Клинико-психологические регуляторы макиавеллизма в норме и при расстройствах шизофренического спектра

Андреюк Кристина Олеговна Центр психологии и нейропсихологии

Соколова Елена Теодоровна Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова

Введение

Одним из видов, а также способов операционализации и эмпирического исследования феномена манипуляции является теоретический конструкт «макиавеллизм», в определении которого подчеркивается осознанность установки личности на дозволенность использования окружающих в своих целях (Знаков, 2000). Манипуляция же как более сложное (структурно и функционально) явление в самом общем виде понимается как психологическое воздействие на другого человека, которое не всегда им осознается и заставляет его действовать в соответствии с целями манипулятора. Манипуляция характеризуется деиндивидуацией другого, невниманием к его субъективному миру, сосредоточением на собственных стремлениях и получении личной выгоды от коммуникации – в ущерб Другому и скрытыми от последнего способами. Преднамеренная установка на дозволенность использования окружающих в качестве объектов или средств достижения эгоцентрических целей, манипуляция сознанием, поведением или чувствами другого представляет собой грубое нарушение границ Я-Другой и трактуется нами как акт психологического насилия.

Феномен манипуляции, рассмотренный в социокультурной оптике, связан с ситуацией неопределенности – непрозрачностью общественной динамики и рычагов власти, расхождением между декларируемыми и фактически нарушаемыми правами и свободами личности, искажением информации в СМИ. В ежедневном общении, в частной жизни манипуляция становится возможной в условиях, когда чувства и мотивация партнеров неясны или скрываемы, непостоянны, отношения ненадежны. Для современного мозаичного и расколотого общественного сознания характерен также этический релятивизм, отраженный, в том числе в представлениях о допустимости макиавеллизма и шире – манипуляции в современном «текучем» социуме и при множественности самоидентификаций (Бауман, 2008; Соколова, 2014; Соколова, Лайшева, 2017).

Из представлений о нормализованности манипуляции, в частности, исходит линия исследований выраженности макиавеллизма в практически здоровых выборках (Beller, Bosse, 2017). Вопрос различения его «нормальности» или «патологичности» остается открытым. Эмпирические исследования, затрагивающие положительные аспекты макиавеллизма, в большинстве своем сосредоточены в сфере бизнеса и менеджмента, где макиавеллизм руководителя и сотрудников может способствовать продвижению компании, если сочетается с такими качествами, как лидерство, упорство в достижении целей любыми средствами, навыками убеждения. Например, из всех показателей Темной триады именно макиавеллизм в большей степени оказался связан с самоэффективностью (Wu, Wang, Zheng et al., 2019). Однако в других работах подчеркивается негативное влияние макиавеллистов на долгосрочные цели компании (Wu, Wang, Lee et al., 2019).

Кроме того, многие подчеркивают деструктивность манипуляции в связи с сопутствующими ей чертами Темной триады, нарушениями близких или романтических отношений. Искаженное восприятие макиавеллистами эмоциональных реакций других людей связано с расстройствами личности и антисоциальным поведением (Osumi et al., 2018), диффузией морального аспекта идентичности, трудностями ментализации (Соколова, 2015). Так, приводятся данные о том, что люди с некоторыми «темными» чертами личности могут не игнорировать чувства и намерения других, но неверно их понимать (Vonk et al., 2015). Среди патологических черт, наиболее характерных для макиавеллиста, выделяют эксплуататорство, неспособность к сознательной саморегуляции, низкую самооценку (Егорова, 2009). По результатам одного из современных исследований, женщины с макиавеллизмом считают своих партнеров менее надежными, предпочитают эмоционально отстраненные отношения с низким уровнем привязанности, стремятся повысить зависимость партнера (Gayle, Loren, 2017). Таким образом, чем выше макиавеллизм, тем ниже удовлетворенность отношениями, меньше уровень доверия к партнеру, сильнее желание контролировать его поведение, использовать эмоциональное насилие (Brewer, Abell, 2017).

Люди с «темной» чертой макиавеллизма более охотно участвуют в неэтичном поведении, направленном на продвижение организации (Castille, Buckner, Thoroughgood, 2018). Макиавеллизм разрушительно влияет на рабочие отношения, особенно если сопряжен с внешним локусом контроля, релятивистскими моральными убеждениями и пограничной личностной структурой. Подчеркивается, что наличие макиавеллизма не исключает способности к формальному различению добра и зла, однако фундаментальные моральные принципы не ложатся в основу реального выбора стратегий социального поведения из-за нехватки эмпатии и заботы о других (Carre, Jones, 2017). Как показало выполненное нами ранее исследование, выраженное манипулятивное поведение действительно связано с изменениями эмоционального отношения к Другому: низкой эмпатией, невысокой степенью эмоциональной вовлеченности в отношения, со слабой дифференцированностью ментальных репрезентаций и трудностями понимания социальной причинности, что характерно, в частности, для пациентов с расстройствами шизофренического спектра (Соколова, Андреюк, 2018).

