Социометрический статус и досуговое медиапотребление

Шариков Александр Вячеславович Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики»

В контексте исследований в обла­сти массовой коммуникации осо­бое место занимает дискуссия о вероятной связи между спецификой об­ращения человека к различным средствам массовой коммуникации (СМК) с его лич­ностными характеристиками. Одной из важных личностных характеристик явля­ется социометрический статус человека в группе, понятие, которое восходит к ра­ботам Я.Л. Морено (Moreno, 1951; Морено, 2004) и активно разрабатывалось на про­тяжении многих десятилетий после введе­ния его в научный обиход (Волков, 1970; Коломинский 1978, Крипский, 1982; Гера­сименко, Юсупов, 1994; Марковская, 1999; Золотовицкий, 2003; Рассказова, 2004; Са­мраилова, 2006; Черкашина, 2011; Буянов, 2012; Гурская, Шляхта, 2013; Волков, 2014; Корнилович, Холин, 2017 и др.). Если в ка­честве исходной теоретической посыл­ки принять допущение о единой природе коммуникационных процессов в межлич­ностной и массовой коммуникации, то разумно предположить, что социометри­ческие характеристики человека долж­ны коррелировать с параметрами его обращения к средствам массовой комму­никации. Косвенно на такого рода связь указывает теоретическая модель двухсту­пенчатого потока коммуникации, введен­ная в научный обиход П. Лазарсфельдом и Б. Берельсоном еще в 1940-е гг. (Lazarsfeld, Berelson, 1944), а позже развитая И. Кацем и П. Лазарсфельдом (Katz, Lazarsfeld, 1955). Согласно данной модели, информация, распространяемая через СМК, воздейст­вует не напрямую на каждого человека, а опосредованно: сначала информацию воспринимают т.н. «лидеры мнения», кото­рые затем транслируют ее остальным чле­нам малых групп. При этом именно лидер мнения в значительной степени формирует у членов группы характер отношения к ин­формации, идущей через СМК.

Однако между теорией Морено и мо­делью двухступенчатого потока комму­никации есть определенный разрыв. Дело в том, что понятие «лидер мнения» до сих пор остается менее разработанным на социально-психологическом уровне, нежели на уровне других ветвей коммуникационных исследований, прежде всего, рекламно-маркетинговых (Solomon, 2009; Summers, King, 1969; The connected …, 2010 и др.) и политико-технологических (Зуба­нова, 2009; Holsti, 1996; Jensen, 2016; Sofia, 2004 и др.), т.е. там, где ставятся практиче­ские задачи манипулятивного характера – как эффективнее воздействовать на ауди­торию и склонить ее к тому или иному ре­шению в ситуации экономического или политического выбора. Вопрос о том, как связаны лидерство мнения и социометри­ческий статус, остается пока открытым.

Попытки обнаружить связь между со­циометрическим статусом и характери­стиками обращения человека к СМК пред­принимаются с 1980-х годов. В частности, социометрическая методика была исполь­зована в исследовании телевизионных предпочтений школьников, проведен­ном в 1986–1987 гг. в НИИ художествен­ного воспитания Академии педагогиче­ских наук (АПН) СССР под руководством В.С. Собкина (Собкин, 2000; Собкин, Ша­риков, 1989). В восьми классных коллективах старшеклассников были опрошены 207 учащихся и установлен их социоме­трический статус. Далее были выделены подгруппы популярных и непопулярных членов классных коллективов. Параллель­но с опросником на выявление социоме­трического статуса респонденты запол­няли анкету, содержащую вопросы об их предпочтениях в средствах массовой ком­муникации. Среди прочего, выявлялась значимость тех или иных каналов рас­пространения социальной информации – респонденты отмечали значимые для себя позиции в списке из 9 типов источ­ников информации, как массового, так и межличностного характера (школьные учебники, другие книги, газеты, журналы, телевидение, радио, родители, учителя, друзья). Кроме того, задавался открытый вопрос, в котором респондентов проси­ли назвать свои любимые телепередачи. Сравнение ответов популярных и непопу­лярных старшеклассников привело к сле­дующим выводам.

Во-первых, популярные юноши и де­вушки в большей степени, чем их сверст­ники с низким социометрическим ста­тусом, отмечали значимость различных каналов получения информации из задан­ного списка – среднее количество выбо­ров среди популярных старшеклассников составило 5,1, в то время как среди непо­пулярных 3,4. – Наибольшее различие на­блюдалось в случае печатных источников информации (учебники, другие книги, га­зеты, журналы) – непопулярные выбирали их заметно реже. Отсюда был сделан вы­вод о том, что популярных старшекласс­ников середины 1980-х годов отличала более выраженная включенность в массо­во-коммуникационные процессы, особен­но в секторе печатных СМК.

