621/npj.2015.0101

Реан А.А., Санникова М.Ю. Правовое воспитание старшеклассников: психологопедагогические аспекты // Вестник Московского университета МВД России.– 2015.– № 11. – С. 260–263.

Ремшмидт Х. Подростковый и юношеский возраст. Проблемы становления личности. – Москва : Мир, 1994.

Свенцицкий А.Л. Социальная психология. – Москва : Проспект, 2003.

Семья: психология, педагогика, социальная работа / под ред. А.А. Реана. – Москва : Питер, 2010.

Серкин В.П. Методы психосемантики. – Москва : Аспект-Пресс, 2004. – 207 с.

Хьюстон М, Штребе В. Введение в социальную психологию. Европейский подход. – Москва : Юнити, 2004.

Юревич А.В. Базовые компоненты национального менталитета. // Историогенез и современное состояние российского менталитета / под ред. В.А. Кольцовой, Е.В. Харитоновой. – Москва : Институт психологии РАН, 2015. – С. 240–261.

Юшачкова Т.Б. Точность оценки и понимания детьми и родителями ценностных ориентаций друг друга // Семья в современном мире / под ред. В.Н. Куницыной. – Санкт-Петербург : Санкт-Петербургский гос. университет, 2010. – С. 103–110.

Larsen, C.A. (2013) The Rice and Fall Social Cohesion: The Construction and De-construction of social Trust in the US, UK, Sweden and Denmark (p. 12). United Kingdom: Oxford University Press. doi: 10.1093/acprof:oso/9780199681846.001.0001

Specht, W. (Hg). (1991) Die Gefahrliche strasse. Jugendkonflikte und Stadtteilarbeit. Bielefeld.

(1996) Understanding aggressive behavior in children. New York.

Millennials in Adulthood (2014, March 7). Pew Research Center. Retrieved from: www.pewsocialtrends.org/2014/03/07/millennials-in-adulthood .