Распространенность в популяции лиц с расстройствами шизофренического спектра, объединенных типическими чертами эмоциональной уплощенности, блеклости чувств, стереотипным мышлением, трудностями в сфере социального познания, бедности вербальной экспрессии и избеганием глубоких межличностных отношений, часто когнитивными снижениями и социальной дезадаптацией, делает исследование в этой области актуальным, приобретающим общественную значимость. Макиавеллизм (и шире – манипуляция) понимается нами как особый личностный стиль с его когнитивными, эмоционально-личностными и отношенческими компонентами, мотивирующий выбор жизненных ценностей, целей и средств. Он также способствует конструированию ложных образов Я и Другого, искажает понимание человеческих отношений. Есть основания полагать, что ситуация, связанная с неопределенностью социокультурных процессов, создает условия тотальной прекарности, а неоднозначность понимания сложного эмоционально-насыщенного коммуникативного контекста, многообразие и релятивизм этических норм современного социума может служить триггером непереносимой тревоги и повышения риска специфических уязвимостей людей, страдающих психическими расстройствами (Соколова, 2018). Манипулятивный стиль в этом случае выполняет функцию психологической защиты от невыносимого столкновения с субъективностью Другого, блокируя или искажая процессы ментализации, когнитивной и эмоциональной эмпатии, а также препятствуя осознанию иллюзорных и фальшивых представлений о собственном Я, о собственной вымышленной грандиозности и уникальном праве на власть над людьми.

Проведение исследования

Цель исследования – выявление вклада психологических особенностей (эмпатии, толерантности к неопределенности, моральных ценностей), а также клинических (шизотипических) черт в выраженность макиавеллизма при сравнении группы условной нормы с двумя группами пациентов с расстройствами шизофренического спектра.

Выборка. В исследовании приняли участие 120 человек, среди них 80 пациентов с расстройствами шизофренического спектра и 40 лиц контрольной группы без психиатрических диагнозов. Пациенты были разделены на две группы. В первую вошли пациенты, имеющие диагнозы: «шизофрения параноидная» (F 20.0), «шизофрения приступообразная», «шизоаффективное расстройство» (F 25.0), условно объединенные под названием «пациенты с параноидной шизофренией», а вторую группу составили пациенты с «шизотипическим расстройством» (F 21). Гендерное распределение – в группе «пациентов с параноидной шизофренией» 50% мужчин, 50% женщин, в группе «пациентов с шизотипическими расстройствами» 45% мужчин, 55% женщин, в контрольной группе 37,5% мужчин и 62,5% женщин. Средний возраст участников исследования 30+-5 лет. Исследование проводилось в индивидуальном формате, пациенты на момент проведения исследования были госпитализированы в ФГБНУ НЦПЗ г. Москвы.

Характеристика группы «пациентов с шизотипическим расстройством» (ШР). Пациенты с шизотипическим расстройством (ШР) характеризовались неадекватностью и парадоксальностью эмоциональных реакций, нестабильностью в межличностных (особенно близких, значимых) отношениях, эксцентричным поведением (нечувствительностью к социальным нормам и запретам), захваченностью метафизическими, философскими идеями, тенденцией к нарушению границ в общении, что проявляло себя, в том числе во взаимодействии со специалистами клиники.

Характеристика группы «пациентов с параноидной шизофренией» (ПШ). Госпитализация на момент обследования для большинства этих пациентов была повторная, многие имели многолетний стаж заболевания, социальную дезадаптацию разной степени выраженности. В анамнезе отмечались эпизоды эмоциональной и поведенческой дисрегуляции, параноидные идеи (идеи отношения, необычные убеждения). Актуальное состояние характеризовалось меньшей выраженностью аффективной жизни – пациенты выглядели амимичными, вялыми, подавленными, ни в чем не заинтересованными, не желающими ни с кем общаться.

Характеристика участников контрольной группы, не имеющих психиатрических диагнозов (КГ). Обследуемые контрольной группы принимали участие добровольно, на основе информированного согласия. Группу составили в основном студенты или лица с законченным высшим образованием, социально активные, имеющие друзей, работу, увлечения. Критериями исключения из группы являлись: опыт обращения за психиатрической помощью в анамнезе, наличие серьезных соматических заболеваний.

Методики исследования:

• Опросник «Mach-IV» R. Christie и F. Geis в адаптации В.В. Знакова, (Знаков, 2000), фиксирующий уровень выраженности макиавеллизма как установки респондента на допустимость применения манипулятивных стратегий в социальном взаимодействии;

• «Опросник диагностики способности к эмпатии», т.е. эмоциональной включенности во внутренний мир Другого A. Mehrabian и N. Epstein в адаптации Ю.М. Орлова и Ю.Н. Емельянова, (Орлов, Емельянов, 1986; Психодиагностика толерантности личности, 2008, С. 72–75);

• «Новый опросник толерантности-интолерантности к неопределенности» (Корнилова, 2010) для оценки параметров «толерантности к неопределенности» (стремление к новизне, готовность к изменениям, наличие возможности выхода за рамки ограничений при решении разных задач), «интолерантности к неопределенности» (стремление к ясности, упорядоченности, приверженность определенным принципам и нормам), «межличностной интолерантности к неопределенности» (стремление к ясности в межличностном общении и желание контролировать неопределенные отношения с окружающими);

• Опросник «Справедливость-Забота» (Молчанов, 2005) для выявления ведущего уровня морального самосознания (доконвенциональный, конвенциональный, постконвенциональный), характерных этических принципов и ценностных ориентаций человека;

• Опросник «SPQ-74» А. Raine в адаптации А.Г. Ефремова, С.Н. Ениколопова, (Ефремов, Ениколопов, 2001) для анализа выраженности шизотипических черт по основным выделенным в классификации DSM-3 чертам.

