Сравнительный анализ особенностей отношения двух поколений мальчиков-старшеклассников к политическим лидерам России

Собкин Владимир Самуилович Федеральный научный центр психологических и междисциплинарных исследований

Мнацаканян Милена Артуровна

Современная динамично меняюща­яся общественная и политическая ситуация определяет особую значимость исследований, касающихся от­ношения населения к происходящим из­менениям. При этом, можно выделить широкий круг тем: отношение граждан к экономическим преобразованиям, изме­нение ценностных ориентаций и норм социальной регуляции поведения, вопро­сы здоровья, образования, деятельности СМИ и др. В этом ряду особое место за­нимает отношение к политике и, в част­ности, к политическим лидерам. Послед­ний аспект крайне важен, поскольку на уровне обыденного сознания отношение к вопросам, затрагивающим сферу политики, как правило, опосредуется характе­ром восприятия конкретных политиче­ских деятелей, являющихся носителями определенного политического мировоз­зрения. В этом контексте изучение содер­жательных особенностей отношения к политическим лидерам, оценка значимо­сти тех или иных их личностных качеств представляется особенно актуальным, по­скольку позволяет выявить те морально- этические нормы, которые и регулируют функционирование сферы политики. Бо­лее того, подобная постановка вопроса, перенесенная в плоскость современных проблем воспитания, позволяет охарактеризовать своеобразие культурных образ­цов, выступающих в качестве личностных идеалов, определяющих специфику про­цессов социализации.

В настоящей статье мы рассмотрим результаты исследования особенностей отношения к политическим лидерам у современных подростков. Как извест­но, главными задачами подросткового возраста является становление самосознания, формирование ценностных представлений, идеалов, жизненных и профессиональных планов (Божович, 2008; Кон, 1980; Эльконин, 1971; Эриксон, 2006). В контексте отношения к полити­ке данный возрастной этап развития лич­ности представляется нам особенно важ­ным. Во-первых, подростковый возраст выступает как особый сензитивный пе­риод для процесса политической соци­ализации. Во-вторых, мнения подрост­ков относительно политических лидеров позволяют выделить своеобразие тех базовых структур (архетипов), которые ге­нетически лежат в основе политических оценок и будут определять особенности сознания данного поколения и в будущем (Собкин, Буреломова, 2011; Собкин, Буре­ломова, Смыслова, 2011).

Следует подчеркнуть, что изучение от­ношения к политическим лидерам требу­ет разработки особого инструментария. В большинстве крупных социологиче­ских исследований, проводимых ВЦИОМ, ФОМ, Левада-центром и другими органи­зациями используются, как правило, две шкалы: «шкала предпочтений» («Если за­втра произойдут выборы, то за кого вы будете голосовать?») и «шкала доверия» («Кому из политических лидеров Вы дове­ряете в наибольшей степени?») (Аналити­ческий центр …, 2003; Фонд Общественное мнение, 2003). Как правило, социологиче­ское исследование и строится на выяв­лении разрыва между «предпочтением» и «доверием». Однако заметим, что по­добный подход не уточняет какие-либо содержательные особенности личности политика, которые лежат в основе пред­почтений и доверия. Он ориентирован на проблематизацию социального пове­дения электората, обусловленного, с од­ной стороны, влиянием закономерностей массового сознания («предпочтения»), а с другой стороны, индивидуального отношения к лидеру («доверия»). Вместе с тем, повторимся, за рамками рассмотре­ния остаются содержательные особенно­сти как «предпочтений», так и «доверия».

В связи с этим, более продуктивным представляется использование мето­да многомерного шкалирования, кото­рый был предложен Ч. Осгудом и его сотрудниками (Osgood, 1952). В России данный метод, получивший название «метод семантического дифференциа­ла», использовался в ряде исследований при изучении политического ментали­тета (Петренко, 2005; Петренко, Мити­на, 1997; 2015), а также в наших иссле­дованиях об особенностях отношения старшеклассников и студентов к поли­тическим лидерам (Грачева, 1996; Соб­кин, 1997; 2008; Собкин, Ваганова, 2004; Собкин, Грачева, 1990). Обсуждаемые в настоящей статье результаты экспери­ментального исследования получены именно с помощью данного метода.