Во-вторых, выявились существен­ные различия в телевизионных пред­почтениях. Популярные юноши и девуш­ки в значительно большей степени были ориентированы на телепередачи общественно-политического, информацион­ного и публицистического характера, а также на познавательные програм­мы. Непопулярные старшеклассники, как юноши, так и девушки, заметно чаще вы­бирали телепередачи развлекательного характера, в том числе кинофильмы, музыкальные и юмористические программы и т.п. При этом непопулярные юноши чаще упоминали спортивные програм­мы. Отсюда был сделан вывод о различ­ной функциональной модальности мас­сово-коммуникационных предпочтений популярных и непопулярных старше­классников: популярные были сильнее ориентированы на информационную и культурно-просветительскую функции телевидения, а непопулярные – на развле­кательную.

Однако полученные результаты не про­верялись среди взрослых. В значительной степени это связано с тем, что охватить в одном исследовании большое число малых групп довольно затруднительно, поскольку для исследования производ­ственных коллективов необходимо специальное разрешение руководства орга­низаций.

Кроме того, современная медиасфе­ра существенно отличается от медиасфе­ры 1980-х годов. За последние 30 лет про­изошло ее лавинообразное расширение, в частности, в России многократно выро­сло число средств массовой информации (СМИ [1]): телеканалов, радиостанций, печат­ных изданий; появился интернет и осно­ванные на нем новые формы медиаком­муникации, в том числе блоги, социальные медиа и т.п. Количество медиаобъектов, к которым может обращаться аудитория, те­перь исчисляется многими десятками ты­сяч, а в интернете – миллионами.

Этими и некоторыми другими соо­бражениями было обусловлено решение провести исследование, цель которого – выявить, существует ли связь между соци­ометрическим статусом и характеристиками обращения взрослых к СМИ.

Методико-методологические особенности исследования

Описываемое исследование носи­ло прикладной характер и выполнялось в 2016–2017 гг. в контексте решения про­изводственных задач. В обследуемой ор­ганизации (московское коммуникаци­онное агентство) проводилось изучение групповой сплоченности и поиск путей ее повышения. Агентство по своему про­филю занимается коммуникационной деятельностью, преимущественно связя­ми с общественностью и консалтингом.

Для того, чтобы исследование не было локализовано лишь в одной организа­ции, было решено провести его также в другой московской компании, руко­водство которой любезно предостави­ло такую возможность. Данная компания специализируется в области информаци­онных технологий (IT-агентство).

Нам было важно выявить, насколько те или иные личностные характеристи­ки сотрудников связаны с их обращени­ем к медиаобъектам. Однако обращение к медиаобъектам в данном случае носит двойственный характер – с одной сто­роны, это профессиональное действие, обусловленное производственными за­дачами, с другой стороны, это может быть досуговое обращение, не связанное с профессиональной деятельностью. В данной статье мы ограничимся описа­нием результатов, направленных на вы­явление связи между социометрическим статусом сотрудников и их досуговым медиапотреблением.

Досуговое медиапотребление – поня­тие, которое в контексте настоящего ис­следования толковалось как обращение сотрудников к медиаобъектам в свобод­ное от работы время. В исследовании это общее, рамочное понятие рассматрива­лось в четырех аспектах: досуговое чтение печатных периодических изданий, досуговое радиослушание, досуговое те­лесмотрение и досуговое пользование интернетом.

Медиаобъектами в данном исследо­вании выступали типы каналов массово­го регулярного распространения соци­альной информации, рассматриваемые обобщенно: совокупность печатных СМИ (далее – «печатные периодические изда­ния» или «печатные СМИ»), совокупность радиоканалов (далее – «радио»), совокуп­ность телеканалов (далее – «телевидение» или «ТВ»), совокупность интернет-ресур­сов (далее – «интернет»). Условимся обобщенно называть всех их медиаканалами.

Было решено ограничиться рассмо­трением трех сторон досугового медиа­потребления:

• предпочтения тех или иных типов ме­диаканалов, рассматриваемого как установочная характеристика;

• интенсивности реального обращения к медиаканалам – учета частоты их ис­пользования в течение недели и сред­ненедельного времени, уделяемого данным каналам;

• функциональных ориентаций респон­дентов при обращении к медиаканалам.

Необходимость развести первую и вторую позицию из трех рассматри­ваемых обусловлено тем, что, хотя до­суговое медиапотребление и связано с медиапредпочтениями, эта связь не яв­ляется однозначно прямой. Здесь, как в ряде других ситуаций, наблюдается па­радокс Лапьера (LaPiere, 1934), когда со­циальные установки человека часто рас­ходятся с его реальным поведением. Кроме того, нередко возникают случаи вынужденного досугового медиапотре­бления (Шариков, 2012).