Статистический анализ данных проводился в программе SPSS21 и включал в себя описательную статистику, поиск различий между группами по измеренным показателям с опорой на критерий U-Манна-Уитни и t-критерий Стьюдента, корреляционный анализ, регрессионный анализ (линейная регрессия).

Результаты исследования

Межгрупповые различия

Самая высокая степень макиавеллизма характерна для лиц с шизотипическими расстройствами (см. табл. 1).

Табл. 1. Различия между группами с опорой на средние баллы макиавеллизма

Группа	Среднее значение по МАК-шкале	Группа	Среднее значение по МАК-шкале	Значение t-критерия
Группа пациентов с параноидной шизофренией	71,15	Группа пациентов с изотипическими расстройствами	81,05	-2,838**
Группа пациентов с  изотипическими расстройствами	81,05	Контрольная группа	74,80	1,860
Контрольная группа	74,80	Группа пациентов с параноидной шизофренией	71,15	-1,334

 Примечание: Курсивом выделено значение на уровне тенденции (р=0,067); **-уровень значимости р<0,01.

Данные «Опросника диагностики способности к эмпатии» и самоотчеты пациентов с ПШ указывают на пониженный уровень эмоциональной сопричастности психическим состояниям и нуждам окружающих (t=-2,376, p<0,05). Эти пациенты «знают, что человек может испытывать ту или иную эмоцию», однако «не ощущают при этом ничего». В отличие от них, психически здоровые обследуемые демонстрируют тенденцию эмоционально вкладываться в отношения, экспрессивно сопереживать и принимать действенное участие в разрешении трудных жизненных ситуаций значимых для них людей.

У пациентов с ПШ общая «толерантность к неопределенности» ниже, чем у пациентов с ШР (t=-3,544, р<0,001), и, соответственно, ниже, чем у участников из КГ (t=-5,703, р<0,001). Таким образом, пациенты с ПШ страшатся изменений, испытывают дискомфорт в ситуациях, предполагающих альтернативность, что также подтверждает их стремление к правилам и рамкам, выразившееся в высоких показателях «интолерантности к неопределенности» (t=2,054, p<0,05). Напротив, участники КГ характеризуются как гибкие, с большей легкостью выходящие за пределы стереотипных установок.

В противоположность испытуемым КГ, пациенты с ПШ и с ШР в большей степени руководствуются правилами «инструментального обмена по типу «я – тебе, ты – мне» (t=2,114, t=2,144 р<0,05), что отражает их «рентные» манипулятивные установки в общении. Например, совершая хороший поступок, они ожидают выгоды или облегчения в достижении собственной цели. В КГ этот принцип присущ преимущественно макиавеллистам (r=0,321, p<0,05).

По сравнению с испытуемыми КГ, пациенты с ШР не привыкли учитывать интересы Другого (t=-3,508, р<0,001), а также «универсальные этические принципы» (t=-3,320, p<0,001) – для них ведущим ориентиром остается преобладающая «самоозабоченность» (t=2,376, р<0,05), описывающая вектор направленности мыслей и поступков. А для пациентов с ПШ характерен «доконвенциональный уровень морального сознания» (t=3,282, p<0,01), что выражается в преобладании стратегической слепой «ориентации на власть авторитетов» (t=3,456, p<0,001).

Значения клинических шкал («идеи отношения», «магическое мышление», «необычные ощущения и восприятие», «странное поведение», «социальная тревожность», «отсутствие близких друзей», «ограниченный аффект», «подозрительность», сгруппированные в три основных фактора: «когнитивно-перцептивный дефицит», «общая дезорганизация», «интерперсональные отношения») более выражены у представителей клинических групп, по сравнению с испытуемыми группы условной нормы (p<0,01).

Корреляционный анализ

Высокие показатели макиавеллизма закономерно связаны со сниженными значениями компонентов эмоционального аспекта репрезентации отношений – пациенты-макиавеллисты обеих клинических групп обладают слабой «эмпатией» (p<0,05), что соотносится с данными современных исследований о взаимосвязи эмпатии с характеристиками черт Темной триады (Pajevic et al, 2018). Кроме того, чем выше макиавеллизм, тем ниже удовлетворенность отношениями, меньше уровень доверия к партнеру, сильнее эмоциональное насилие, выше требования и желание эксплуатировать других.

Так, макиавеллисты из группы ПШ не «учитывают права и свободы другой личности» (r=-0,412, p<0,01), в то время как «учет прав личности» связан в этой группе с опорой на «закон и порядок» (r=0,448, p<0,01) и с «эмпатией» (r=0,480, p<0,01), что противоречит понятию макиавеллизма (см. табл. 2).

