Рецензия на монографию П.П. Серкова «Правоотношение (Теория и практика современной правовой политики)». Пятнадцать неопределенностей права и неопределенность соотношения юриспруденции и психологии

Аннотация

У большинства специалистов в области юридической психологии при чтении юридических текстов о правоотношении, правовой политике, правовой идеологии возникает своеобразный когнитивный диссонанс. Складывается впечатление, что многие научные труды правоведов представляют собой какую-то «вещь в себе»: они воспринимаются как формальные и догматические тексты, далекие от реальной жизни граждан. Между тем, как бы замечательно ни была бы раскрыта юридическая структура правоотношений, в обыденной действительности поведение людей, вступивших в такие взаимоотношения, определяется также сложным конгломератом индивидуально-психологических и социально-психологических механизмов, определяющих особенности межличностного смыслового восприятия, социальной коммуникации и интеракции. Какими бы совершенными ни были законы, при выборе тех или иных поступков, человек, наряду с осознанной регуляцией своих действий, руководствуется своими интересами, потребностями, мотивами, эмоциями и страстями.

Преодолению этого противоречия посвящены несколько книг П.П. Серкова, Первого заместителя Председателя Верховного Суда Российской Федерации, доктора юридических наук, профессора. При анализе категории правоотношения автор рассматривал ее как психологически и нравственно обусловленную, он определял систему правоотношений как детерминированную действием нравственности правового регулирования в форме идейного содержания правовых норм и их государственного психологического принуждения. Кстати, это определение перекликается с мыслью С.Л. Рубинштейна (высказанной в книге «Человек и мир») о том, что свобода человека в общественной жизни есть свобода личности в условиях общественного принуждения.

В рецензируемом издании П.П. Серков развивает эти идеи применительно к анализу правовой политики. В первой части монографии он рассматривает проблему через призму вводимых им бинарных оппозиций: искусственность правовой конструкции — естественность юридических процессов в реальной жизни; правовая теория — правовая действительность. Не ставя перед собой цели реферирования содержания монографии, приведу только названия некоторых глав первой части книги, чтобы читатель понял, насколько автор выходит за узкие пределы теории права в сферу философии, социологии, психологии и других смежных наук: «Сакральные смыслы в закономерностях правовой политики», «Значение правосознания и правовых принципов для правовой социализации», «Субъективные интересы и свободы как фактор правовой социализации», «Соотношение правовой культуры и правовой действительности».

Вторую часть монографии П.П. Серков обозначил как «Обобщение юридических опытов восхождения к человеку, обществу и государству». Он показывает пятнадцать неопределенностей различных аспектов права: универсальности (столпа) юриспруденции; правовых идей; правовой динамики; правовых ощущений; правовой диалектики; правопонимания; соотношения права и этики; начал правовой теории; правовой онтологии; правовой аксиологии; правовой гносеологии; метафизики в праве; правовой истории; множественности правовых воззрений; мер правовой политики. Подробно демонстрируя парадоксы, вытекающие из данных неопределенностей, автор ставит перед собой цель, говоря его же словами, «генерировать иное понимание юридической сути приспособления мерами правовой политики к хаосу субъективных интересов, подчас обремененных эгоизмом».

Для юридических психологов чрезвычайно важно, что П.П. Серков делает попытку решить проблему правоотношения в контексте правовой политики, проблему, казалось бы, чисто юридическую, через привлечение данных социальных и гуманитарных наук, в первую очередь — психологии. Это принципиальная пристрастная позиция автора просматривается красной нитью по тексту монографии. Приведу всего лишь две эмоционально насыщенные цитаты: «Складывается впечатление, что юриспруденция парит над человеком, обществом и государством вне времени и вне пространства», «Юриспруденция обязана охватывать каждого живущего человека, желающего своего «кусочка» счастья».

Методологическая позиция автора заключается в том, что категория права в его представлении — это не «буква» закона, не формальная нормативная регламентация. Право, в контексте его историко-генетического анализа с привлечением данных социальных и гуманитарных наук, — это интегративное понятие, включающее в себя не только юридические характеристики, но и закономерности этики, психологии, антропологии, социологии, религиоведения. Комплексный подход к проблеме правоотношения в контексте правовой политики отражен и в тройном предисловии к рецензируемой монографии — глазами правоведа (А.Я. Капустин), политолога (А.Ю. Шутов) и психолога (Ю.П. Зинченко).

Действительно, перед нами стоит важнейшая проблема, отражающая уже не внутренние неопределенности аспектов права, а междисциплинарную неопределенность взаимоотношений юриспруденции и психологии. Если рассматривать правовое поведение человека, его действия в пространстве правовых отношений, пользуясь идеями М.К. Мамардашвили, как «превращенную форму» правовых норм, закрепленных в множестве законодательных и иных нормативно-правовых актов, то следует признать, что между этими двумя «формами» до сих пор лакун больше, чем внятных объяснений конкретных механизмов такого «превращения». Поэтому особенно важно, что к решению этой проблемы обратились представители юридической науки.

В целом, монография П.П. Серкова задает ценный вектор научного развития как юриспруденции, так и юридической психологии.