Функциональная ориентация челове­ка в медиасистеме также выступает важ­ным аспектом досугового медиапотребле­ния. С теоретической точки зрения, этот вопрос чрезвычайно сложен, поскольку разные авторы описывают большое число различных функций, которые выполняют СМИ. В литературе можно найти описа­ние десятков разнообразных функций та­кого рода. Однако большинство исследова­телей массовой коммуникации сходятся во мнении, что основными функциями СМИ являются информационная, развлекатель­ная и культурно-просветительская. В насто­ящем исследовании выявлялись ориента­ции респондентов именно на данные три функции.

Общая гипотеза исследования заклю­чалась в том, что социометрический ста­тус членов малых групп, объединенных производственной деятельностью, кор­релирует с досуговым медиапотреблени­ем этих сотрудников.

Для проверки этого общего утвержде­ния были сформулированы три частные гипотезы:

1. Существует статистически значимое различие предпочтений типов медиа­каналов популярными и непопулярны­ми членами малых групп, объединен­ных производственной деятельностью. Оно по-разному проявляется по отно­шению к разным типам медиаканалов.

2. Существует статистически значимое различие в интенсивности досугового медиапотребления между популярны­ми и непопулярными членами малых групп, объединенных производственной деятельностью. Оно по-разному проявляется по отношению к разным типам медиаканалов.

3. Существует статистически значимое различие в функциональной ориен­тации досугового медиапотребления между популярными и непопулярны­ми членами малых групп, объединенных производственной деятельностью. Оно по-разному проявляется по отно­шению к разным функциям СМИ.

Были опрошены 110 человек – сотруд­ники 10 отделов двух организаций. Каж­дый отдел каждой организации пред­ставлял собой сложившуюся устойчивую малую группу, существовавшую не менее года. Их численность варьировалась от 7 до 12 человек. Все респонденты – специ­алисты с высшим образованием, возраст которых от 25 до 28 лет.

В исследовании использовалась со­циометрическая методика в сочетании со специальной авторской анкетой, со­держащей вопросы относительно досу­гового медиапотребления, в том числе о предпочтениях типов медиакана­лов, интенсивности обращения к ним и о функциональных ориентациях в про­цессе такого обращения. На основе соци­ометрических выборов в каждой малой группе (отделе) все участники исследо­вания были разделены на три катего­рии: популярные (31 чел.), нейтральные (39 чел.) и непопулярные (40 чел.).

В анкете, во-первых, выявлялись пред­почтения типов каналов массового ре­гулярного распространения социальной информации (печатные СМИ, радио, те­левидение, интернет). Во-вторых, для каж­дого типа канала массового регулярного распространения социальной информации выявлялись два параметра досугово­го медиапотребления: частота обращения респондентов к ним в течение недели и субъективно определяемое средненедель­ное время, уделяемое каждому типу кана­лов. На основе вопросов, касавшихся досу­гового медиапотребления респондентов, были составлены индексы – вторичные переменные для каждого типа каналов массового регулярного распространения социальной информации, выступавшие индивидуальными характеристиками ре­спондента. Кроме того, были вопросы, определяющие функциональную ориен­тацию респондента – направленность на такие типы функций, как информацион­ная, развлекательная, культурно-просвети­тельская. Рассчитывался индивидуальный индекс функциональной ориентации для каждой из трех функций.

Для статистической обработки данных использовались два способа: корреляцион­ный анализ и сравнение средних значений рассматриваемых индексов в подгруппах популярных и непопулярных членов групп. В первом случае популярным респонден­там присваивалось значение 3, нейтральным – 2, непопулярным – 1. Значения ин­декса медиапотребления для каждого типа СМИ варьировались в пределах от 0 (по­требление отсутствует) до 8. Индексы функциональной ориентации принимали значения от 0 до 2. Наличие либо отсут­ствие связи между переменными выявля­лось через расчет коэффициента Пирсона с использованием критерия Z-Фишера для определения статистической значимости корреляции.

Второй способ подразумевал сравне­ние средних значений рассматриваемых индексов в подгруппах популярных и не­популярных членов групп. Для выявле­ния статистически значимых различий использовался критерий хи-квадрат.

Результаты исследования

Статистически значимых различий между ответами представителей двух ор­ганизаций не обнаружено. Таким образом, досуговое медиапотребление оказалось не связанным с профессиональной ориента­цией сотрудников. Поэтому в дальнейшем мы будем рассматривать выборку в целом, выделяя лишь подвыборки популярных, нейтральных и непопулярных членов малых групп обобщенно.