Табл. 2. Результаты корреляционного анализа в группе пациентов с параноидной шизофренией

Шкалы	Ограниченный аффект	Эмпатия	Макиавеллизм	Опора на закон и порядок
Странная речь	0,471**	-0,358*	-0,066	0,042
Социальная тревожность	0,470**	-0,393*	0,086	0,047
Фактор интерперсональных отношений	0,585**	-0,345*	-0,136	0,155
Эмпатия	-0,391*	1	-0,334*	0,119
Учет прав и свобод другой личности	-0,272	0,480**	-0,412**	0,448**
Макиавеллизм	0,077	-0,334*	1	-0,410**
Отсутствие близких друзей	0,567**	-0,385*	-0,024	-0,041

Примечание: В таблице представлены коэффициенты корреляции. Значимые корреляции выделены знаками: ** – уровень значимости р<0,01, * – уровень значимости р<0,05.

У неэмпатийных пациентов с ПШ наблюдаются выраженные трудности в межличностной сфере, раскрываемые в высоких значениях фактора «интерперсональных отношений» (r=-0,345, p<0,05), в «отсутствии близких друзей» (r=-0,385, p<0,05) и повышенной «социальной тревожности» (r=-0,393, p<0,05). Иными словами, пациенты с превалирующими паранойяльными установками слабо чувствительны к внутреннему миру другого человека, что закономерно приводит к разрушению межличностных отношений и социальной дезадаптации (см. табл. 2). В частности, свойственный пациентам с ПШ «ограниченный аффект» сопряжен с трудностями в отношениях (r=0,585, p<0,01), низкой «эмпатией» (r=-0,391, p<0,05), «отсутствием близких друзей» (r=0,567, p<0,01) и «социальной тревожностью» (r=0,470, p<0,01). Пациенты начинают существовать в некоем своем изолированном мире – ригидном и стереотипном, «сдавленном» описанными выше установками (идеями отношений).

Согласно результатам корреляционного анализа, высокая «подозрительность» (свойственная макиавеллистам (r=0,373, p<0,05) из группы ШР) связана с низкой «толерантностью к неопределенности» (r=-0,452, p<0,01) – пациенты, нетолерантные к жизненной неопределенности, склонны чаще приписывать окружающим некоторые враждебные намерения в отношении их самих.

Шизотипические пациенты с ярко выраженными «идеями отношений» характеризуются также высокой «подозрительностью» (r=0,342, p<0,05) и малым «учетом прав и свобод другой личности» (r=-0,336, p<0,05) – в их поглощенности фантазиями и навязчивыми размышлениями о собственной уязвимости перед миром отсутствует собеседник, уступая место потребностям и страхам своего Я. Макиавеллисты из числа пациентов с ШР, в первую очередь, «ориентированы на себя и свои интересы» (r=0,352, p<0,05), что также сопряжено с «подозрительностью» и низкой «эмпатией» (см. табл. 3).

Критерии морального выбора, характерные для «доконвенционального уровня морального самосознания», связаны с опорой на «инструментальный обмен «я – тебе, ты – мне» у пациентов с ШР (r=0,839, p<0,01), что также соотносится с низкой «эмпатией» (см. табл. 3), предполагающей «ориентацию на себя и свои интересы» (r=-0,324, p<0,05) при совершении поступков в социальной среде. Принципы «инструментального обмена» особенно часто руководят действиями пациентов с высокой «межличностной интолерантностью к неопределенности» (r=0,523, p<0,01) – тех, кто страшится неясности в межличностных отношениях и отличается в этой группе низкой «эмпатией» (r=-0,385, p<0,05). Пациенты с подобными ценностными ориентациями, неэмпатийные и подозрительные характеризуются трудностями в межличностных отношениях, что выражается, в частности, в «отсутствии близких друзей» (см. табл. 3).

В группе пациентов с ШР высокие макиавеллисты характеризуются низкой «интолерантностью к неопределенности» (r=-0,338, p<0,05) – для них характерно пренебрежение правилами, игнорирование социальных и общественных границ. «Стремление быть хорошим для окружающих» (r=0,527, p<0,01), «опора на закон и порядок» (r=0,458, p<0,05) как отражение «конвенционального уровня морального самосознания» характерны для «интолерантных к неопределенности» пациентов этой группы, которые менее манипулятивны (см. табл. 3). То есть они склонны опираться на некоторые канонические правила без интериоризации ценностей и их внутренней проработки.

Для лиц с низким уровнем макиавеллизма из КГ характерен «постконвенциональный уровень морали» как наиболее зрелая позиция (r=-0,399, p<0,05).

Табл. 3. Результаты корреляционного анализа в группе пациентов с шизотипическими расстройствами.

Примечания. Внутри таблицы представлены коэффициенты корреляции. Значимые корреляции отмечены знаками: * – уровень значимости р<0,05, ** – уровень значимости р<0,01. Условные обозначения: ТН – «толерантность к неопределенности», ИТН – «интолерантность к неопределенности».