В своих предыдущих работах (Собкин, Мнацаканян, 2015) мы, в основном, обращали внимание на анализ гендерных различий в отношении к политическим лидерам старшеклассников и студентов. В данной же статье мы, используя одну и ту же методику, сопоставляем отноше­ние к политическим лидерам старшеклассников (учащихся 10-11 классов) в 2004 и 2014 гг. (Собкин, Ваганова, 2004; Собкин, Мнацаканян, 2015). Такое сопо­ставление представляет, на наш взгляд, особый интерес, поскольку позволя­ет проследить поколенческую динамику изменений отношения к политическим лидерам. Интервал между этими двумя исследованиями составляет период, ко­торый равен полному циклу обучения в общеобразовательной школе.

Подобный сравнительный метод из­учения двух поколений школьников по­зволяет рассмотреть своеобразие поли­тической социализации в исторической перспективе. В определенном отношении реализуемый подход опирается на идею сравнительного анализа поколе­ний, которая была сформулирована Ор­тегой-и-Гассетом (Ортега-и-Гассет, 1997). Таким образом, данное исследование предполагает рассмотрение результа­тов в двух аспектах: один ориентирован на выявление своеобразия подростково­го возраста (в онтогенезе развития); дру­гой, –исторический аспект («метод поко­лений»).

Методика

Респондентам предлагался список по­литических лидеров, каждого из которых необходимо было оценить по ряду се­мантических признаков (шкал). При этом выраженность того или иного качества у соответствующего политического лиде­ра оценивалась по семибалльной шкале, где «1» – отсутствие признака, «7» – максимальная выраженность признака. Для оценки были предложены 33 качества, которые использовались и в наших пре­дыдущих исследованиях (Собкин, 1997; Собкин, Ваганова, 2004; Собкин, Грачева, 1990). Это терпимость, честолюбие, ог­раниченность, порочность, открытость, прямота, сдержанность, поверхностность, эмоциональность, лицемерие, гиб­кость, надежность, корыстность, принци­пиальность, невоспитанность, хитрость, остроумие, честность, властность, сила, агрессивность, расчетливость, интеллект, мудрость, мужественность, грубость, компетентность, сложность, внешняя привлекательность, эрудиция, безнрав­ственность, образованность, професси­онализм. Набор шкал был инвариантен для исследований 2004 и 2014 годов.

Список, рассматриваемый в 2004 г., включал в себя имена руководителей со­ветского государства (Ленин, Сталин, Брежнев, Горбачев) и популярных поли­тических лидеров того времени (Ельцин, Лебедь, Лужков, Говорухин, Джабраи­лов, Жириновский, Зюганов, Памфилова, Подберезкин, Путин, Савостьянов, Скура­тов, Титов, Тулеев, Явлинский). В иссле­довании 2014 г. список политиков был частично сохранен (остались Ленин, Ста­лин, Брежнев, Горбачев, Ельцин, Зюганов, Жириновский, Путин) и дополнен в соот­ветствии с изменившейся политической ситуацией в стране (включены Лавров, Матвиенко, Медведев, Миронов, Собянин, Кадыров, Яровая, Соловьев, Ходорковс­кий, Навальный). Кроме того, исследова­ние 2014 г. включало в качестве объектов оценки и зарубежных политиков (Обама, Меркель, Янукович, Тимошенко, Яценюк, Ярош, Кличко).

В разработанной нами методике, на­ряду с конкретными политиками, испы­туемым предлагались для оценки также такие категории, как «мой идеал», «на­стоящий политический лидер», «антипатичный человек» и «Я». Это позволяет оценить степень принятия/непринятия конкретного политика молодежью (мой идеал/антипатичный мне человек), а так­же выявить особенности идентификации испытуемых с политическим лидером (Я). Включение этих категорий дает возможность проследить связь образов ре­альных политиков с представлениями об «идеале» и «антиидеале», сложившимися в сознании у старшеклассников.