1. Связь социометрического статуса и предпочтений типов каналов распространения социальной информации

Результаты этого содержательного бло­ка представлены в таблицах 1, 2. Опрос показал, что среди респондентов наибо­лее предпочитаемым каналом массово­го регулярного распространения социальной информации является интернет (75%). За ним следуют: телевидение (56%), печатные СМИ (41%) и радио (15%).

Табл. 1. Предпочтения типов каналов распространения социальной информации и их связь с индексом социометрического статуса

Тип СМИ	Предпочтения, в % от размера выбор­ки (N=110)	Коэффициент корреляции Пирсона R с индексом социометрического статуса	Статистическая значимость R по критерию Z-Фишера (α = 0,05)
Интернет	75%	-0,060	Не значим
Телевидение	56%	-0,526	Значим
Печатные СМИ	41%	0,478	Значим
Радио	15%	0,075	Не значим

Табл. 2. Частота упоминания различных типов медиаканалов среди популярных и непопулярных членов групп

Тип СМИ	Частота упоминания среди популяр­ных членов групп	Частота упоминания среди непопуляр­ных членов групп	Статистическая значимость различия по хи-квадрат (α = 0,05)
Печатные СМИ	23	6	Значимое
Радио	6	5	Незначимое
Телевидение	6	34	Значимое
Интернет	23	32	Незначимое

Коэффициент Пирсона между часто­той упоминания того или иного типа каналов распространения социальной информации и индексом социометри­ческого статуса оказался статистически значимым по критерию Z-Фишера лишь в двух случаях. Обнаружились средняя по величине прямая связь с предпочте­нием печатных периодических изданий (R = 0,478) и средняя по величине обрат­ная связь с предпочтением ТВ (R = -0,526).

Сравнение частоты упоминания тех или иных типов каналов распространения со­циальной информации в подвыборках по­пулярных и непопулярных членов групп приводит к близкой картине – статистиче­ски значимые различия зафиксированы лишь для печатных СМИ и телевидения. Если среди популярных респондентов пе­чатные СМИ отметили 23 человека, то в подвыборке непопулярных таковых ока­залось лишь 6. Обратный результат об­наруживаем в случае телевидения. Среди непопулярных респондентов частота упо­минания составила 34, в то время как сре­ди популярных – лишь 6.

Обратим также внимание на ранги различных типов каналов распростра­нения социально значимой информа­ции. Для популярных первое и второе ме­сто делят интернет (23) и печатные СМИ (23), а третье и четвертое – радио (6) и телевидение (6). Для непопулярных по­следовательность приоритетов иная – те­левидение (34), интернет (32), печатные СМИ (6), радио (5).

Таким образом, имеет место статисти­чески значимое различие в медиапред­почтениях популярных и непопулярных сотрудников обследуемых компаний. Популярные респонденты в заметно большей степени ориентированы на пе­чатные СМИ, а непопулярные – на теле­видение. Относительно радио и интерне­та статистически значимых различий не обнаружено. Описанные результаты хо­рошо согласуются с результатами иссле­дований 1980-х гг. среди старшеклассни­ков (Собкин, Шариков, 1989).

2. Связь социометрического статуса и интенсивности медиапотребления

Прежде всего, уточним, как рассчиты­вался индекс интенсивности потребле­ния для каждого типа канала массового регулярного распространения социаль­но значимой информации. Расчет делал­ся на основе ответов на два вопроса ан­кеты. Покажем это на примере радио. Первый вопрос звучал так: «Как часто в свободное время Вы слушаете радио?» Респонденту предлагались на выбор четыре альтернативы: «Раз в неделю или реже», «Несколько раз в неделю», «Пра­ктически каждый день», «Не слушаю». При обработке каждой альтернативе присва­ивалось значение от 0 до 3. Второй во­прос касался времени прослушивания: «Сколько часов в неделю Вы тратите на прослушивание?» Ответ предполагал вы­бор одной из пяти альтернатив с указа­нием длительности прослушивания. При обработке каждой альтернативе присваи­валось значение от 1 до 5. Затем два по­казателя суммировались, и получался индекс потребления радио, значение ко­торого располагалось в интервале от 0 до 8 для каждого респондента. Затем рассчи­тывались средние значения по выборке и применялись те же приемы анализа, что в случае медиапредпочтений. Результаты статистической обработки представлены в таблицах 3, 4.