Характерная для пациентов клинических групп «странная речь» может быть следствием их аутистической замкнутости, отсутствия направленности высказывания на собеседника, недостаточного желания помочь Другому понять смысл к нему обращенного высказывания. Кроме того, в группе пациентов с ПШ выраженная «странная речь» соответствует низкой «эмпатии» (r=-0,358, p<0,05) и «ограниченному аффекту» (r=0,471, p<0,01), что проявлялось в трудностях подбора слов для обозначения тех или иных эмоциональных состояний, а также в отмеченных самими пациентами сложностях организации своего поведения в межличностных ситуациях, предполагающих возможность участия.

Табл. 4. Результаты корреляционного анализа в контрольной группе

Шкалы	Макиавеллизм
Подозрительность	0,454**
Инструментальный обмен	0,321*
Учет прав и свобод другой личности	-0,356*
Постконвенциональный уровень морального самосознания	-0,399*

Примечание. В таблице представлены значимые коэффициенты корреляции. ** – уровень значимости р<0,01, * – уровень значимости р<0,05.

Хотя шизотипические черты наиболее выражены в клинических группах, их представленность у участников КГ вносит свой вклад в присущую им манипулятивность (см. табл. 4). Так, например, «макиавеллизм» ярче выражен у психически здоровых лиц с выраженной «подозрительностью» (r=0,454, p<0,01).

Регрессионный анализ

Результаты регрессионного анализа по данным клинических групп показали, что низкая «эмпатия» (β=-0,400, р<0,001) и сниженная «интолерантность к неопределенности» (β=-0,272, р<0,01) влияют на повышение «макиавеллизма».

Результаты регрессионного анализа по данным контрольной группы показали, что низкая «эмпатия» (β=-0,356, р<0,05) и высокая «межличностная интолерантность к неопределенности» (β=0,356, р<0,05) способны оказывать воздействие на увеличение выраженности «макиавеллизма».

Полученные результаты могут иметь разные объяснения, некоторые из которых будут приведены в ниже в подразделе «Обсуждении результатов».

Обсуждение результатов

Исследователи связывают наличие шизотипических черт с характеристиками Темной триады, подчеркивая, что макиавеллизм положительно связан с ограниченной эмоциональной и социальной жизнью, со сложностями внутри романтических, семейных и рабочих отношений (Láng, 2018). Настоящее исследование подтвердило наличие личностных особенностей и межличностных трудностей у представителей клинических групп (Кобзова, 2015), на что указывают, в том числе обнаруженные связи «макиавеллизма» с низкой «эмпатией» (p<0,05), некоторыми клиническими чертами, раскрывающими фактор «интерперсональных отношений», а также ценностными ориентациями, такими как недостаточный «учет прав личности» (p<0,01), «ориентация на себя и свои интересы» (p<0,05).

57,5% лиц КГ также обладают установками на дозволенность использования окружающих в своих целях, что отчасти резонирует с размытостью ценностей и идеалов современного общества «неопределенности». Так, большинство считает манипулятивное поведение «универсальным способом выживания», зарабатывания денег, достижений на службе. В то же время, отмечающееся в ряде случаев занижение показателей Темной триады в самоотчетах (Maples-Keller, Miller, 2018) может свидетельствовать о неоднозначном субъективном отношении к этим чертам.

При этом для пациентов из группы ШР с выраженным макиавеллизмом характерны «двойные стандарты», скажем, признание больших полномочий, прав и свобод для себя, непринятие подобного для Другого. Это иллюстрирует отсутствие децентрации, а также сложности рефлексии противоречий, указывая на наличие нарциссического Я с собственными порядками и законами.

Свойственные пациентам с ПШ логические ошибки в интерпретации соотношения поведения и внутренних состояний, ему предшествующих, а также незамечаемые ими несоответствия, очевидно, являются продолжением типичных для их мышления особенностей (отраженных в исследовании в факторах «когнитивно-перцептивного дефицита» и «общей дезорганизации»). Как известно из недавнего исследования, бредовое мышление предсказывает неадаптивные эмоциональные реакции, может привести к снижению возможностей сотрудничества и к пренебрежению моральными принципами (Savulich et al., 2018), а алекситимия и низкая эмпатия связаны со снижением способностей к оказанию разного рода социальной поддержки (Москачева, Холмогорова Гаранян, 2014). Пациенты из группы ПШ испытывают сложности при установлении связей между реальностью и представлением о ней (ввиду снижения способностей к символизации), отчего их интерпретации социальных ситуаций оказываются неверны. Невозможность описать внутренний мир персонажа-в-отношениях и свое собственное эмоциональное состояние приводят к излишне конкретному и буквальному представлению психического, отчасти поэтому им свойственны более прямые, непосредственные формы манипуляции. Пациентам из группы ПШ свойственно избегание близких контактов, отсутствие глубины в отношениях, поверхностность, стертость эмоциональных реакций – пациенты с подобными особенностями зачастую оказываются исключенными из любого социального взаимодействия, теряют интерес и мотивацию к контактам любого рода. Типичная для них закрытость от нового опыта не позволяет (в силу тревоги) заглянуть дальше присвоенных стереотипных ожиданий от окружающих, останавливая восприятие на уровне подозрительных домыслов и страхов столкнуться с реальностью. Выстраивание непроницаемых границ в отношениях с окружающими, ригидное следование один раз принятым стереотипам, страх переступить через них и взглянуть на социальное событие по-новому способны спровоцировать трудности ментализации, ее регресс к крайне когнитивно упрощенным и неизменно стереотипным интерпретациям «текучей» субъективной жизни.