Гипотеза

Отсутствие выраженной конкурен­тной борьбы между основными парти­ями, слабая выраженность мнений оппозиции в политическом пространстве привели к упрощению психосеманти­ческой структуры восприятия полити­ческих лидеров у старшеклассников поколения 2014 года, по сравнению со старшеклассниками 2004.

Выборка испытуемых

В исследовании 2004 г. участвовало 80 учащихся 10–11 классов (40 мальчи­ков и 40 девочек); в исследовании 2014 г. – 110 старшеклассников тех же возраст­ных параллелей (67 мальчиков и 43 де­вочки). Возраст респондентов в обоих исследованиях 15–18 лет. Оба исследо­вания проводились в московских шко­лах (№109, №315 и №710). В статье мы ограничимся сопоставлением результа­тов по обследованию мальчиков-подростков в 2004 и 2014 гг.

Основные результаты

Полученные в психосемантическом эксперименте материалы были сгруппи­рованы в две средние суммарные матри­цы исходных данных (соответственно, по опросам 2004 и 2014 гг.). Там в столбцах фиксировались имена политиче­ских лидеров и социальных категорий («мой идеал», «настоящий политический лидер», «антипатичный человек» и «Я»), в строках же – характеристики, по ко­торым они оценивались испытуемыми. Ячейка матрицы (пересечение столбца и строки) определяет среднее балльное значение соответствующей характери­стики по семибалльной шкале для кон­кретного политического лидера или той или иной социальной категории. Матри­цы исходных данных по экспериментам 2004 и 2014 гг. были факторизованы «Ме­тодом главных компонент» с последую­щим вращением по критерию «Varimax» Кайзера.

Предваряя сопоставление содержа­ния факторных структур, отметим, что в исследовании 2004 года в результа­те факторного анализа было выделено пять статистически значимых факторов, а в исследовании 2014 года их число со­кратилось до четырех. Само изменение числа выделенных факторов формально свидетельствует об упрощении психосе­мантической структуры восприятия по­литических лидеров у мальчиков-старшеклассников поколения 2014 года по сравнению с подростками 2004 года.

Однако основной интерес представ­ляет не столько формальное сокращение размерности факторного пространства, а именно те содержательные изменения, которые связаны со структурами факто­ров, выделенных в исследованиях 2004 и 2014 гг. Исходными базами для подоб­ного анализа являются статистические описания выделенных в обоих исследо­ваниях факторов, которые учитывают ве­совые нагрузки определяющих их оце­ночных шкал (см. таблицы 1 и 2).

Таблица 1. Структура выделенных факторов для подвыборки мальчиков-старшеклассников в 2004 г.

F1 «Открытость» 25,1%		F2 «Властность, интеллект» 22,1%		F3 «Толерантность/ Интолерантность» 19,5%		F4 «Эрудиция/ Ограниченность» 14,2%		F5 «Хитрость» 5,1%
открытость	0,95	принципиальность	0,87	сдержанность	0,79	эрудиция	0,50	хитрость	0,72
внешняя привлекательность	0,83	властность	0,85	терпимость	0,72	мудрость	0,46
прямота	0,79	расчетливость	0,81			образованность	0,44
честность	0,77	сила	0,76
остроумие	0,70	интеллект	0,65
компетентность	0,68	мужественность	0,64
честолюбие	0,65	сложность	0,64
надежность	0,63	профессионализм	0,53
				грубость	-0,82	ограниченность	-0,78
				агрессивность	-0,80	корыстность	-0,72
				эмоциональность	-0,74	поверхностность	-0,70
				невоспитанность	-0,72	лицемерие	-0,58
				безнравственность	-0,67
				порочность	-0,62

Таблица 2. Структура выделенных факторов для подвыборки мальчиков-старшеклассников в 2014 г.