Табл. 3. Средние значения индексов интенсивности потребления для разных типов медиаканалов и коэффициент корреляции между ними и индек­сом социометрического статуса

Тип СМИ	Среднее значение индекса интенсив­ности потребления	Коэффициент корреляции Пирсона R с индексом социометрического статуса	Статистическая значимость R по критерию Z-Фишера (α = 0,05)
Печатные СМИ	2,18	0, 693	Значим
Радио	2,09	0,713	Значим
Телевидение	3,14	-0,541	Значим
Интернет	4,55	0,471	Значим

Табл. 4. Средние значения индексов потребления типов каналов распространения социально значимой информации в подвыборках популярных и непопулярных членов групп

Тип медиаканала	Среднее значение индекса интенсив­ности потребления среди популяр­ных членов групп	Среднее значение индекса интенсив­ности потребления среди непопуляр­ных членов групп	Статистическая значимость разли­чия по хи-квадрат (α = 0,05)
Печатные СМИ	3,52	1,15	Значимое
Радио	3,45	0,83	Значимое
Телевидение	1,71	4,08	Значимое
Интернет	5,00	3,50	Незначимое
В среднем по всем видам медиаканалов	3,42	2,39	Значимое

Из таблицы 3 видно, что в целом по выборке наибольший индекс потребле­ния имеет интернет (4,55). За ним сле­дуют: телевидение (3,14), печатные СМИ (2,18) и радио (2,09). Данный результат частично согласуется с результатами, описанными в предыдущем параграфе. Однако корреляционный анализ показал несколько иную картину. На основании критерия Z-Фишера все коэффициен­ты корреляции оказались статистически значимыми для α = 0,05. Здесь наблюда­ется прямая корреляция индекса социо­метрического статуса, во-первых, с ин­дексом потребления радио (R = 0,713) и, во-вторых, с индексом потребления печатных СМИ (R = 0,693). Для телеви­дения обнаружена средняя по величине обратная связь (R = -0,541), а для интер­нета – средняя по величине прямая связь (R = 0,471).

Сравнение средних значений ин­дексов потребления типов каналов рас­пространения социально значимой ин­формации в подвыборках популярных и непопулярных членов групп приводит к сходным выводам (см. табл. 4).

Из таблицы 4 видна весьма заметная разница между средним значением ин­декса потребления печатных СМИ, ра­дио и телевидения в двух подвыборках и статистически незначимая в случае потребления интернета. Причем, если для печатных СМИ и радио, среднее значе­ние индексов потребления заметно выше в подвыборке популярных респондентов, то для телевидения наблюдается обрат­ная тенденция – среднее значение ин­декса потребления ТВ выше в подвыборке непопулярных респондентов. Значимо выше у популярных респондентов и сред­нее значение интенсивности медиапо­требления в рассматриваемых предмет­ных границах, что хорошо согласуется с результатами исследований 1980-х гг. среди старшеклассников (Собкин, Шари­ков, 1989).

3. Связь социометрического статуса и функциональных ориентаций

Как уже было отмечено выше, функци­ональные ориентации измерялись с по­мощью специального индекса, значения которого лежат от 0 до 2. Результаты ана­лиза связи индекса социометрического статуса и индекса функциональных ори­ентаций представлены в таблицах 5, 6.

Табл. 5. Средние значения индекса функциональной ориентации и коэффициенты Пирсона между ними и индексом социометрического статуса

Функции	Среднее значение индекса функ­циональной ориентации	Коэффициент Пирсона R с индек­сом социометрического статуса	Статистическая значимость R по критерию Z-Фишера (α = 0,05)
Информационная	0,55	0,433	Значим
Развлекательная	0,91	-0,638	Значим
Культурно-просветительская	0,29	0,541	Значим

Табл. 6. Средние значения индекса функциональной ориентации между популярными и непопулярными респондентами на основе критерия хи-ква­драт для α = 0,05.

Функции	Среднее значение индекса функ­циональной ориентации среди популярных членов групп	Среднее значение индекса функ­циональной ориентации среди не­популярных членов групп	Статистическая значимость раз­личия по хи-квадрат (α = 0,05)
Информационная	0,94	0,20	Значимое
Развлекательная	0,19	1,45	Значимое
Культурно-просветительская	0,61	0,00	Значимое

Оказалось, что в наибольшей степени респонденты ориентированы на развле­кательную функцию (0,91), в меньшей – на информационную (0,55) и в еще меньшей – на культурно-просветитель­скую (0,29). Это означает, что досуго­вое медиапотребление большей частью характеризуется потребностью в развле­чении.

Анализ значений коэффициента корре­ляции приводит к выводу о том, что наибо­лее выраженная функциональная ориента­ция имеет довольно ярко проявляющуюся обратную связь с индексом социометри­ческого статуса (R = -0,638). Т. е., ориента­ция на развлечения более характерна для непопулярных респондентов. Напротив, популярные члены групп в большей степе­ни ориентированы на информационную (R = 0,433) и культурно-просветительскую функции (R = 0,541).

Сказанное подтверждает и анализ различий средних значений индекса функциональной ориентации между по­пулярными и непопулярными респонден­тами на основе критерия хи-квадрат для α = 0,05. (см. табл. 6).