Нетерпимыми к неоднозначным социальным ситуациям, «межличностно интолерантными к неопределенности» оказались те пациенты с шизотипическим расстройством, у которых низкая «эмпатия» (r=-0,385, p<0,05). По данным одного из исследований, высокая нетолерантность к неопределенности может провоцировать трудности эмоциональной регуляции и усиливать беспокойство, особенно у пациентов с тревожными расстройствами (Ouellet et al., 2019). В то же время, холодность и отстраненность отражают невозможность вербально выразить переживаемое эмоциональное состояние или же интегрировать противоречивые чувства, вызванные социальными ситуациями, особенно когда они сопряжены с неопределенностью и манипуляцией. Согласно данным исследований, воздействие детских травм, представляющих собой один из вариантов манипулятивного воздействия, влияет на долгосрочные симптомы шизотипии, особенно параноидальные идеи (подозрительность), и сложные социальные когнитивные способности как в здоровых, так и в психотических популяциях (Quid et al., 2018). Выявленные в настоящем исследовании связи низкой «эмпатии» и таких шизотипических черт, как «подозрительность», «социальная тревожность», «странная речь», «отсутствие близких друзей», «ограниченный аффект», и общего фактора «интерперсональных отношений» в клинических группах (p<0,05) дополняют полученные ранее данные. Кроме того, нетолерантные к неопределенности пациенты с ШР характеризуются повышенной «подозрительностью», что также связано с высоким «макиавеллизмом».

Согласно данным регрессионного анализа, на сильную выраженность макиавеллизма во всех группах влияет низкая «эмпатия» – слабая эмоциональная чувствительность к внутренним переживаниям Другого в контексте факторов манипуляции неоднократно становилась предметом обсуждения в научных работах. Однако низкая «интолерантность к неопределенности», являющаяся дополнительным регулятором макиавеллизма в клинических группах, выступает в дискуссионном ключе. Крайняя выраженность низкой «интолерантности к неопределенности» может быть у этих пациентов неким воплощением отсутствия рамок, подменой основополагающих принципов и правил вседозволенностью и произволом, и потому влияет на увеличение макиавеллизма. Напротив, высокая «интолерантность к неопределенности» соответствует низкому макиавеллизму – в условиях «рамочности» госпитальной ситуации выраженная приверженность неким правилам и нормам (что связано также с ориентацией на «закон и порядок», со «стремлением быть хорошим для окружающих») может выступать в качестве фактора, сдерживающего макиавеллизм.

Участники контрольной группы выступают как более гибкие в неопределенных ситуациях, в том числе и социальных, по сравнению с клинической выборкой. Однако внутри КГ повышенная «межличностная интолерантность к неопределенности» влияет на увеличение макиавеллизма (p<0,05), что отражает отношение к общей нестабильности современного прекарного социума, наиболее уязвимые представители которого используют манипулятивные стратегии в качестве регуляторов собственного межличностного взаимодействия, пытаясь таким образом контролировать неоднозначные отношения с окружающими.

В обеих клинических группах высокий макиавеллизм сопряжен с низкой ориентацией на «закон и порядок», с отсутствием понимания правовых границ, критериев допустимого в обществе поведения. В контрольной же группе макиавеллизм и «опора на закон и порядок» оказались несвязанными напрямую характеристиками – высокий макиавеллист из числа психически здоровых лиц может знать о принятых законах и нормах, но, тем не менее, их игнорировать, нарушать, выдвигая свои манипулятивные тенденции на первый план, что в ряде случаев может соответствовать прагматической ориентации на «инструментальный обмен». Представители клинических групп в большей степени тяготеют к до-постконвенциональным уровням морального самосознания, что раскрывает типичные для них ценностные ориентации, в то время как в контрольной группе до-постконвенциональные уровни морального самосознания характерны скорее лишь для высоких макиавеллистов. Однако макиавеллизму может сопутствовать и постконвенциональный уровень морального самосознания (Корнилова, Чигринова, 2014).

Проведенное нами исследование дает основание предполагать, что в клинических группах макиавеллизм связан с «разрушением» наиболее фундаментальных моральных принципов, из-за чего легализуется и нормализуется безнравственное отношение к Другому, в то время как у представителей контрольной группы отношение двойственное – они знают и принимают эти принципы, используя макиавеллизм как ситуативно вынужденную тактику.

Выводы

1. Низкая эмпатия как в клинических (p<0,001), так и в контрольной (p<0,05) группах, согласно данным регрессионного анализа, выступает основным регулятором манипулятивного поведения. Это свидетельствует о влиянии эмоциональной нечувствительности к внутреннему миру Другого на выраженность манипуляции и о снижении у макиавеллистов возможностей оказания помощи и поддержки.