F1' «Властность, интеллект/ Ограниченность» 27,2 %		F2' «Нравственность/ Безнравственность» 23,6%		F3' «Толерантность/ Интолеран­тность» 19,7%		F4' «Честолюбие» 19,6%
хитрость	0,87	честность	0,65	терпимость	0,78	честолюбие	0,75
сложность	0,82	прямота	0,64	сдержанность	0,72	открытость	0,59
расчетливость	0,81	компетентность	0,60
властность	0,79	надежность	0,58
профессионализм	0,69	внешняя привлекатель­ность	0,53
эрудиция	0,68
мужественность	0,67
принципиальность	0,66
интеллект	0,64
мудрость	0,62
сила	0,58
остроумие	0,56
образованность	0,55
ограниченность	-0,58	лицемерие	-0,88	агрессивность	-0,92
поверхностность	-0,53	корыстность	-0,85	грубость	-0,89
		безнравственность	-0,67	эмоциональность	-0,78
		порочность	-0,64	невоспитанность	-0,60

Как видно из приведенных в таблицах 1 и 2 данных, в результате факторного анализа в 2004 году были выделены сле­дующие пять факторов: F1 «открытость», F2 «властность, интеллект», F3 «толеран­тность/интолерантность», F4 «эрудиция/ ограниченность», F5 «хитрость». Соответственно, в 2014 году факторы заметно изменились: F1’ «властность, интеллект/ ограниченность», F2’ «нравственность/ безнравственность», F3’ «толерантность/ интолерантность», F4’ «честолюбие».

Обратимся к более детальному анализу семантических трансформаций, которые схематично представлены на рисунке 1.

Рисунок 1. Особенности трансформации факторных структур оценки личностных качеств политических лидеров у мальчиков-старшеклассников по исследованиям 2004 и 2014 гг.

Обращаясь к рисунку, отметим четы­ре основных содержательных момента.

1. Инвариантность оппозиции толеран­тность/интолерантность. Как видно из рисунка 1, фактор «толерантность/ интолерантность» (F3 в 2004 г. и F3’ в 2014 г.) является инвариантным, по­скольку изменения определяющих его оценочных шкал незначительны. Так, если его отрицательный полюс («ин­толерантность») в 2004 году определя­ли шкалы «агрессивность», «грубость», «эмоциональность», «невоспитан­ность», «безнравственность» и «пороч­ность» (см. табл. 1), то в 2014 году из этого оценочного комплекса исчезли лишь две шкалы – «безнравственность» и «порочность» (см. табл. 2). Заме­тим, что обе эти шкалы касаются сфе­ры нравственной оценки личности. В свою очередь, это позволяет сделать вывод о том, что у поколения мальчи­ков-старшеклассников 2014 года от­сутствует установка на негативную моральную оценку интолерантных проявлений личности.

   Таким образом, в 2014 году фактор F3’ задает более простую оппозицию: «терпимость, сдержанность – агрес­сивность, грубость, эмоциональность». Иными словами, данный фактор стал в большей степени определять непо­средственно ситуативно-поведенче­ский характер «реагирования лично­сти на другого» – его принятие или, напротив, отвержение. Добавим, что такая характеристика как «эмоцио­нальность» в оценках мальчиков-старшеклассников связывается именно с негативными, а не позитивными реакциями личности на других людей и рассматривается скорее как несдер­жанность, не умение владеть собствен­ными эмоциями.

2. Дифференциация личностных прояв­лений, характеризующих открытость. В исследовании 2004 г. был выделен мощный униполярный фактор F1, ко­торый объединял широкий комплекс различных характеристик, определяв­ших позитивные личностные качест­ва: «открытость», «остроумие», «внешняя привлекательность», «честность», «компетентность», «надежность», «прямота», «честолюбие». При интерпретации материалов исследования 2004 г. он услов­но был обозначен как «открытость» (Собкин, Ваганова, 2004). Как видно из рисунка 1, за прошедшие 10 лет этот фактор претерпел весьма существенные изменения. Во-первых, такое качество как «открытость» стало коррелировать с характеристикой «честолюбие» и в 2014 году обе эти оценочные шкалы образо­вали самостоятельный фактор F4’ (см. табл. 2). Таким образом, можно сделать вывод о том, что при оценке полити­ческих лидеров современные подрост­ки выделяют «честолюбие» как важную личностную характеристику. Причем «честолюбие» выступает как особая личностная черта, которая не скрыва­ется, а, напротив, открыто демонстрируется политическим лидером. Это и определяет своеобразие фактора F4’ как самостоятельного фактора. Данное об­стоятельство существенно отличает си­туацию 2014 года от 2004, где «честолю­бие» не выделялось в качестве особого вектора оценки политических лидеров.