Так, среднее значение индекса инфор­мационной функции в подвыборке попу­лярных членов групп составило 0,94, в то время как в подвыборке непопулярных – 0,20. Сходная картина наблюдается в слу­чае индекса культурно-просветительской функции: для популярных индекс равен 0,61, для непопулярных – 0,00, т.е. среди непопулярных респондентов ориентация на культурно-просветительскую функцию отсутствует вообще. Обратная тенденция зафиксирована в случае развлекательной функции: для популярных индекс равен 0,19, для непопулярных – 1,45. Все отмеченные различия оказались статистиче­ски значимыми по выбранному критерию.

Полученные результаты наводят на мысль о том, что разные типы медиакана­лов в представлении респондентов име­ют различную функциональность или, точнее, большую или меньшую функциональную выраженность. Для проверки этого утверждения был проведен корре­ляционный анализ между индексами ин­тенсивности потребления типов каналов массового регулярного распространения социально значимой информации и ин­дексами функциональной ориентации по всей выборке респондентов. Результа­ты представлены в таблице 7.

Табл. 7. Коэффициенты Пирсона между индексами функциональной ориентации и индексами интенсивности потребления различных медиаканалов

Функции	Коэффициент корреля­ции Пирсона с индексом интенсивности чтения печатных СМИ	Коэффициент корреля­ции Пирсона с индексом интенсивности радиослу­шания	Коэффициент корреля­ции Пирсона с индексом интенсивности телесмо­трения	Коэффициент корреля­ции Пирсона с индексом интенсивности пользова­ния интернетом
Информационная	0,392	0,315	-0,298	0,169
Развлекательная	-0,556	-0,441	0,404	-0,374
Культурно-просветительская	0,357	0,456	-0,213	0,291

Из таблицы 7 видно, что ориента­ция респондентов на информационную функцию в большей степени связана с интенсивностью чтения периодиче­ских печатных изданий (R = 0,392) и интенсивностью радиослушания (R = 0,315), однако связь эта, хотя и прямая, но ха­рактеризуется как слабая. Телевидение в большей степени выполняет для опро­шенных развлекательную функцию (R = 0,404), эта связь характеризуется как средняя по величине. Культурно-просветительская функция оказалась сильнее связанной с интенсивностью радиослуша­ния (R = 0,456), но и эта связь характери­зуется как средняя по величине.

Описанные результаты также хорошо согласуются с результатами исследований 1980-х гг. среди старшеклассников (Собкин, Шариков, 1989).

Обсуждение результатов

Напомним, нами изучалось сообщест­во специалистов с высшим образованием в возрасте 25–28 лет из двух московских компаний (коммуникационное агентство и IT-агентство), работающих в 10 отде­лах, каждый из которых рассматривался как малая группа. Обращение к разноо­бразным каналам распространения со­циально значимой информации у этих специалистов происходит в двух пло­скостях: профессиональной и досуговой. Причем, статистически значимых разли­чий в досуговом обращении сотрудников двух компаний не обнаружено. Изучение досуговой составляющей позволило уста­новить связь медиапотребления с социо­метрическим статусом.

Различия касаются обращения к тради­ционным СМИ (газеты, журналы, радио, телевидение), но слабо связаны с интер­нетом, к которому происходит активное обращение, как на профессиональном, так и на досуговом уровне. В сфере традици­онных СМИ просматривается ряд стати­стически значимых различий в медиапо­треблении, по меньшей мере, в трех его аспектах: предпочтениях (понимаемых как группа аттитюдных переменных), ин­тенсивности обращения и функциональ­ных ориентациях.

В процессе исследования удалось проверить три частные гипотезы. Со­гласно первой гипотезе, существует раз­личие в предпочтениях типов каналов регулярного распространения социаль­ной информации между популярными и непопулярными членами малых групп, объединенных производственной дея­тельностью. Оно по-разному проявляется относительно разных типов каналов ре­гулярного распространения социальной информации. Эта гипотеза подтверди­лась. В самом деле, популярные респон­денты заметно чаще остальных выбирали печатные СМИ, в то время как непопуляр­ные – телевидение.

Согласно второй гипотезе, существу­ет различие в интенсивности досугово­го медиапотребления между популяр­ными и непопулярными членами малых групп, объединенных производственной деятельностью. Оно по-разному прояв­ляется относительно разных типов кана­лов регулярного распространения соци­альной информации. Эта гипотеза также подтвердилась. Оказалось, что популяр­ные респонденты намного интенсивнее обращаются к печатным периодическим изданиям и радио, тогда как непопуляр­ные – к телевидению.