2. Отношение к неопределенности, согласно данным регрессионного анализа, также выступает в качестве одного из ведущих факторов манипулятивного поведения для всех трех групп.

• Низкая «интолерантность к неопределенности» влияет на увеличение макиавеллизма в клинической выборке (p<0,01). Напротив, в условиях «рамочности» госпитальной ситуации пациенты с шизотипическими расстройствами склонны опираться на «закон и порядок», «стремятся быть хорошими для окружающих» и более эмпатийными, что, вероятно, противопоставляется манипулятивным мотивам.

• В контрольной группе в качестве регулятора выраженности макиавеллизма выступает отношение к неопределенности именно в межличностной сфере – у особо чувствительных, уязвимых представителей этой группы, которые стремятся к устранению неоднозначности социального взаимодействия, возрастает макиавеллизм (p<0,05). Напротив, низкая выраженность «межличностной интолерантности к неопределенности» способствует снижению манипулятивных установок.

3. По данным корреляционного анализа, макиавеллизм соответствует допостконвенциональным уровням морального самосознания.

• Макиавеллистам клинических групп свойственно игнорирование «законов и правил», «прав и свобод другой личности», «ориентация на себя и свои интересы», что соответствует «доконвенциональному уровню морального самосознания».

• Макиавеллистам контрольной группы, помимо общей тенденции не учитывать «права и свободы другой личности», в большей степени свойственна ориентация на критерии «инструментального обмена» между людьми, что соотносится с присущей им тенденцией к ситуативно-тактическому использованию манипулятивной стратегии во взаимодействии с окружающими.

4. Выраженность клинических черт, хотя и не может рассматриваться в качестве основного регулятора макиавеллизма, тем не менее, усугубляет трудности межличностного общения, лишая его эмоциональной компоненты.

• В группе пациентов с шизотипическими расстройствами с макиавеллизмом в первую очередь, наблюдается выраженная «подозрительность», связанная с «отсутствием близких друзей» и «идеями отношений».

• В группе пациентов с параноидной шизофренией межличностные сложности (отраженные в высоком факторе «интерперсональных отношений») дополняются «странной речью», «ограниченным аффектом» и «социальной тревожностью», что затрудняет социальную адаптацию пациентов.

5. Обнаруженные констелляции психологических и клинических черт могут рассматриваться в качестве факторов, затрудняющих установление врачебного комплаенса и психотерапевтического альянса. Они требуют выработки индивидуализированных стратегий эффективного взаимодействия с пациентами с расстройствами шизофренического спектра в рамках психотерапевтических и реабилитационных программ.

Литература:

Бауман З. Текучая современность. – Санкт-Петербург : Питер, 2008.

Егорова М.С. Макиавеллизм в структуре личностных свойств // Вестник Пермского государственного педагогического университета. Серия 10. Дифференциальная психология. – 2009. – Т. 1. – № 2. – С. 65–80.

Ефремов А.Г., Ениколопов С.Н. Апробация методики выявления степени выраженности шизотипических черт (SPQ-74) // Материалы Первой международной конференции, посвященной памяти Б.В.Зейгарник. – Москва : Центр СМИ МГУ, 2001. – C. 109–112.

Знаков В.В. Макиавеллизм: психологическое свойство личности и методика его исследования // Психологический журнал. – 2000. – Т. 1. – № 5. – С. 16–22.

Кобзова М.П. Динамика когнитивных функций и социальная адаптация у пациентов с шизотипическим расстройством (ШТР) [Электронный песурс] // Медицинская психология в России. – 2015. – Т. 1. – № 30. – С. 9 : [сайт]. URL : http://www.medpsy.ru/mprj/archiv_global/2015_1_30/nomer08.php – (дата обращения 07.10.2019).

Корнилова Т.В., Чигринова И.А. Личностные ценности, моральное развитие и эмоциональный интеллект в регуляции выбора в ситуации межличностного взаимодействия // Психология. Журнал Высшей Школы Экономики. – 2014. – Т. 11. – № 4. – С. 56–74.

Корнилова Т.В. Новый опросник толерантности-интолерантности к неопределенности // Психологический журнал. – 2010. – Т. 31. – № 1. – С. 74–86.

Молчанов С.В. Структура морального поведения в концепции Дж. Реста // Психология и школа. – 2005. – № 1. – С. 111–132.

Москачева М.А., Холмогорова А.Б., Гаранян Н.Г. Алекситимия и способность к эмпатии // Консультативная психология и психотерапия. – 2014. – Т. 22. – № 4. – С. 98–114.

Психодиагностика толерантности личности / под ред. Г.У. Солдатовой, Л.А. Шайгеровой. – Москва : Смысл, 2008.

Соколова Е.Т. Утрата Я: клиника или новая культурная норма // Эпистемология и философские науки. – 2014. – Т. 41. – № 3. – С. 190–210.

Соколова Е.Т. Шок от столкновения с социокультурной неопределенностью: клинический взгляд [Электронный песурс] // Психологические исследования. – 2015. – Т. 8. – № 40. : [сайт]. URL : http://psystudy.ru/index.php/num/2015v8n40/1113-sokolova40.html – (дата обращения 07.10.2019).