   Во-вторых, позитивные морально-нрав­ственные характеристики: «честность», «прямота», «надежность», «компетен­тность» и «внешняя привлекательность» при опросе 2014 года вошли в фактор F2’, определив тем самым его положи­тельный полюс, условно обозначенный как «нравственность» (см. табл. 2).

   В-третьих, шкала «остроумие», входив­шая при исследовании 2004 года в фак­тор F1 «открытость», по своему содер­жанию заметно трансформировалась и вошла в структуру положительного полюса фактора F1’ (властность, ин­теллект). Она присоединилась к комплексу шкал, характеризующих та­кие интеллектуальные особенности, как «хитрость», «сложность», «расчет­ливость», «эрудиция», «интеллект» (см. табл. 2). Таким образом, «остроумие» в качестве личностной особенности ста­ла рассматриваться ни как одна из характеристик «открытости» личности, а как характеристика ее интеллектуаль­ных свойств.

3. Фиксация оппозиции нравственность/ безнравственность как одной из до­минант оценки личности политиче­ского лидера. Из рисунка 1 видно, что в исследовании 2014 года образовал­ся совершенно новый самостоятель­ный биполярный фактор F2’, опреде­ляющий оппозицию «нравственность/ безнравственность». Структурно он образовался за счет трансформации трех факторов, которые были получе­ны в исследовании 2004 года: фактора F1 «открытость», фактора F3 «толеран­тность/интолерантность» и фактора F4 «эрудиция/ограниченность». Положи­тельный полюс фактора F2’, как мы уже отметили, составляют следующие лич­ностные характеристики «честность», «прямота», «компетентность», «надеж­ность», «внешняя привлекательность», которые входили в состав фактор F1 по опросу 2004 года. Противополож­ный отрицательный полюс фактора F2’ «безнравственность» сформировался за счет объединения шкалы «безнравственность», входившей в состав фак­тора F3 по опросу 2004 г., со шкалами «лицемерие» и «корыстность», входив­ших в 2004 г. в фактор F4 «эрудиция/ ограниченность». Таким образом, в ка­честве основной содержательной оп­позиции, образовавшейся в 2014 году, новый фактор F2’, в целом, противопо­ставляет позитивные морально-нрав­ственные качества отрицательным. Выделение самостоятельной оппозиции «нравственность/безнравствен­ность» характеризует своеобразие, произошедшей за последние десять лет трансформации семантического про­странства при оценке политических лидеров. Заметим, что сам факт выде­ления комплекса моральных качеств в самостоятельный фактор позволяет говорить о весьма важной социокуль­турной тенденции, состоящей в том, что отношение современных мальчи­ков-старшеклассников к моральным качествам политического лидера явля­ется важным вектором, определяющим его социальную оценку.

4. Интеллект как доминирующий потен­циал проявления силы политика. На­иболее мощным фактором в исследо­вании 2014 года является фактор F1’, который описывает 27,2% общей сум­марной дисперсии (см. табл. 2). Его основу составил униполярный фактор F2 «властность, интеллект», который был выделен и в исследовании 2004 года (Собкин, Ваганова, 2004). Этот фактор определял комплекс силовых и интеллектуальных характеристик: «принципиальность», «властность», «расчетливость», «сила», «интеллект», «мужественность», «сложность», «про­фессионализм» (см. табл. 1). Устойчи­вость этого комплекса при оценке по­литических лидеров подтвердилась и в исследовании 2014 года.