Согласно третьей гипотезе, существу­ет различие в функциональной ориента­ции досугового медиапотребления между популярными и непопулярными членами малых групп, объединенных производст­венной деятельностью. Оно по-разному проявляется относительно разных функ­ций СМИ. Подтвердилась и эта гипотеза. Оказалось, что популярные респонденты в заметно большей степени ориентированы на культурно-просветительскую и инфор­мационную функции, а непопулярные – на развлекательную. Причем, индекс ориента­ции на культурно-просветительскую функ­цию среди непопулярных респондентов вообще оказался равным нулю.

Кроме того, удалось показать, что раз­ные СМИ связаны с различной функци­ональной ориентацией – телевидение в наибольшей степени реализует развле­кательную функцию, а печатные СМИ и радио, в представлении участников ис­следования, больше связаны с информа­ционной и культурно-просветительской функциями. Впрочем, эти различия вы­ражены сравнительно слабо, о чем сви­детельствуют, хотя и статистически зна­чимые, но относительно невысокие значения коэффициента Пирсона.

Обобщенный портрет медиапотре­бления популярных членов производст­венных коллективов в основных чертах выглядит следующим образом. Популяр­ные сотрудники в большей степени ориентированы на информационную и куль­турно-просветительскую функции СМИ. Эти функции в их представлении чаще реализуются через обращение к перио­дическим печатным изданиям и радио. Популярных респондентов отличает су­щественно более высокая интенсивность обращения к этим видам СМИ. Напротив, телевидение, которое воспринимается скорее как СМИ развлекательного харак­тера, оказывается менее притягательным для популярных членов групп.

Обобщенный портрет непопулярных членов групп выглядит прямо противо­положенным. Непопулярные респон­денты сильнее ориентированы на раз­влекательную функцию, которая в их представлении в большей степени свя­зана с телевидением, чем с печатны­ми периодическими изданиями и ра­дио. Информационная функция для них оказывается менее значимой. Но са­мое большое отличие связано с культур­но-просветительской функцией, индекс ориентации на которую у непопулярных членов групп оказался равным нулю в си­стеме выбранных индикаторов.

Выводы

В исследовании удалось выявить связь между социометрическим статусом и тре­мя характеристиками досугового медиа­потребления в группе специалистов с выс­шим образованием в возрасте 25–28 лет, работающих в московских организациях.

Оба вывода, отмеченные в начале ста­тьи, подтвердились. Во-первых, можно утверждать, что взрослых популярных респондентов, по сравнению с непопу­лярными, отличает более выраженная включенность в массово-коммуникаци­онные процессы. Это проявляется в их более интенсивном медиапотреблении, причем, особенно заметном в сегментах радио и печатных СМИ. Непопулярные респонденты намного чаще обращают­ся к телевидению. Во-вторых, популяр­ные и непопулярные члены малых групп в досуговом медиапотреблении ориен­тированы на разные функции. Для попу­лярных респондентов характерна более выраженная ориентация на информационную и культурно-просветительскую функции, а для непопулярных – на развлекательную.

Полученные результаты неплохо со­относятся с результатами исследований 1980-х годов, хотя и получены в других социокультурных и социоэкономических условиях, а также и в иной социальной группе. Это доказывает существование связи между социометрическим статусом и медиапредпочтениями не только среди старшеклассников, но и среди молодых взрослых. Отсюда логично предположить, что такого рода связи должны наблюдать­ся и в других социальных группах.

На теоретическом уровне возникает задача разработки объяснительной соци­ально-психологической модели, которая бы органично связала специфику меж­личностного общения и массово-комму­никационных закономерностей.

Автор выражает благодарность Ольге Игоревне Харитоновой, без активного участия которой данная статья не смогла бы состояться.

Примечания:

1. В отечественной науке идет многолетняя дискуссия о том, чем средства массовой коммуникации (СМК) отличаются от средств массовой ин­формации (СМИ). В контексте настоящей статьи будем придерживаться понимания термина «СМИ» из российского законодательства. СМИ – это средства массового периодического (sic!) распространения социальной информации. Понятие «СМК» будет рассматриваться шире. В него войдут как периодические, так и непериодические формы распространения массовой социальной информации. Тогда к СМИ будут относиться газеты, журналы, телеканалы, радиостанции, периодически обновляемые интернет-ресурсы. К СМК будут относиться все СМИ, т.е. только что перечисленные формы, а также массово распространяемые непериодические средства: отдельные книги, брошюры, отдельные аудио- и ви­деозаписи, нерегулярно обновляемые интернет-ресурсы и т.п.

Литература:

Буянов В.И. Изучение социально-психологического климата в организации: содержание, критерии, методы. – Москва, 2012.

Волков Б.С., Волкова Н.В. Методология и методы психологического исследования. – Москва : КНОРУС, 2014.

Волков И.П. Социометрические методы в социально-психологических исследованиях. – Ленинград : ЛГУ им. А.А. Жданова, 1970.