Соколова Е.Т., Лайшева Г.А. Психологическая манипуляция как культурное и клиническое явление // Вопросы психологии. – 2017. – № 1. – С. 54–67.

Соколова Е.Т., Андреюк К.О. Влияние манипулятивных установок на особенности ментализации пациентов с шизотипическими расстройствами // Культурно-историческая психология. – 2018. – Том 14. – № 1. – С. 78–86. doi: 10.17759/chp.2018140109

Соколова Е. Т. Неопределенность и диффузия идентичности: культурный, клинический и этический ракурсы // История и философия науки в эпоху перемен : труды Первого Конгресса РОИНФ «История и философия науки в эпоху перемен» : сборник научных статей. Т. 6. Русское общество истории и философии науки. – Москва, 2018. – С. 9–13. [Электронный песурс] – Режим доступа: http://rshps.ru/books/congress2018t6.pdf. – (дата обращения 07.10.2019).

Beller, J. & Bosse, S. (2017). Machiavellianism has a dimensional latent structure: Results from taxometric analyses. Personality and Individual Differences, 113, 57–62. doi: 10.1016/j.paid.2017.03.014

Brewer, G. & Abell, L. (2017). Machiavellianism, Relationship Satisfaction, and Romantic Relationship Quality. Europe's Journal of Psychology, 13(3), 491–502. doi:10.5964/ejop.v13i3.1217

Carre J.R. & Jones D.N. (2017). Decision Making, Morality, and Machiavellianism: The Role of Dispositional Traits in Gist Extraction. Review of general psychology, 21(1), 23–29. doi: 10.1037/gpr0000093

Castille C.M., Buckner E.V. & Thoroughgood C.N. (2018). Prosocial Citizens Without a Moral Compass? Examining the Relationship Between Machiavellianism and Unethical Pro-Organizational Behavior. Journal of business ethics, 149(4), 919–930. doi: 10.1007/s10551-016-3079-9

Gayle, B. & Loren, A. (2017). Machiavellianism, Relationship Satisfaction, and Romantic Relationship Quality. Journal of Psychology,13(3), 491–502. doi: 10.5964/ejop.v13i3.1217

Lang, A. (2018). Mama Mach and Papa Mach: Parental Machiavellianism in Relation to Dyadic Coparenting and Adolescents’ Perception of Parental Behaviour. Europe's Journal of Psychology, 14(1), 107–124. doi:10.5964/ejop.v14i1.1474

Maples-Keller, J. L. & Miller, J. D. (2018). Insight and the Dark Triad: Comparing Self- and Meta-perceptions in Relation to Psychopathy, Narcissism, and Machiavellianism. Personality disorders-theory research and treatment, 9(1), 30–39. doi: 10.1037/per0000207

Osumi, T., Tsuji, K., Shibata, M. & Umeda, S. (2019). Machiavellianism and early neural responses to others; facial expressions caused by one`s own decisions. Psychiatry research, 271, 669–677. doi: 10.1016/j.psychres.2018.12.037

Ouellet C., Langlois F., Provencher M.D. & Gosselin P. (2019). Intolerance of uncertainty and difficulties in emotion regulation: Proposal for an integrative model of generalized anxiety disorder. Revue europeenne de psychologie appliqué, 69, 9–18. doi: 10.1016/j.erap.2019.01.001

Pajevic M., Vukosavljevic-Gvozden T., Stevanovic N. & Neumann C.S. (2018). The relationship between the Dark Tetrad and a two-dimensional view of empathy. Personality and Individual Differences, 123, 125–130. doi: 10.1016/j.paid.2017.11.009

Quid Y., Cohen-Woods S., O’Reilly N., Carr V. J., Elzinga B.M. & Green M.J. (2018). Schizotypal personality traits and social cognition are associated with childhood trauma exposure. British Journal of Clinical Psychology, 57, 397–419. doi:10.1111/bjc.12187

Savulich G., Jeanes, H., Rossides, N., Kaur, S., Zacharia, A., Robbins, T., & Sahakian, B. (2018). Moral emotions and social economic games in paranoia. Frontiers in psychiatry, 9, 615. doi:10.3389/fpsyt.2018.00615

Vonk, J., Zeigler-Hill V., Ewing D., Mercer S. & Noser A. E. (2015). Mindreading in the dark: Dark personality features and theory of mind. Personality and Individual Differences, 87, 50–54. doi:87:505410.1016/j.paid.2015.07.025

Wu W., Wang, H., Zheng, C. & Wu, Y.J. (2019). Effect of Narcissism, Psychopathy, and Machiavellianism on Entrepreneurial Intention-The Mediating of Entrepreneurial Self-Efficacy. Frontiers in psychology, 10, 360. doi: 10.3389/fpsyg.2019.00360

Wu W., Wang H., Lee H.-Y., Lin Y.-T. & Guo F. (2019) How Machiavellianism, Psychopathy, and Narcissism Affect Sustainable Entrepreneurial Orientation: The Moderating Effect of Psychological Resilience. Frontiers in Psychology, 10, 779. doi: 10.3389/fpsyg.2019.00