Вместе с тем, следует обратить внима­ние на своеобразные трансформации, ко­торые произошли за последние десять лет (см. рисунок 1). Суть их состоит в том, что выделенный в 2004 году фактор F2 «властность, интеллект» объединился с частью шкал, входящих в состав биполярного фактора F4 «эрудиция/ограниченность» (см. табл. 1). Подобное объединение при­вело к тому, что фактор F1’, выделенный в исследовании 2014 года, оказался бипо­лярным. Его отрицательный полюс харак­теризуют шкалы, определяющие интел­лектуальную слабость: «ограниченность» и «поверхностность» (см. табл. 2). В то же время, параллельно усложнился и поло­жительный полюс фактора F1’, куда до­бавились следующие интеллектуальные характеристики: «эрудиция», «мудрость», «образованность». Следует добавить, что дополнительно в состав фактора F1’ во­шла и такая интеллектуальная характери­стика как «хитрость», которая в 2004 году определяла самостоятельный фактор F5 (см табл. 1).

Определяя своеобразие произошед­ших в течение последних десяти лет тран­сформаций, которые привели к формиро­ванию фактора F1’, отметим три момента. Во-первых, сохраняется устойчивая тен­денция объединения интеллектуальных характеристик с силовыми. Это дает осно­вание рассматривать интеллект как важный силовой потенциал, определяющий успешность «игры» общественного лиде­ра на политическом поле. Во-вторых, сле­дует обратить внимание на тенденцию, связанную с усиливающейся биполярно­стью интеллектуальных характеристик. «Поверхностности» и «ограниченности» противопоставляются «эрудированность», «образованность», «компетентность», они также начинают определять силовой потенциал политика. И, наконец, в-третьих, важно обратить внимание на то, что в ие­рархии интеллектуальных качеств веду­щие позиции занимают характеристики, связанные с тактическим взаимодействи­ем, – «хитрость» и «расчетливость». Это еще раз подчеркивает, что интеллектуальные характеристики при оценке политика рассматриваются подростком как параметры проявления его силы в «политической борьбе».

Выводы

В целом, результаты, полученные на подвыборках мальчиков-старшеклассни­ков, подтверждают выдвинутую гипоте­зу об упрощении психосемантической структуры восприятия политических лидеров у старшеклассников поколения 2014 года по сравнению со старшеклас­сниками 2004 года.

При этом следует обратить внимание на четыре содержательных момента:

1. У поколения мальчиков-старшеклас­сников 2014 года отсутствует установ­ка на негативную моральную оценку интолерантных проявлений лично­сти. Причем, подобные проявления связываются ими с повышенной эмо­циональностью. В целом, оппозиция «толерантность/интолерантность» выступает как особый вектор оцен­ки ситуативного поведения политика, его реакции на «другого».

2. При оценке политических лидеров современные подростки выделяют «честолюбие» в качестве их важной личностной характеристики. Причем, выявленная корреляция «честолюбия» с «открытостью» позволяет интерпре­тировать подобный факт и как важ­ную содержательную установку на самопрезентацию у самих политиков, которая связана с ожиданиями пози­тивных реакций социального окруже­ния «на себя».

3. За последние десять лет произошли су­щественные преобразования в оцен­ке значимости морально-нравствен­ных качеств политических лидеров. Об этом свидетельствует образование самостоятельного биполярного фак­тора, задающего оппозицию «нравственность/безнравственность». Следу­ет подчеркнуть именно бинарность структуры этого фактора («нравствен­ный – безнравственный») при мораль­но-нравственной оценке личности по­литика и его поступков.

4. По сравнению с ситуацией 2004 года усилилась значимость силовых и интел­лектуальных характеристик при оценке политика мальчиками-старшеклассни­ками. Именно этот комплекс качеств се­годня оказывается доминирующим: ин­теллект выступает как важный «силовой потенциал», определяющий успешность политика. При этом особую значимость в иерархии различных интеллектуаль­ных качеств имеют характеристики, связанные с социальной тактикой пове­дения.

Литература:

Божович Л. И. Личность и ее формирование в детском возрасте. – Санкт-Петербург и др. : Питер, 2008. – 398 с.

Грачева А.М. Психологический анализ особенностей становления национальной идентичности подростков (на материале исследования старшеклассников русской и еврейской национальности) : автореферат дис. ... канд. психол. наук. – Москва, 1996. – 21 с.