Герасименко И.Я., Юсупов Р.М. Социометрия конфликта. – Санкт-Петербург : Российская академия наук; Санкт-Петербургский институт информатики и автоматизации, 1994.

Гурская А.С., Шляхта Д.А. Социометрический статус человека как один из дифференцирующих факторов поведения человека // Личность, семья и общество: вопросы педагогики и психологии.: сб. ст. по матер. XXXV междунар. науч.-практ. конф. Часть II. № 12(35). – Новосибирск : СибАК, 2013. – С. 136–140.

Золотовицкий Р.А. Организационная арттерапия и тренинг: социодрама и социометрия в работе с организацией, группой, семьей. – Москва : Морено-Институт ; АРК Бизнес Групп, 2003.

Зубанова Л.Б. Действительность в суждениях медийных лидеров мнений // Социологические исследования. – 2009. – № 10. – С. 109–118.

Коломинский Я.Л. Психология взаимоотношений в малых группах: общение и возрастные особенности. – Минск : Издательство БГУ, 1978.

Корнилович В.А., Холин А.Н. Коммуникативная динамика малой группы: информационное сопровождение управленческих решений (на примере группового ситуационного анализа) // Коммуникология. – 2017. – Т. 5. – № 1. – С. 99–110.

Крипский А.М. Научно-методические рекомендации по определению и улучшению взаимоотношений в производственных коллективах с помощью социометрических методов. – Минск : Издательство БГИНХ, 1982.

Марковская И.М. Социометрические методы в психологии : учеб. пособие. – Челябинск : Изд-во ЮУрГУ, 1999.

Морено Я.Л. Социометрия. Экспериментальный метод и наука об обществе. – Москва : Академический проект, 2004.

Рассказова А.Л. Социометрический метод исследования малой группы. – Москва : МосГУ, 2004.

Самраилова Е.К. Социометрический анализ конфликтогенных процессов. – Москва : Ректор, 2006.

Собкин В.С. Телевидение и образование: исследования 1980–90-х гг. // Образование и информационная культура. Социологические аспекты. Труды по социологии образования. Т. V. Вып. VII / под ред. В.С. Собкина. – Москва : Центр социологии образования РАО, 2000. – С. 11–94.

Собкин В.С., Шариков А.В. Особенности телевизионных предпочтений учащихся с разным социометрическим статусом // Телевидение и школа. – Москва : АПН СССР, 1989. – С. 53–61.

Тхостов А.Ш. Возможности и перспективы социальной патопсихологии // Вестник Московского университета. Серия 14. Психология. – 2017. – № 1. – С. 36–50.

Черкашина А.Г. Особенности самоотношения к образу физического Я в зависимости от социометрического статуса // Известия Самарского научного центра Российской академии наук. Социальные, гуманитарные, медико-биологические науки. – 2011. – Т. 13. – № 2–3. – С. 627–630.

Шариков А.В. На пути к построению общей теории аудитории // Социология и общество: глобальные вызовы и региональное развитие : материалы IV Очередного Всероссийского социологического конгресса. – Москва : РОС, 2012. – С. 965–973.

Holsti O.R. Public opinion and American foreign policy. - Ann Arbor: University of Michigan Press, 1996.

Jensen J.L., Mortensen M., Ørmen J. (eds.). News across media : production, distribution and consumption. - New York ; London : Routledge, 2016.

Katz E., Lazarsfeld P.F. Personal Influence: the Part Played by People in the Flow of Mass Communications. - New York : The Free Press, 1955.

LaPiere R.T. Attitudes vs. Actions // Social Forces. - 1934. - V.13 (2). -pp.230–237.

Lazarsfeld P.F., Berelson B., Gaudet H. The people’s choice: how the voter makes up his mind in a presidential campaign. - New York : Columbia University Press, 1944.

Mazilov V.A., Kostrigin A.A. (2017). The work of V.A. Snegirev: An historical and psychological study. Psychology in Russia: State of the Art, 10(1), 198- 210.

Moreno J.L. Sociometry. Experimental Method and the Science of Society: An Approach to a New Political Orientation. - Beacon, N.Y. : Beacon House, 1951.

Sofia C. Gruppi e opinion leadership : impatti sociali sulle politiche locali. - Milano: Franco Angeli, 2004.

Solomon M.R. Consumer behavior : buying, having, and being. - Upper Saddle River, NJ : Pearson / Prentice Hall, 2009.

Summers J.O., King C.W.  Opinion leadership and new product adoption. - Lafayette, Ind., Krannert Graduate School of Industrial Administration, Purdue University, 1969.

The connected customer: the changing nature of consumer and business markets / Ed. by S. Wuyts. - New York : Routledge, 2010.