Грачева А.М. Сегодняшние политики глазами завтрашних избирателей // Информационно-аналитическая газета «Модус». – 1996. – № 11 (25). – С. 20.

Индексы. Оценка текущего положения дел в стране [Электронный ресурс] // Аналитический центр Юрия Левады: [сайт]. URL: http://www.levada.ru/indeksy  – (дата обращения: 15.08.2016).

Кон И.С. Психология старшеклассника. – Москва : Просвещение, 1980. – 192 с.

Ортега-и-Гассет Х. Вокруг Галилея (схема кризисов) // Ортега-и-Гассет Х. Избранные труды / сост., предисл. и общ. ред. А.М. Руткевича. – Москва, 1997. – С. 249.

Петренко В.Ф. Основы психосемантики : учеб. пособие для студентов вузов, обучающихся по направлению и специальностям психологии. – Санкт-Петербург : Питер, 2005. – 480 с.

Петренко В.Ф., Митина О.В. Психосемантический анализ динамики общественного сознания: на материале политического менталитета. – Москва : Изд-во Моск. гос. ун-та, 1997. – 214 с.

Петренко В.Ф., Митина О.В. Психосемантический анализ политического менталитета общества // Вестник Санкт-Петербургского университета. Серия 16. Психология. Педагогика. – 2015. – № 3. – С. 27–40.

Политические индикаторы. Электоральные рейтинги 2004 [Электронный ресурс] // Фонд Общественное мнение: [сайт]. URL: http://bd.fom.ru/report/cat/polit/el_rat/elect_ratings_2004/dd045201  – (дата обращения 15.08.2016).

Собкин В.С. Старшеклассник в мире политики : эмпирическое исследование. – Москва : ЦСО РАО, 1997. – 320 с.

Собкин В.С. Подросток и политика: изменение ценностных ориентаций // Вопросы образования. – 2008. – № 4. – С. 180–216.

Собкин В.С. А. Буреломова А.С. Представления современного подростка о том, кого должна готовить школа // Вопросы психологии. – 2011. – № 5. – С. 17–24.

Собкин В.С., Буреломова А.С., Смыслова М.М. Представления современного российского подростка о значимых личностных качествах // Социальная психология и общество. – 2011. – № 1. – С. 44–55.

Собкин В.С., Ваганова М.В. Политические лидеры России: взгляд молодежи (по материалам психосемантического эксперимента) // Толерантность в подростковой и молодежной среде. Труды по социологии образования. Т. IX. Вып. XVI / под ред. В.С. Собкина. – Москва : Центр социологии образования РАО, 2004. – С. 160–204.

Собкин В.С., Грачева А.М. Возрастные особенности ориентации в социально-профессиональной сфере // Жизненные ориентации учащихся и проблемы современного образования : сб. науч. трудов / отв. ред. В.С. Собкин. – Москва : Изд. АПН СССР, 1990. – С. 102–130.

Собкин В.С., Мнацаканян М.А. Особенности восприятия студенческой молодежью современных политических лидеров России (по материалам психосемантического исследования) // Социальная психология и общество. – 2015. – Т. 6. – № 3. – С. 46–63.

Собкин В.С., Мнацаканян М.А. Отношение современных старшеклассников к политическим лидерам (по материалам психосемантического исследования) // Социальная психология и общество. – 2015. – Т. 6. – № 4. – С. 41–59. doi:10.17759/sps.2015060404

Электоральные рейтинги политиков [Электронный ресурс] // Фонд Общественное мнение: [сайт]. URL: http://bd.fom.ru/pdf/d08ind14.pdf  – (дата обращения 15.08.2016).

Эльконин Д.Б. К проблеме периодизации психического развития в детском возрасте // Вопросы психологии. – 1971. – № 4. – С. 6–20.

Эриксон Э. Идентичность, юность и кризис. – Москва : Флинта, 2006. – 352 с.

Osgood, C.E. (1952) The nature and measurement of meaning. [Psychological Bulletin]. 49, 197—237. Retrieved from: http://dx.doi.org/10.1037/h0055737  (accessed 15/08/2016). doi: 10.1037/h0055737